Заметка на память: прекратить драться с оборотнями. Это вредит малышу.

Я сдавила руками пульсирующую голову.

– Почему бы не напасть на самого Купера?

– Я не в состоянии причинить вред альфе. Это биологический императив, – усмехнулся Эли. – Купер никогда не остановит преследующих его Самсона или Мэгги, но я не могу прикоснуться к нему, если только он не нападет первым.

– Зато я могу существенно осложнить ему жизнь. Этого правила не возбраняют. Я не рассчитывал, что местный егерь окажется таким некомпетентным слюнтяем. Или на то, что твои соседи настолько дрянные стрелки. Спрашивается, что еще нужно сделать, чтобы собрать в этом городе толпу разгневанных охотников на волка? Оставалась надежда, что Купер любит тебя настолько, что захочет защитить от большого злого чудовища в своем лице. – Эли закатил глаза. – Но, судя по всему, он просто не в состоянии находиться вдали от тебя, так? А теперь он и вовсе никуда не уйдет, учитывая, что ты носишь его щенка. Ты подтолкнула меня к решительным действиям, Мо.

Внезапно, Эли усмехнулся, и его блестящие глаза засияли. Он провел пальцами по моей щеке, скользя по ручейку крови, струившемуся из виска. А затем поднес кровь к губам и втянул воздух, как будто наслаждался букетом старого вина.

– Знаешь, это так здорово, что я могу поговорить с тобой о сокровенном. Понимаешь, я еще никогда не вел задушевных разговоров. Купер прав. Есть в тебе что такое, Мо. Что-то, что заставляет волка хотеть… ммм. – Эли слизнул кровь с пальцев. Я отпрянула, когда он придвинулся и понюхал мою шею. – Если бы тебя уже не обрюхатили, кто знает? Возможно, я взял бы тебя своей самкой. – Он улыбнулся, демонстрируя длинные, белые зубы. Я украдкой сжала в руке упавший ключ.

– Ай-ай-ай! – воскликнул мой собеседник, выдернул у меня ключ и, схватив за пальцы, чиркнул ими по бетонному полу.

Я зашипела и прижала руку к груди.

– Придурок!

– Выбирай выражения, Мо. Я считал, что воспитание не позволяет южанкам бить друга семьи по голове разводным ключом.

– Очевидно, ты плохо знаешь южанок, – парировала я.

Эли ухмыльнулся. Но я схватила и обрушила ключ на макушку шутника. Тот яростно взвыл и саданул меня в челюсть. Я отшатнулась в полной уверенности, что лицу пришла крышка. Рот наполнил медный привкус крови от запаха и вкуса которой все внутри меня поднялось, и я не смогла сопротивляться. Я привалилась к столу Алана и меня вырвало.

Глядя на меня с омерзением, Эли скривил губы.

– А знаешь, все может получиться лучше, чем я ожидал. Вполне вероятно, что твоя смерть подтолкнет Купера к самому краю. Он не захочет жить без тебя и ребенка после случившегося.

Черты лица Эли безобразно вытянулись, когда он начал превращаться. Он встал на четыре лапы, преграждая путь к выходу. Я вцепилась в лежащий передо мной ключ, молясь, чтобы этого оружия оказалось достаточно. Эли оскалился, обнажая клыки, и устремился ко мне.

За моим плечом раздалось рычание, показавшееся самой прекрасной музыкой, которую я когда-либо слышала. Купер на всех четырех ворвался в сарай, оттолкнул Эли и припал к земле передо мной, заняв оборону. Мэгги, быстрая и неистовая, на полном ходу врезалась в спину Эли и впилась зубами в его шею. От звука разрываемой плоти мой желудок опять взбрыкнул. Эли яростно дернулся и так отшвырнул Мэгги, что та врезалась в стену. Взвизгнув, она с трудом поднялась на лапы и примостилась возле Купера.

– Купер. Ты выбрал неудачное время, – вздохнул Эли, снова приняв человеческий облик и встав на ноги.

Купер превратился в человека, а Мэгги осталась волчицей. Со вздыбленной шерстью она шагнула между Купером и Эли.

Мой защитник слегка успокоился; подтолкнув меня к себе за спину, он поднял руки в примиряющем жесте.

– Не трогай ее, Эли. Разбирайся со мной, а не с ней.

– Какая разница, – рыкнул тот. – Пока ты ошиваешься рядом, за мной не пойдут. Ты был вожаком и бездарно распорядился своим положением. Что ж, мне никто ничего не преподносил на тарелочке. Я всего добивался сам.

С усмешкой на губах, Эли кружил в опасной близости от меня. Мэгги шла за ним по пятам. Купер зарычал и сделал выпад, гоня его прочь. Этот разворот приблизил меня к цели – транквилизатору. Пока никто не видит, я схватила пистолет, наставила его сзади на шею Эли и спустила крючок. Пшик. Ничего.

Чертова капсула оказалась пуста. Тогда я взмахнула пистолетом как клюшкой и огрела Эли по голове. Вернее, огрела бы, не повернись он и не ринься на меня, превращаясь на лету. Купер зарычал и, перекинувшись в прыжке, приземлился между нами.

– Проклятье! – проворчала я, когда Мэгги оттеснила меня своей филейной частью в безопасный угол.

Она стояла как вкопанная – шерсть дыбом, клыки обнажены – и наблюдала за двумя волками, идущими по кругу. Эли и Купер изучали друг друга, прощупывая уязвимые места. Потеряв терпение, Купер издал рык и бросился в бой. Эли нацелился на его лапу, но Купер уклонился и приготовился вцепиться в спину противника. Тот огрызнулся, схватил Купера за заднее левое бедро и поволок по полу. Купер взвыл, вырвался и ударил соперника головой в живот.

Купер оттеснял врага все дальше и дальше от сарая, уводя от меня. Он сражался с мрачной решимостью до тех пор, пока Эли не приближался ко мне или к Мэгги. Обнаружив эту слабость, подлец использовал ее, чтобы отвлечь и дезориентировать соперника. Мэгги явно не нравилась отведенная роль. Нетерпеливо фыркнув, она перепрыгнула через брата и ринулась на Эли, вонзая зубы и когти в самые болезненные места. Он взвыл, потянулся через плечо, ухватил воительницу за загривок и скинул прочь. Купер гавкнул, призывая сестру отступить, но Мэгги как ни в чем не бывало продолжала атаковать противника, пока тот не подмял ее под себя. Эли поднял голову, глядя на Купера, и в его золотистых звериных глазах явственно отразилось сомнение, а потом резко потянулся к придавленной жертве. Тогда Купер низко пригнулся и прыгнул, отталкивая мерзавца от своей сестры и прижимая к земле. Челюсти Купера сомкнулись на глотке Эли, злобно кромсая плоть.

Последний визг Эли оборвался, и по траве расползалась большая лужа крови. Видя, что битва закончена, Купер выпрямился и обежал вокруг, становясь между мной и умирающим волком. Мэгги заскулила, наклоняя голову к брату, и тот лизнул ее в макушку.

Когда Эли испустил последний хриплый вздох, Купер припал к земле и положил подбородок на лапы. Затем глубоко втянул воздух и принял человеческий облик. И лицо, и шея его были забрызганы кровью. Мэгги последовала примеру брата. Покачиваясь, она встала на ноги и как-то неловко мне помахала.

Купер двинулся ко мне нетвердой походкой. Он обнял меня за талию и уткнулся лицом в живот. Я погладила его по спине, приговаривая:

– Я понимаю, что сейчас не время напоминать «а я говорила»…

– Да, да, – пробубнил он. – Ты была права. Я не сею смерть. Я ошибался.

– Будем надеяться, что наши споры всегда будут так заканчиваться, – сказала я, мягко потирая руками все еще напряженные мускулы моего героя.

Мэгги захихикала, прижимая к груди руку, чтобы не нагружать раненое плечо. Тем не менее я углядела исчезающий след укуса. Кожа драчуньи заживала буквально на глазах.

– Рада тебя видеть, – сказала я, сняла свою куртку и накинула ей на плечи.

– Поди и не думала, что когда-нибудь скажешь такое, да? – спросила она с дерзкой усмешкой.

– Нет, – покачала головой.

– Мэгги выследила, где мы охотимся. И после того, как стало понятно, что она не собирается наносить мне серьезные увечья, у нас состоялся долгий…

– Невероятно долгий, – пробормотала Мэгги.

– …разговор, – сухо закончил Купер. – И мы для себя кое-что выяснили.

– Мне хотелось верить в худшие качества Купера, это гораздо легче, чем представлять, какую боль я могу ему причинить, – сказала Мэгги. – А Эли все видел и нагнетал обстановку. Я позволяла ему вешать такую лапшу, что удивляюсь, как у меня не отвалились уши.

– Красноречиво, – прыснула я.

– А я не проявил характер и не остался, чтобы объясниться, – признал Купер. – Я использовал Мэгги как предлог, чтобы держаться в стороне.

– А еще ты не брал трубку во время этого долгого разговора по душам. Почему? – спросила я.

Купер нахмурился:

– Я оставил телефон в лагере.

– Мы принялись собирать воедино разрозненные факты того периода, когда Эли манипулировал мной, как послушной марионеткой, – сказала Мэгги, слегка покраснев. – И нас заинтересовали мотивы. Если он с такой неохотой управлял стаей, как говорил, то почему находил способы изолировать Купера? Мы стали говорить о тебе, о сердечном приступе Попса, о нападениях в Гранди, и картина начала вырисовываться. Как раз во время нападения Эли ненадолго уезжал в Дирли – все совпадало. Купер вернулся в лагерь и сообщил клиентам, что уезжает. А также прослушал твои сообщения. Когда он понял, что ты находишься наедине с Эли, чуть не свихнулся. Впервые в жизни обогнал меня.

– Рада слышать, что в конце концов ты хоть в чем-то превзошел сестру, – сказала я Куперу.

Мэгги театрально вздохнула.

– Теперь он станет совершенно несносным, вот увидишь.

– Что будем делать с ним? – спросила я, кивая на неподвижно лежащего серого волка. – Как объясним?

– Эли остался в волчьем обличье, – сказал Купер. – Отвезу его в стаю и расскажу всем о том, что он сделал. Его надлежащим образом похоронят. Я постараюсь проявить доброту. Нет нужды сообщать все детали, достаточно того, что он угрожал тебе и ребенку. Я был вправе убить его только лишь за этот проступок.

– Как насчет семьи Эли? – спросила я.

– Он, собственно, последний в роду, – сообщила Мэгги. – Отец умер, когда Эли учился в старших классах. Он ухаживал за своей матерью, нашей тетушкой Билли. Она в последнее время совсем плоха. Болезнь Альцгеймера. Стая возьмет на себя заботу о ней. Мы опекаем своих.