Глава 25

Сейчас

Нэйт

Воскресенье прошло в поиске яиц в саду, горах шоколада и слишком большом количестве другой еды. Мы с Полом остались практически последними из оставшихся на ногах. Эбби еще не спала, занимаясь какими-то делами в нашей спальне, поэтому я сыграл с братом пару партий в бильярд.

— Хорошо вчера посидели, — проговорил Пол, случайно снова положив в лузу белый шар, и я не удержался от самодовольства. — У вас веселые соседи. И я все еще думаю, что тебе стоит поостеречься Нэнси. Она весь вечер тебя обхаживала.

— Не будь смешным. — Я рассмеялась. — Она просто одна из тех любительниц прикосновений.

— Да, возможно, — отозвался Пол. — Но я не понимаю, что ты имел в виду, говоря, что Эбби угрюмая. Мне она показалась нормальной.

Я усмехнулся, когда мы сели.

— ...Разве тебе не показалось, что для нее это не характерно, ну, то, как она заговорила о гистерэктомии?

Он пожал плечами.

— Не совсем. Это ведь травмирующий опыт. Женщины говорят о таких вещах. И если говорить о травме, прости, что не рассказал тебе о работе в Цюрихе раньше. — Я посмотрел на него, приподняв одну бровь, и он поднял руки в знак самозащиты. — Я не верил, что получу ее, ясно? Или что я соглашусь.

— Почему бы и нет? Возглавить команду ИТ-безопасности — это масштабно.

— Знаю. Так же, как и зарплата. — Он усмехнулся.

— Я удивлен, что Линн не против. Я имею в виду, она даже не подумала бы покинуть Кардифф, когда вы познакомились.

— Ты бы видел ее лицо, когда мы прилетели несколько недель назад.

— Из твоего... — Я сделал воздушные кавычки — Швейцарского мини-отпуска он же миссия по поиску информации?

— Да, ну, ей понравилось. Это единственный раз, когда я видел свою жену неспособной говорить. Там очень красиво, правда.

— А, ну, по крайней мере, контракт только на год.

— Да... Насчет этого... это не контракт.

— Но ты сказал...

— Я сказал, что именно на это подавал заявку, но после собеседования они изменили спецификацию.

— Так это постоянная должность? Ну... черт меня побери.

Пол помрачнел.

— Я знаю. Это большой шаг.

— Большой шаг? Да он, черт возьми... гигантский.

Он засмеялся.

— Больше, чем грудь Кейт Аптон.

К счастью, Эбби и Линн не находились в комнате, иначе они бы задушили его подушкой. Я сделал глоток своего пива.

— Без шуток. И я тысячу раз говорил, как босс целует землю, по которой ходит твоя жена. Клянусь, Кевин по крайней мере раз в неделю рассказывает мне, что офис «Кардифф» развалится без Линн. Черт, да он с ума сойдет, когда она уйдет в отставку.

— Он справится. А она с нетерпением ждет возможности проводить больше времени с девочками.

— Хм... Так где вы будете жить?

— Сотрудники компании, занимающиеся переездом, помогут нам с этим разобраться. Но Линн не хочет жить в городе. Так что я ожидаю, что мы окажемся где-нибудь в деревне с коровой и шоколадом.

Я рассмеялся.

— Ага, где никто не говорит по-английски и...

— Да какая разница? Мы будем брать уроки немецкого.

Боже, неужели он ничего не понял?

— Они не говорят по-немецки. Это швейцарско-немецкий. Какой-то диалект, который понимают только местные жители. И у них странные законы.

— О, да, например?

Я начал загибать пальцы.

— Например, нельзя спускать воду в туалете после 22:00, если ты живешь в квартире. Нельзя стричь газон или сдавать вещи на переработку по воскресеньям, и...

— О, отвали. — Пол засмеялся.

— Это правда.

Он скрестил руки и уставился на меня.

— С каких пор ты эксперт?

Я прочистил горло.

— Возможно, я немного погуглил.

— Немного? Ну... мне плевать на диалект и законы о чудаках. И этот переезд для девочек тоже, знаешь ли. Дадим им немного международного опыта. Пусть растут, разговаривая на нескольких языках.

— Несколько... Господи, им нет и двух лет. Они еще едва могут составить предложение на английском.

Пол покачал головой, и на мгновение стал похож на отца.

— Это произойдет, Нэйт...

— Я знаю.

— В середине июня...

— Знаю.

— И я позабочусь о том, чтобы мы нашли достаточно большое место, чтобы вы все могли приехать и остаться.

Я прищурился на него.

— Ты чертов предатель. Папа, мама и теперь ты, все бросают меня.

Пол откинул голову назад и рассмеялся своим глубоким, горловым смехом.

— И я тоже тебя люблю, братишка. — Он наклонился вперед и погладил меня по голове, как будто я двухлетний ребенок. — Вот что, вначале, когда нам понадобится больше сотрудников, я позвоню тебе. Предоставлю тебе всю работу по набору. Что скажешь?

Пробормотав очередную непристойность, я почувствовал себя немного лучше.

— Ладно. Пошли спать.

Я поднимался по лестнице в спальню, думая о том, что поездка в Швейцарию — это именно то, что нам с Эбби нужно. Я пытался поговорить с ней накануне, после того как Лиам и Нэнси ушли. Но когда спросил, все ли у нее в порядке, она заявила, что не хочет разговаривать, перевернулась на спину и притворилась, что спит.

— Ты закончила свои дела? — спросил я, входя в комнату. Эбби лежала на нашей кровати, полностью одетая, на спине и смотрела в потолок. Я сел рядом с ней. — Что происходит?

Ее губы шевелились, но из них не вырывалось ни звука.

— Дело во мне?

Она покачала головой.

— В нас?

Моргание. Покачивание головой.

— В Томе?

Эбби замешкалась, сглотнула и кивнула.

Я вздохнул. Затем напомнил себе, что счастье Эбби всегда стояло на первом месте. Забота о ней — это единственное, что имело значение в мире. И когда я обнял свою жену и крепко прижал ее к себе, то начал разрабатывать хитрый план, целую колоду тузов, которую достану из рукава и удивлю ее.

Я все исправлю. Я все исправлю, как делал это, когда мы только встретились, и каждый день с тех пор.