Глава одиннадцатая

Базел прислонился плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, и беззвучно насвистывал, глядя с балкона на крыши и оживленные улицы Сотофэйласа. На них стоило посмотреть, хотя они и не могли сравниться с Белхэйданом или Храмом Топора. С другой стороны, это были города империи Топора, с легкодоступной гномьей инженерией, расположенные в гораздо более густонаселенных землях.

Сотофэйлас был значительно меньше, чем Храм Топора, хотя, по его оценкам, на самом деле он занимал большую площадь, чем Белхэйдан. Но гномы-сартнейски, которые внесли свой вклад в строительство Белхэйдана, похоронили по крайней мере половину жилья, магазинов и складов этого города в твердом камне его горной местности. Сотофэйлас простирался во всех направлениях от высоких зубчатых стен великой крепости Сотокарнас, резиденции короля Мархоса, а за гранитным ребром, которое, подобно киту, прорвало поверхность Равнины Ветров, чтобы послужить основанием Сотокарнаса, местность была плоской, как сковородка, по обе стороны реки Пардан.

Пардан, еще один из бесчисленных притоков могучей реки Спиар, был не такой уж большой рекой, но он действительно обеспечивал столицу Сотойи надежным источником воды. И он был достаточно глубок для движения барж, подумал он, наблюдая за ползущей к городу баржей, запряженной лошадьми. Глаза градани были намного лучше человеческих, и Базел без труда разглядел скрещенные боевой топор и боевой молот Фрамана, развевающиеся на коротком флагштоке на корме судна. Путь от Нэхфэйласа до Сотофэйласа был долгим, но он не сомневался, что Кассан получит кругленькую прибыль от груза баржи.

По крайней мере, сейчас, сказал он себе с мрачным удовлетворением и позволил своему взгляду снова скользнуть по крутым, ярко раскрашенным крышам Сотофэйласа. Сотойи строили из камня или кирпича, а зимой сжигали уголь. Здесь, на Равнине Ветров, было не так уж много древесины, а то, что от нее оставалось, было слишком ценным, чтобы использовать его просто как строительный материал или топливо. В этом отношении у них действительно было немало общего с подземными городами Дварвенхейма, размышлял он. И, еще чаще, чем его собственный народ, они также возводили толстые стены, способные выдержать порывы далекой северной зимы даже на высоте Равнины Ветров, и достаточно толстые, чтобы сбросить иногда жестокую жару короткого северного лета. Однако снаружи было мало окон, и все большие, более процветающие дома, сгрудившиеся вокруг его нынешнего наблюдательного пункта, очевидно, были спроектированы с прицелом на защиту, даже здесь, в самом сердце столицы королевства. Это было напоминанием о том, что вражда между великими кланами сотойи может быть такой же кровавой, как и среди собственного народа Базела, но это было нечто большее. Не имея удобных особенностей рельефа, сотойи намеренно построили оборонительные опорные пункты внутри своего города. По меньшей мере две трети нынешней территории Сотофэйласа находились за старыми городскими стенами, которые в последний раз расширялись более двух поколений назад... и содержание которых едва ли было первой статьей расходов казны. Это слегка оскорбило представление Базела о том, как все должно быть, но каменные стены никогда не были идеей сотойи о надлежащей защите, и столица была далеко не беззащитной. Действительно, если вражеской армии вообще удастся добраться до нее - почти непреодолимая задача, учитывая, что легкая кавалерия Сотойи и всадники ветра сделают с любым захватчиком здесь, на их родной земле, - эти укрепленные виллы сделают Сотофэйлас более крепким орешком, чем можно было ожидать, подумал он.

Не то чтобы город был какой-то мрачной, серой крепостью. Его улицы были такими же чистыми и ухоженными, какими мог похвастаться любой город империи Топора, а с башен Сотокарнаса развевались ленты, вымпелы и скручиваемые ветром в трубу знамена. Большой королевский штандарт, указывавший на то, что король находится в резиденции, трепетал над центральной башней, и каждое поместье в городе, казалось, также щеголяло отважными знаменами того благородного дома, который их построил. И это были не единственные цвета города. Сотойи не одобряли барельефные скульптуры и замысловатую мозаику, которую использовали в своих общественных зданиях архитекторы империи Топора, но стены зданий Сотофэйласа были ярко расписаны фресками. Те, что были на общественных зданиях, как правило, отражали функцию каждой структуры, но конкуренция между частными домами часто была жесткой, и художники по росписи фресками высоко ценились и им хорошо платили. С того места, где он стоял, он мог видеть, как ремесленники подкрашивают около дюжины этих фресок, очевидно, устраняя последние повреждения, нанесенные зимой. И сами улицы были полны пешеходов, повозок и неизбежно верховых всадников. Стук копыт, стук колес телег, гул разговоров, крики продавцов и голоса детей... все яркие, живые звуки города доносились до его ушей, как музыка жизни.

Он подумывал о том, чтобы выйти на балкон, чтобы лучше насладиться его шумной жизнью, но передумал. Для людей королевства было совсем не сложно узнать его, и он и его товарищ градани оставались не самыми желанными гостями в глазах слишком многих сотойи. Не было смысла привлекать ненужное внимание к его присутствию здесь, в городе... и особенно к тому факту, что он был почетным гостем в этом конкретном доме. Вот почему он был осторожен, оставаясь далеко позади, где, как он надеялся, никто из тех, кто продолжал лелеять менее теплые и приветливые мысли, не мог его увидеть.

Он был осторожен, когда впервые открыл стеклянные двери балкона и прислонился к ним, так как панели с ромбовидными вставками выглядели подозрительно хрупкими, и у него был слишком большой опыт работы с мебелью и зданиями, которые на самом деле не предназначались для того, чтобы на них как-то опирался градани ростом семь футов и девять дюймов. Он проверил прочность рамы с задумчивым выражением лица, прежде чем убедиться, что она действительно соответствует его массе, старательно игнорируя очевидное веселье двух своих спутников, пока он это делал.

<Они просто завидуют твоему благородному росту>, - мысленно заверил его Уолшарно, выступая из огромной, безупречно чистой конюшни, пристроенной к особняку. <Мы, скакуны, постоянно получаем подобные ощущения от младших кузенов. И, конечно, я понимаю, что некоторые из нас на самом деле иногда получают это и от наших... менее рослых коллег-скакунов.>

<Делают ли они это сейчас?> молча спросил Базел, продолжая насвистывать. <И кто бы это мог быть, если бы услышал это от такого, как, скажем, Гейрхэйлан?>

<Уверен, что не знаю>, - чопорно ответил Уолшарно, и Базел усмехнулся.

- Датгар говорит, что вы с Уолшарно снова слишком самонадеянны, - заметил Теллиан Боумастер у него за спиной. Базел перестал насвистывать и оглянулся через плечо на барона, вопросительно навострив уши, и Теллиан усмехнулся. - Знаешь, мысленный голос Уолшарно немного сильнее, чем у других скакунов. И, ах, Датгар прожил здесь дольше, чем он, и развил немного лучший "слух". Если вы двое действительно не хотите, чтобы он подслушивал, Уолшарно придется научиться не кричать, когда вы двое не нос к носу.

<Крик, не так ли?> - возмущенно спросил Уолшарно. - <Это не более чем... твердо озвученная дискуссия!> Последовала короткая пауза. Затем: - <И не припомню, чтобы я спрашивал твое мнение, Датгар!>

Глаза Теллиана блеснули, и он покачал головой.

- Датгар только что предположил, что, возможно, Уолшарно думает, что это всего лишь "твердо озвученная дискуссия" из-за объема, который вам двоим обычно требуется, чтобы пробиться сквозь толстые черепа друг друга.

- Думаю, вам и вашему четвероногому другу нужно найти себе другое оскорбление, - добродушно сказал Базел. - Имейте в виду, я не буду говорить, каково кому-либо из нас после того, как у нас оказались самые тонкие черепа во всем мире, но думаю, что кто-то действительно изобретательный мог бы придумать что-то немного более свежее.

- В отсутствие Брандарка мы можем сделать только то, что в наших скромных силах, - ответил Теллиан с извиняющимся видом.

- Кроме того, - вставил Вейжон, отрываясь от своей книги в кресле, которое он прислонил к одной из красиво украшенных стен зала, - мы обнаружили, что самые простые оскорбления лучше всего. Кажется, ты так часто пропускаешь более сложные из них.

- Ой! Это был чистый удар! - поздравил Теллиан, и Вейжон кивнул в знак признательности с соответствующим скромным выражением лица.

- Да, так оно и было, - согласился Базел, взглянув на молодого защитника.

Вейжон ухмыльнулся ему, и градани покачал головой. Его друг-человек, по крайней мере, частично приблизился к тому Вейжону, которого он впервые встретил в Белхэйдане. Слава Томанаку, он никогда больше не достигнет таких высот великолепия, но для этого случая он определенно улучшил свой обычный наряд. Простая шерстяная одежда, которую он обычно носил, была заменена на зеленую шелковую, сверкающую настоящими золотыми нитями, а отсвечивающие серебряной инкрустацией шпоры на блестящих черных сапогах вытянулись, когда он неэлегантно развалился в удобном (и дорогом) кресле.

- Конечно, - продолжил Базел, - хотя у меня нет выбора, кроме как признать, что это правда, поскольку смертоносные градани могут немного замедлиться, видя, как кто-то пытается достучаться до них, думаю, что кто-то, живущий в стеклянном доме, должен быть немного осторожнее при разбрасывании булыжников. Это напомнило мне щеголеватого молодого дворянина империи Топора, который сам немного отставал от своих рук, когда приходило время слушать других.