— Иногда, — он пожал плечами. — Еще до того, как мой клан завершил нашу кровную месть, двадцать лет назад, я увидел это во сне. И еще… до того, как Артуру стать императором. Были еще несколько, но все по мелким поводам. Но вот такого длинного, страшного, как этой ночью, не бывало. Скажи мне, Гавейн, так это правда, то, что я видел?

Я взглянул на меч. Кристалл в рукояти погас.

— Я на самом деле схватился с демоном. Пришлось его убить. И я знаю людей, которых ты видел во сне, хотя их здесь не было. Сакс во второй части твоего сна, тот, со шрамами на лице, это Элдвульф, король Берникии. А вот кто с ним сражался, не знаю.

— Э-э, подожди, — остановил меня Сион. — Про Элдвульфа я слыхал, только не припомню, чтобы кто-нибудь говорил про шрам. Наоборот, говорили, что он красив, как дьявол, и гордится этим.

— А теперь у него есть шрам. Это я изуродовал его. Вот он и послал за мной демона.

— Как так? — Глаза Сиона расширились. — Говорят, что Элдвульф из Берникии сейчас в лагере у Кердика, в Дин-Саруме, вместе со всей саксонской армией.

— Так оно и было. Я попал в плен к саксам. Притворялся рабом. Элдвульф где-то раздобыл келпи, ну, такую лошадь из Волшебной Страны, из «Страны Холмов», как вы говорите, и подарил Кердику… Конь никого не подпускал, а меня признал. Вот мы и ускакали. Элдвульф пытался нас остановить, но у меня был меч…

Сион удивленно покачал головой.

— Вот это да! Значит, Элдвульф пытался вас остановить, а ты… Ну, понятно. А эти мужчина и женщина — кто они?

Я помедлил.

— Мужчина — Луг Длиннорукий, вы его зовете Llwch.

— Это что, из старых богов? — Сион был потрясен.

— Не бог. И не человек. В общем, не знаю, как его назвать. Но знаю точно, что он служит Свету. Это от него я получил свой меч.

— Свету… — задумчиво проговорил Сион, — ладно. Свет, насколько я понимаю, это и есть Бог. Хорошо. А женщина? Это же была Королева Тьмы. Но при чем здесь ты?

— Она моя мать, — сокрушенно проговорил я. — Леди Моргауза с Оркад.

Сион замер.

— Та самая ведьма? — спросил он наконец. — А твой отец… Так ты — сын короля Лота?

Я кивнул.

Сион надолго замолчал.

— Что же, — медленно заговорил он, — в наши дни не только сны бывают странными. Явь иногда еще страннее. Как-то не так я себе представлял детей короля Лота. Говорят, они тоже колдуны…во всяком случае, младшие.

Бедный Медро! Неужто ты уже успел приобрести такую репутацию?

— Да я как-то тоже иначе представлял себе пророков, — пробормотал я.

— Да какой из меня пророк? Не говори ерунды!

— Видишь ли, сон твой кроме как пророческим ничем больше быть не может, — возразил я. — Многое из того, о чем ты рассказал, еще ждет нас впереди.

— Да это всего лишь сон, — проворчал Сион. Видно было, что он далек от мысли о том, каков смысл того, что послано ему Светом.

Я грустно улыбнулся. Он посмотрел на меня, и на его лице тоже появилась смущенная улыбка.

— Я простой фермер, — сказал он. — Вряд ли мне еще доведется испытать подобное. Эти великие битвы не для меня. Мне хватает забот в собственном хозяйстве. Конечно, первым делом мне нужно, чтобы в моем доме был мир и порядок. Однако даже мне не годится отмахиваться от мыслей, что будет с моей страной, как сохранить в Британии цивилизацию и свет, особенно перед нашествием варваров. — Он нахмурился, и вдруг добавил совсем тихо: — Ты меня не забывай, Гавейн, извини, лорд Гвальхмаи, надо, наверное, говорить. Ничего такого особенного я не сделал, чтобы меня помнить. Разве что сон рассказал. А все-таки лет через десять или двадцать мне было бы приятно, узнай ты меня и поговори со мной.

— Я не забуду ни тебя, ни твой сон, — пообещал я. — Только и мне сомнительно, что в этих великих событиях, о которых ты поведал, у меня есть хоть какая роль.

Сион посмотрел на меня с удивлением.

— Есть, есть, не сомневайся! Когда-нибудь буду рассказывать внукам, как встретил тебя на дороге в Камланн и подвез, а они не поверят ни единому слову. — Он встал, стряхивая пыль с колен. — Они наверняка скажут: «Вот, дедушка совсем заврался. Говорит, что знавал всех британских королей, а сам-то — дурак дураком!»

Я покачал головой. Мои дела все больше творились по темным закоулкам империи, едва ли слава о них когда-нибудь будет явлена миру. Да и о какой такой славе речь?

— Знаешь, ты лучше подожди, пока Артур примет мой меч, а потом уже будешь думать, что внукам рассказывать, — посоветовал я ему. — Скорее всего, будет не так. Ты скажешь: «Однажды на дороге встретился мне Гвальхмаи, сын Лота», а они откроют рты и спросят: «А это еще кто такой?»

— Не. Не скажут, — Сион упрямо затряс головой. — Так ты собираешься ехать прямо в Камланн?

Мы как раз выходили из часовни, когда во дворе аббатства раздались крики и стук подков. Мы переглянулись и поспешили выбраться на открытое место. У ворот собралась большая толпа: воины, просто какие-то странники, и, конечно, монахи. Все орали друг на друга. Воинов было около дюжины: рослые британцы на больших боевых конях, в доспехах.

Один из монахов разорялся больше всех. Я сообразил, что это аббат, во всяком случае, одет он был богато, а на груди носил большой золотой наперсный крест.

— Ну что вам еще надо от бедного аббатства? — орал он, надсаживаясь. — И так пришлось позаимствовать у паствы, чтобы покрыть убытки от ваших поборов! Не знаю, как дотянем до жатвы! Голодать будем!

— Думаешь, расскажешь сказку о том, какие вы бедные, и мы уйдем себе восвояси? — усмехнулся один из воинов. Это был очень крупный мужчина. Лошадь, на которой он сидел, казалась маленькой по сравнению с ним. Рыжие волосы разметал ветер, голубые глаза опасно блестели; а уж наряд его был разукрашен так, как мне и видеть не приходилось. — Твое аббатство известно богатством. Его хватило бы даже без той десятины, который ты обложил своих жалких овец. А уж сколько ты получаешь грабежом с каждого путника, который просит у твоих дверей гостеприимства! Если бы сюда пришли саксы, то забрали бы все, вплоть до последнего свечного огарка. Только благодаря нам этого не случится. И где твоя благодарность?

— Саксы — это такой предлог, который придумал ваш тиран! — завопил монах.

Воины засмеялись.

— Так ты предпочитаешь саксов императору? — спросил другой, худощавый, темноволосый воин в простой одежде. — Поверь, ты сразу изменил бы свое мнение, если бы Пендрагон перестал сражаться с ними.

— Христианские короли обязаны защищать свой народ, а не грабить его! — Аббат уже не говорил, а рычал от злости. — Нам нечего вам дать!

— Послушайте его, братья! — обратился рыжий к своему отряду. — Им нечего дать! Но мы ведь можем и сами взять.

— Грабители! — закричал аббат.

— Полегче, Кей, — предупредил темноволосый воин. — Артур ведь говорил, чтобы мы не применяли силу.

— А мы и не будем, — Кей пожал плечами. — Разве что немножко… Ну, подпалим чуть-чуть сторожку…

Настоятель с яростью посмотрел на него, но, похоже, решил не рисковать, не зная, насколько серьезно настроен предводитель отряда.

— Бандиты вы безбожные, — проворчал он. — Мы можем поделиться некоторыми припасами, но у нас у самих почти ничего нет.

Темноволосый воин многозначительно посмотрел на Кея.

— Да я понимаю, что на виду у вас хорошо если десятая часть всего добра. Подумай, Теодорус, зачем тебе нам лгать? В прошлый раз ты уверял, что золота у вас нет совсем, а потом стал просить, чтобы тебе вернули отправленное на хранение в Сорвиодунум. Сегодня нам этого хватит.

Воин повернулся в седле к паломникам, собравшимся у ворот.

— Друзья! — у него был хорошо поставленный командирский голос. — Пендрагон одержал очередную победу! Он осадил большой отряд саксов в Поуисе и с Божьей помощью уничтожил его.

Фермеры и паломники встретили эти слова одобрительными криками. Для них это означало, что набеги саксов, теперь, наверное, будут пореже, а в британских землях станет поспокойнее.

— Вижу, вы довольны! — сказал Кей. — В знак вашей благодарности можете одолжить нам любые повозки и лошадей. Потом в Камланне потребуете их обратно, и вам еще заплатят за любые привезенные товары.

А вот эти слова фермерам определенно не понравились. Они молчали.

— Да что я, святой, что ли? — громко сказал Сион. — У меня в телеге полно муки, а запряжена в нее моя лучшая лошадь. И что? Я все это должен отдать? И не подумаю, пока мне не заплатят.

Другие фермеры поддержали его одобрительным гулом. Темноволосый воин пожал плечами.

— Да получите вы свое вознаграждение. Император не обманет.

— Ты, похоже, не расслышал, — обратился к нему Сион. — Я тут говорил, что не собираюсь отдавать свою телегу с мешками без оплаты.

— Да куда ты денешься? — саркастически спросил Кей. — Тебе же сказали: одолжишь, а заплатят тебе потом. А не хочешь, можешь вообще все потерять.

— С чего бы это? — разгневавшись не меньше фермеров, крикнул я. — Сдается мне, ваш господин такое не одобрит!

Темноволосый воин приподнял бровь и повернулся в седле ко мне.

— Нам нужны припасы, — очень спокойно и даже как-то проникновенно сказал он. — Нам нужны повозки и лошади для перевозки припасов, а те, что у нас есть, либо разбиты, либо перевозят раненых. Милорд Артур обещает: за все будет заплачено.

Однако его слова меня не убедили. Происходило что-то неправильное. Воин заметил мое недовольство и нахмурился. Кей, похоже, вообще не обратил внимания на наш диалог. Он просто спросил фермеров:

— Где ваши телеги?

Сион сплюнул и скрестил руки на груди.

— Сначала заплати мне.

Остальные фермеры последовали его примеру.

— Заплатите им хотя бы немного сейчас, — посоветовал я темноволосому воину, — или, по крайней мере, выдайте расписки, чтобы они смогли получить полную оплату, когда доберутся до Верховного Короля.

Кей впился в меня взглядом.

— Ты-то еще кто такой, ей-богу? — презрительно процедил он. — Ты же не фермер, так какое тебе дело?

— Мое имя Гавейн, и я иду в Камланн, чтобы предложить свой меч Пендрагону.