Глава 2 Постоянство памяти

(Примеч.: «Постоянство памяти» — одна из самых известных картин художника

Сальвадора Дали. Находится в Музее современного искусства в Нью-Йорке с 1934 года. Известна также как «Мягкие часы», «Твердость памяти» или «Стойкость памяти»)

После…

Дождь все не прекращался. Элисон, наша начальница, сказала нам с Тэссой, что мы можем идти, когда стало ясно, что никакие молитвы не заставят низкие тяжелые облака расступиться. Обеспечение безопасности на городском озере, наверно, было одной из самых лучших летних работ, которую только можно получить в Лэнгдоне. Тэсса работала здесь пять дней в неделю, в три из них я присоединялась к ней, когда не проходила стажировку в галерее современного искусства в городе.

— Лучше бы нам за это заплатили, — пожаловалась Тэсса, прежде чем откусить огромнейший кусок от своей пиццы пепперони. — Это не наша вина, что из-за дождя все закрыли.

— Мы работаем за почасовую оплату, — напомнила я ей, наблюдая за дверью, которая постоянно распахивалась, заставляя колокольчик над ней довольно громко звенеть. — Я бы на это не рассчитывала.

Ее рука в драматическом жесте упала на стол.

— Это отстойно, и уж точно это нечестно. Это же деяние Господа, а не умышленное бездельничество. Мне нравится работать в отличие от половины лузеров, которых мы знаем, и посмотри, какую награду за это я получаю. Завтра, когда будет ярко светить солнце, у меня должен быть выходной, посмотрим, как это понравится Элисон.

Я старалась не рассмеяться.

— Ага, это проучит ее. Она почувствует себя просто ужасно, когда найдет список людей, которые бы убили за твою работу, и начнет обзванивать их, чтобы найти тебе замену.

Уголки ее губ опустились вниз.

— Очень смешно, Сара, — тут она заметила мой блуждающий взгляд. — Как давно ты написала ему?

Я вернулась к своей нетронутой пицце.

— Почти час назад.

— Он придет.

— Он обижен на меня.

— Ради тебя он бы лег поперек автодороги. Он справится с этим.

Я встретилась с ее изучающим взглядом.

— Я точно потеряю его.

Качнув головой, от чего ее длинная челка упала на глаза, она сказала:

— Не потеряешь. Пока сама этого не захочешь.

Вместо того чтобы обидеться на ее комментарий, я пожала плечами.

— Я хочу, чтобы он был счастлив. Я просто не думаю, что смогу сделать его счастливым.

— И что, ты хочешь, чтобы он порвал с тобой? Поэтому все это и было сделано?

— Нет. Я говорила тебе, в чем дело. Это никак не связано с Нэйтом, — вздыхая, я резко откинулась на красном кожаном сиденье в кабинке.

— Тогда почему ты не позволила ему поехать с тобой. Почему ты не позволила поехать с тобой мне?

— Потому, — ответила я, снова скользнув взглядом по входной двери. Я нашла самое лучшее объяснение, которое только могла найти. Не было никакого смысла говорить об этом снова.

Когда я вернула к ней взгляд, губы Тэссы сжались в прямую линию.

— Есть что-то, о чем ты мне не говоришь. Ты бросаешь все в самом начале лета, и твои объяснения, что тебе нужно побыть в одиночестве, просто отстойны. И, конечно, лживы. Можешь злиться на меня, если хочешь, но я думаю, что ты врешь, Сара. Даже несмотря на то, что Нэйт всепрощающий, тебе придется приложить какие-то усилия, чтобы между нами с тобой снова все стало хорошо. Это факт. Я твоя лучшая подруга. В этой пищевой цепочке я занимаю высшую ступень.

Мне захотелось улыбнуться от ее комментария про пищевую цепочку, но остановило выражение ее лица. Ее глаза были сужены, и в них плескалась боль. Большинство людей не понимали Тэссу. Она была дерзкой и агрессивной, абсолютно без фильтров, но внутри, под всем этим, у нее доброе сердце. В данный момент оно было едва скрыто под крошечным красным бикини, который она носила с полной уверенностью в себе. У нее были отличные изгибы, которые она использовала на полную катушку.

На мне тоже бикини, но отправляясь на ланч, я натянула поверх майку и шорты. У меня наконец-то тоже стали появляться собственные изгибы, но не было такой уверенности в себе, какая была у Тэссы. Ни у кого ее не было. На самом деле, я была даже удивлена, что менеджер все еще не выгнал нас с их «Нет рубашки, Нет обуви, Нет и обслуживания» политикой заведения.

Последнее, чего бы мне хотелось, чтобы Тэсса на меня злилась. Я чувствовала себя плохо от того, что скрывала от нее так много вещей. На самом деле, они с Нэйтом знали намного больше моей истории, чем большинство людей, так много знали только они. То, что произошло пять лет назад, так долго хранилось в секрете, что сейчас я с трудом представляла себе, как рассказать им обо всем и при этом не разреветься. Вот почему Тэсса не понимала. Она просто-напросто не знала.

— Я никогда не врала тебе, Тэсса. Просто все... сложно.

Чересчур заинтересованная своей содовой, я чертила линию указательным пальцем по покрытому конденсатом стеклу стакана. Я намеренно не смотрела на нее, но могла практически почувствовать, как она закатывает глаза на мои слова.

— Ну, просто, чтобы ты знала, — сказала она. — Дерек планирует спрятаться в твоем чемодане и отправиться вместе с тобой. Твой отъезд полностью уничтожил его.

Я представила младшего брата Тэссы, с его жаждущим выражением лица и высокой худощавой фигурой.

— Ему двенадцать. Он сможет с этим справиться.

Парнишка был влюблен в меня, и Тэсса постоянно дразнила меня этим. Как бы сильно я не пресекала его чувства, я не могла не думать о своей влюбленности в этом возрасте.

Мой телефон завибрировал на столе, пришло сообщение от Нэйта. Прочитав его, я ощутила смесь облегчения и страха.

— В чем дело? — спросила Тэсса.

— Нэйт не сможет пообедать с нами. Но он хочет приехать завтра ко мне домой. Чтобы поговорить, — последние два слова я выделила воздушными кавычками.

Тэсса откинулась назад и сложила руки.

— Может, тебе стоит порвать с ним. Разговоры о твоем бойфренде должны вызывать на твоем лице совсем не такое выражение. Если у вас двоих уже есть какие-то проблемы, фигня с длительной дистанцией не сработает. Кроме того, ты не сможешь остаться без парня долгое время. Я имею в виду, посмотри на себя.

Тэсса была права в одном. Разговоры о моем бойфренде должны вызывать во мне трепет, а не ощущение скрученного узла в животе. А на счет того, чтобы оставаться без парня, для меня это не было проблемой, и ее намек на мой внешний вид не вполне уместен. В глубине души я понимала, что больше не была неуклюжей девочкой с пышными рыжими волосами, но большую часть времени именно такой я себя и ощущала.

Я «выгляжу не по годам взрослой», как сказала бы моя мама. Здесь, в Мичигане, меня никогда не называли «морковкой» и никто не говорил, что я засунула свой палец в розетку. Когда я повзрослела, мои волосы потемнели, а кератиновое выпрямление, которое я делала каждые несколько месяцев, укротило мои кудряшки. Теперь мои волосы спадали длинными густыми волнами по плечам.

Но когда я смотрелась в зеркало, моя челюсть все еще была слишком квадратной, а светло зеленые глаза слишком большими. Шрам, пересекающий щеку, контрастировал с моей гладкой бледной кожей. Нэйт называл меня красавицей, и я верила, что это он и имеет в виду, но я приняла тот факт, что перестала быть красавицей с тех пор, как единственный парень, которого я хотела, перестал хотеть меня.

Когда ливень перешел в моросящий дождь, мы с Тэссой решили, что уже можно возвращаться домой, не промокнув при этом до нитки.

— Знаешь, — сказала она, когда мы вышли на улицу, — то, что ты решила уехать, не означает, что ты не будешь знать о каждой мельчайшей подробности того, как прошел мой день. Готовься быть заваленной сообщениями.

У меня в горле образовался комок. Я буду скучать по этой девчонке, как сумасшедшая.

— И тебе лучше отвечать на них, мисси, — она ткнула в меня пальцем.

— Ты знаешь, я буду.

— Я скажу Дереку, что ты сказала ему «прощай», хоть и не сделала этого. Ты бездушная распутница. Разбила два сердца за одну неделю.

Я почувствовала тошноту, когда подумала о том, что увижусь завтра с Нэйтом, и что я планирую ему сказать. Одно из этих сердец исцелить было проще.

— Нам нужно найти для Дерека подружку.

Она поежилась.

— Кто будет с ним встречаться? Он ест с открытым ртом и ковыряется в носу на людях.

— Ладно. Мне не обязательно об этом знать.

У нас было еще два дня, чтобы потусоваться вместе, прежде чем я уеду, но Тэсса сжала меня в объятиях и сказала:

— Надеюсь, твоя поездка домой пройдет хорошо, Сара. Ты выглядишь так, будто нуждаешься в этом.

Я проснулась еще до звонка будильника. Было все еще слишком темно и слишком рано, чтобы вставать с кровати. Поэтому я просто закрыла глаза и притворилась, что нахожусь в другой комнате, в своей старой комнате, в своем старом доме, и что мой отец скоро войдет, чтобы разбудить меня. В те времена я никогда не вставала раньше звонка будильника. Я спала во время звонка, потом спала еще какое-то время до тех пор, пока папа не выдергивал меня из-под одеяла в своей обычной манере. Он использовал музыку. Раздражающую музыку.

Мой отец любил музыку, но его вкусы застряли во временах брюк клеш и небритых подмышек. Он был уже достаточно взрослым, чтобы водить машину, когда появилось большинство этих песен, но он все еще знал наизусть все песни, написанные вплоть до 1979 года. Потом следовал бум восьмидесятых с волосатыми группами и синтезаторами, на этом он заканчивал. Для него «Стена» Пинк Флойд был последним великим альбомом из когда-либо выпущенных. Выражаясь его словами, с тех пор не было ничего, кроме обычного грохота.

Поскольку я не выносила музыку семидесятых, а выпущенные в восьмидесятые композиции были моими любимыми, я была шокирована отсутствием у него вкуса в музыке. Я имею в виду разнообразие, наполнившее то десятилетие. Это Def Leppard, Bon Jovi, Duran Duran, и Depeche Mode, и это еще не полный перечень. Это стало моей миссией — изменить его разум, бесконечно проигрывая «Living on a Prayer» (Прим: Песня Bon Jovi, выпущенная в 1986 году) и «Hungry Like the Wolf» (Прим: Песня Duran Duran, выпущенная в 1982 году), пока он практически не стал умолять меня прекратить это.