ГЛАВА 14

Когда я смотрю через кухню на Зандера и репетитора, работающего над его орфографией, слышу, как хлопает входная дверь. Возбужденная болтовня мальчиков заполняет коридор. Они и так обычно оживленные, когда возвращаются домой, но сегодня шум просто зашкаливает. Настолько, что Зандер поднимает глаза от своей работы и поднимает брови.

Зак появляется из-за угла такой взволнованный, что на секунду заикается, как обычно, когда чрезмерно возбужден.

— Рай-Райли и За-Зандер... поторопитесь и захватите свои вещи!

— Не бегай по дому, Зак, — предупреждаю я. — О чем ты вообще говоришь?

Другие мальчики залетают в гостиную, прежде чем он успевает ответить. Оглядываю мальчиков, чтобы отругать их за то, что они бегают по дому, когда замираю на полуслове.

На пороге комнаты стоит Колтон. Дерзкий. Сексуальный. Сногсшибательный. При виде него, эти три слова сразу ударяют меня.

Знаю, это глупо. Прошло всего четыре дня с тех пор, как мы виделись или разговаривали, но теперь, когда он тут, я поражена тем, как сильно по нему скучала. Как сильно хотела его увидеть. Оказаться с ним рядом. Снова услышать его голос. Снова ощутить ту связь. Мне позарез нужно пространство, чтобы проветрить голову.

Глазами веду вверх по его телу. Когда встречаюсь с ним взглядом, медленная, кривая ухмылка приподнимает уголок его губ, образуя ямочку, которую я нахожу неотразимой. Клянусь, от его опаляющего взгляда сердце пропускает удар. Шумно сглатываю, пытаясь обрести опору, которую он только что выбил из-под меня.

Мы смотрим друг на друга, пронзительные голоса мальчиков сходят на нет, когда мы разговариваем друг с другом, не произнося слов. Кайл хватает меня за руку и дергает, нарушая гипнотическое состояние между нами.

— Колтон везет нас на картинг! — восклицает он, в его глазах пляшет волнение.

— Везет? Правда? — спрашиваю я, поднимая брови и глядя на Колтона.

— Да, везет, — говорит Колтон, делая шаг ко мне, его кривоватая усмешка сияет теперь на полную мощность. — Оставляйте вещи, парни, и садитесь в машину. Джексон ждет. — Мои глаза расширяются от его слов, и мне интересно, как он это устроил.

Колтон оборачивается и встречается с полными надежды глазами Зандера.

— Привет, Зандер, я подумал, что вам, ребята, не помешает отдохнуть от всех этих школьных дел. Знаю, они очень важны, но иногда парню нужен перерыв, как думаете? — Глаза Зандера становятся большими, как блюдца, губы расплываются в широкой улыбке. Это маленькое чудо — видеть, как свет от улыбки на его дорогом моему сердцу лице может смягчить тяжесть последствий кошмара. — Давай, возьми свою обувь, и мы можем встретиться со всеми в фургоне. Ты в игре? — спрашивает он.

Зандер вскакивает и мчится к себе в спальню, а я прикусываю язык, касательно запрета на бег. Извиняюсь перед репетитором и отправляю ее восвояси с глазами, ошеломленными от вида Колтона. Бедняжка.

Когда она выходит из комнаты, слышу, как мальчики с оживлением направляются к входной двери. Только тогда Колтон подходит ко мне и оттесняет к кухонной стойке. Он прижимается ко мне бедрами, в то же время его рот захватывает мой в умопомрачительном, головокружительном, выворачивающем душу наизнанку поцелуе. Боже, я скучала по его вкусу. Поцелуй слишком короткий, чтобы восполнить четыре дня его отсутствия. Когда наши губы отрываются друг от друга, он крепко меня обнимает, и я могу потеряться в нем — полном молчаливого отчаяния. Он держит меня в объятиях, лицом прижимаясь к моей шее, и я чувствую, как он дышит мной, черпая силу из нашей связи.

— Эй, — ласково бормочу я, когда его руки прижимаются к моей спине. — Ты в порядке?

— Да. — выдыхает он. — Теперь да.

Его невнятное признание потрясает меня. Поражает те части глубоко внутри меня, которые еще целы и полны надежд и возможностей.

Он, наконец-то, отпускает меня, когда слышит звуки в коридоре. Смотрю на его лицо, сквозь красивые черты, от которых до сих пор перехватывает дыхание. Замечаю темные круги под его усталыми, настороженными глазами. Он не спит. Опять кошмары? Не знаю и не хочу спрашивать. Расскажет сам, если захочет. Когда сможет.

Пристально смотрю на него и пытаюсь понять, что в нем изменилось. Только когда он наклоняет голову, чтобы вопросительно посмотреть на меня из-за моей молчаливой оценки, меня осеняет. Он гладко выбрит. Протягиваю руку и провожу по его челюсти, его лицо льнет к моему прикосновению. И что-то в этом незначительном жесте, вкупе с его предыдущим признанием, заставляет мое сердце биться сильнее.

— Что это? — спрашиваю я, отводя глаза, чтобы он не прочитал моих явных эмоций. — Так ровно и гладко выбрит.

— Это не сулит ничего хорошо рекламе бритвы, обещающей легкую щетину, — ухмыляется он, проводя ладонями вверх и вниз по моим бокам. При его прикосновении искры желания вспыхивают внизу моего живота.

Громко смеюсь.

— Понятно. Мне нравится, — говорю я ему, снова пробегая по нему пальцами, когда он хмурится. — Все в порядке, Ас, без щетины ты все равно источаешь ауру плохого мальчика. Кроме того, я бы переспала с кем-нибудь другим, кроме этого заросшего щетиной мужика, на которого я зря трачу свое время.

Он сверкает озорной улыбкой.

— Зря тратишь время, значит? — Он делает шаг ко мне, страсть явно вытесняет веселье из его глаз.

Каждая частичка моего тела сжимается от того, как он, словно хищник, движется в мою сторону. Боже мой. Возьми меня, хочется мне сказать ему. Возьми каждую частицу меня, которую ты еще не украл, захватил и потребовал.

— О, определенно. Он настоящий бунтарь... — морщу нос, подыгрывая ему, — ...а я однозначно не любительница плохих парней.

— Нет? — Он облизывает губы быстрым движением языка. — Какой именно типаж ты предпочитаешь? — Дьявольская ухмылка выгибает уголки его губ, когда он протягивает руку, чтобы коснуться моего лица, и в то же мгновение она исчезает. Его глаза сужаются, замечая синяк, который оставил Зандер на моей щеке. Моя тоналка явно стерлась. — Кто это сделал? — требовательно спрашивает он, руками обхватывая мою шею, поворачивая мне голову в сторону, чтобы он мог рассмотреть серьезность синяка. — Это сделал Зандер прошлой ночью?

Поражаюсь его словам.

— Да, это вполне естественно. — Я пожимаю плечами. — Откуда ты об этом знаешь?

— Бедный пацан. — Он качает головой. — Я звонил тебе сегодня утром. Ты еще спала после того, как всю ночь была с Зандером. Я ничего от тебя не слышал и забеспокоился. — Он делает паузу, и эти слова — его признание, что он заботится обо мне, сразу вслед за теми другими, говорят мне о многом, что он нуждается во мне — воспламеняют мою душу и заставляют губы автоматически складываться в улыбку. — Я позвонил в Дом, ответил Джексон. Он рассказал, что случилось. — Он отводит в сторону мой подбородок, чтобы снова посмотреть на щеку.

— Уверена, что все в порядке?

— Да. — Я киваю головой, его забота умилительна.

— В общем, я подумал, что детям может понадобиться перерыв, чтобы стряхнуть с себя воспоминания о прошлой ночи. — Он наклоняется и снова прислоняется ко мне губами. — И я очень хотел увидеть тебя, — бормочет он на одном дыханий, его слова выстреливают прямо мне в сердце и впиваются в каждую клеточку.

Как он может говорить, что не разделяет романтических взглядов, когда так непринужденно произносит подобные вещи, когда их меньше всего ожидаешь?

— Сегодня вечером у меня дела, так что я ограничен во времени, но мне хотелось бы пойти повеселиться и снять стресс. — Он еле заметно качает головой, и я вижу, как намек на печаль возвращается в его глаза. — Кроме того, это был тяжелый день и мне нужно отдохнуть. Сделать что-нибудь, чтобы расслабиться.

— Всё в порядке?

— Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться. — Он натянуто улыбается, наклоняется и целует кончик моего носа. — Кроме того, я подумал, что мальчикам это тоже понравится.

— Уверена, так и будет, — говорю я ему. — Мне нужно взять сумочку. — Собираюсь отправиться в комнату персонала, когда слышу, как из противоположной части дома Зандер зовет меня по имени. Останавливаюсь, широкая улыбка расплывается по моему лицу, слыша, как он называет мое имя, как и все другие дети в доме. Это наполняет мое сердце счастьем. — Что случилось, Занд? — спрашиваю я.

— Ботинок. — Это всего лишь одно слово. Но это слово. И он действительно общается, так что это делает его еще лучше. Широко улыбаюсь, и Колтон улыбается вслед за мной в знак понимания.

— Иди бери сумочку, — говорит он мне. — Я пойду и помогу ему.

— Уверен? — спрашиваю я, но он уже поворачивает за угол гостиной.

Собираю вещи, запираю заднюю дверь и готовлюсь уходить. Когда иду по коридору, слышу шепот голосов. Делаю несколько шагов, а затем останавливаюсь, понимая, что Колтон и Зандер разговаривают о прошлой ночи.

Знаю, я не должна подслушивать, должна уйти и оставить их наедине, но мое любопытство задето. И когда я слышу, как Колтон говорит: «Знаешь, мне тоже снились очень плохие сны, Зандер», понимаю, что никуда не уйду.

Я не вижу их, но у меня такое чувство, что Зандер каким-то образом признает слова Колтона, потому что тот продолжает.

— Когда я был маленьким, со мной тоже случались очень плохие вещи. И раньше мне было страшно. Очень страшно. — Слышу вздох Колтона и какое-то ерзанье. — И когда мне очень страшно, знаешь, что я говорю, чтобы попытаться не быть таким напуганным? Я повторяю у себя в голове: Человек-Паук. Бэтмен. Супермен. Железный человек. Я говорю это снова и снова. И знаешь, что? Если зажмурить глаза очень, очень сильно — вот так — это поможет.

Стою в коридоре. Мое сердце тает, когда я слушаю человека, который настолько сломлен, что поклялся никогда не заводить детей, но настолько невероятен с ними в общении. Особенно с теми, кто сломлен. Теми, кто нуждается в нем больше всего. Теми, кого он понимает лучше всех. Чувствую призрачную боль в животе и отбрасываю в сторону мысли о том, чего не может быть. У меня. И с ним.