— Конечно, безусловно. — Я хотел спросить о ее брате, каким он был, как выглядел. Я пододвинул стул и наклонился вперед. — Мы могли бы поступить как типичные британцы и обсудить погоду. — Жалко, Нэйт, жалко. Я улыбнулся. — Или ты можешь рассказать мне свой любимый фильм всех времен.

— Вообще-то, — ответила она, поглаживая мою руку пальцами, которые, казалось, вырезаны изо льда, — я бы предпочла послушать. А какой твой любимый фильм?

— Легко. «Большой».

Эбби слегка прищурилась.

— С Томом Хэнксом?

— Он самый.

Ее брови нахмурились еще больше.

— Почему?

— Сцена с пианино на полу? А когда он появляется на черном вечере в белом смокинге и обгладывает мини-кукурузу в початках? Гениально. — Намек на улыбку заставил ее губы дрогнуть, но она исчезла слишком быстро. Я поклялся, что в следующий раз смогу заставить Эбби улыбаться снова и надолго.

— Откуда ты? — спросила она. — Не отсюда. Слишком вычурный акцент.

Я позволил себе небольшой смешок, не зная, какой протокол следует соблюдать при разговоре с женщиной, которая только что потеряла брата.

— Лондон, — пояснил я, — Уэмбли.

— Что ты здесь делаешь? Навещаешь семью?

— Типа того. — Я передернулся. — Мой дедушка умер и...

— О, боже, мне так жаль. Вы были близки?

— Очень. И ему было всего семьдесят пять. — Я скрестил руки. — Моя бабушка умерла в прошлом году, и он так и не смог с этим смириться. Как будто потерял свой путь, как будто у него больше не осталось цели, понимаешь, и... — Я замер. — Господи, не могу поверить, что это сказал.

— Все в порядке...

— Нет, я придурок. Прости.

— Все нормально, честно. Ты отвлекаешь меня от... всякой ерунды. — Я думал, она сейчас заплачет, но Эбби тяжело сглотнула и добавила, — Он жил в городе? Твой дедушка?

— Нет. В Лонгтоне. Я ужинал с... — Я собирался сказать «с братом», но передумал — другом в городе вчера вечером, и возвращался, когда... когда...

— Когда ты нашел нас. — Она закрыла глаза на несколько секунд, слезы пролились из уголков. — И спас меня.

— Сначала я тебя не заметил. — Мой голос слегка дрожал, и я смотрел, как она вытирает щеки. — Я пытался добраться до... до Тома. Когда увидел тебя, подумал, что ты умерла. Я никогда в жизни не испытывал такого страха. — Я глубоко вздохнул, и она схватила меня за руку.

— Спасибо, что остановился, — прошептала она и сжала мои пальцы. — Я... благодарна.

Я почти спросил ее, серьезно ли она это говорит. Что-то подсказывало, что Эбби хотела бы поменяться местами с Томом, но я никогда не сказал бы этого вслух.

— Ничего особенного, — пробормотал я. И где-то не очень глубоко внутри меня голос подсказал, что это не пустяк. Это стало всем.

Эбби не отстранилась, как я думал, когда продолжал держать ее за руку, а сплела свои пальцы вокруг моих. Я не осмеливался двигаться, пока мы продолжали говорить, пока ее глаза не закрывались и открывались все медленнее.

— Ничего, если я приду к тебе снова? — спросил, глядя на Эбби, пытаясь запомнить ее черты лица на случай, если она скажет «нет». — Прежде чем я вернусь домой?

Эбби кивнула, когда ее глаза снова закрылись.

— Мне бы этого хотелось, — прошептала она. — Спасибо тебе, Нэйт. Благодаря тебе я чувствую себя... в безопасности.

Я держал ее за руку и смотрел, как она спит, еще пятнадцать минут, прежде чем медленно встать и выскользнуть за дверь.