— Он вернулся. — Он вздыхает и поворачивается к двум другим мужчинам. — Вы должны уйти. Я вам позвоню.
Я жду, пока Роман и док уйдут, затем встаю с пола, морщась от боли в ногах.
— Что случилось?
Последнее, что помню, - это возвращение домой после двух дней езды по городу, с остановками для заправки или поесть, когда я больше не мог игнорировать потребность организма. А потом ничего.
— Я пришел в обед и застал тебя здесь. Ты уже несколько часов смотришь в стену.
— Который час?
— Семь вечера.
Что ж, теперь понятно, почему мои ноги словно свинцовые.
— Что здесь делал Роман?
— Он пришел поговорить с тобой. Взял с собой дока на случай, если ты не выйдешь из своего состояния.
— О чем он хотел поговорить?
— Звонил его контакт из Мексики, — говорит он и следует за мной на кухню, пока я иду к холодильнику, чтобы достать бутылку воды. — Он нашел Гвадалупе Перес. Она все еще в комплексе.
— Хорошо. Попробуй достать ей удостоверение личности, которое подойдет для обычного пересечения границы. На это не должно уйти много времени. Я поеду за ней, как только ты его получишь.
— Хорошо. — Он кивает, но продолжает смотреть на меня как-то странно.
Я знаю Феликса уже пятнадцать лет и понимаю большинство его взглядов.
— В чем дело?
— Ангелина вела себя как-то необычно перед уходом?
Я хватаюсь за край стойки и смотрю на белый кафель перед собой, стиснув зубы. Тяжело думать о ней.
— Может быть, немного. Когда я думал об этом, то решил, что это, вероятно, потому что она уже собиралась уходить.
— К ней кто-то подходил?
Я повернулся к нему лицом.
— Нет. А что?
— Потому что она не в Европе. Она в Мексике, Сергей. С Диего Риверой.
— Что?! — Я с силой опускаю стакан, который держу в руках, о стойку, и он разбивается вдребезги, осколки стекла разлетаются повсюду.
— Связной Романа сказал, что видел ее сегодня на обеде, который организовал Диего. Ривера объявил, что они поженятся в среду.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь прокрутить в голове прошедшую неделю. Ангелина вела себя странно утром, когда исчезла, - значит, что-то должно было произойти до этого. Торговый центр. Она слишком много времени провела в туалете.
— Мне нужно, чтобы ты получил доступ к внутренним камерам торгового центра, куда мы ходили за день до ее ухода.
— Конечно. Я возьму свой ноутбук.
* * *
Я всматриваюсь в черно-белую фотографию женщины, которую Феликс вытащил из полицейского протокола. Затем перевожу взгляд вправо, где на снимке с камеры видно, как та же женщина выходит из туалета торгового центра всего за несколько минут до того, как оттуда вышла Ангелина.
— Хуана Ортис, — произносит Феликс. — Доказательств нет, но в заметке в отчете говорится, что ее подозревают в работе на Диего Ривера.
— Они, вероятно, угрожали Ангелине, что убьют ее бабушку. Почему, черт возьми, она ничего не сказала?
— Я не думаю, что они угрожали ее бабушке, Сергей. Смотри. — Он показывает очередную запись. Другой конец того же коридора. Хуана подходит к двум мужчинам, стоящим у торгового автомата, кивает, и они уходят.
— Я проверил и другие камеры, — говорит Феликс, снова показывая запись, на которой Хуана выходит из туалета. — Они стояли в пятидесяти или около того футах прямо за тобой. Тот, что повыше, прятал пистолет под курткой. Это видно с другой камеры. Обрати внимание на то, куда смотрит Ангелина сразу после выхода.
Он проигрывает видео и увеличивает изображение на двери в туалет. Камера, вероятно, установлена рядом, потому что, когда Ангелина выходит, я отчетливо вижу ее испуганное лицо, когда она смотрит выше и через мое плечо, прямо в ту сторону, где стояли мужчины. Ее взгляд блуждает по мне, затем на мгновение возвращается к головорезам, прежде чем она направляется в мою сторону.
— По-моему, они угрожали убить тебя, — говорит Феликс.
Я смотрю на приостановленную запись, неотрывно следя за испуганным лицом Ангелины, и улыбаюсь.
— Я убью их всех.
* * *
Я убираю последнее оружие в потайное отделение в полу машины, закрываю багажник и свистом зову Мими, которая спускается по ступенькам и запрыгивает на заднее сиденье. Сажусь за руль и закрываю дверь. Я только потянулся к замку зажигания, когда пассажирская дверь открывается и Феликс забирается внутрь.
— Куда это ты собрался? — спрашиваю я.
— В Мексику. — Он бросает свой рюкзак на заднее сиденье рядом с Мими и тянется к ремню безопасности.
— Ты не поедешь. — Я наклоняюсь через него и открываю дверь. — Выходи.
— Нет.
— Это не чертова экскурсия в дом престарелых. Я еду в комплекс картеля, который охраняют по меньшей мере тридцать вооруженных людей.
— Именно, — огрызается он. — Тебе нужно прикрытие. И водитель на случай, если тебя подстрелят, и ты не сможешь вернуться.
— Ты слишком стар для такой чертовщины. Я не позволю тебе рисковать своей жизнью ради меня, Альберт. На выход.
— Может, ты, мать твою, перестанешь нести свою чушь про «я непобедим»? Ты что записался в самоубийцы? Да? Потому что мы оба знаем, что, если ты пойдешь туда без прикрытия, шансы, что ты выберешься живым, равны нулю!
— Я неоднократно завершал миссии с большим количеством врагов.
— Да, но тогда ты беспокоился только о себе. Как ты собираешься покинуть то место с двумя женщинами на буксире? Они тебя замедлят. Не говоря уже о небольшой армии, которая будет преследовать тебя.
— Я справлюсь.
— Ты умрешь! — кричит он мне в лицо, затем переводит взгляд на лобовое стекло. — Я еду.
Мими лает с заднего сиденья.
— Видишь? Двое против одного.
Я наблюдаю за ним, как он поправляет воротник рубашки, пальцем сдвигает очки на нос и откидывается на сиденье.
— Чертовски здорово, — бормочу я и завожу машину.
Первые пять минут Феликс молчит, а потом начинает жаловаться на Марлин. Я не слушаю его. Сейчас я не в настроении давать советы по отношениям.
— Сергей, что случилось в Колумбии? — неожиданно спрашивает он.
Я прикуриваю сигарету и бросаю на него неодобрительный взгляд.
— Снова?
— Да, снова. - Он поворачивается к окну и смотрит на улицу. — Пожалуйста.
Я вздыхаю.
— Тот политик, которого Крюгер послал меня ликвидировать. Он занимался торговлей людьми.
— Я знаю. Это было в досье миссии.
— Я убил его, когда он завтракал в своем саду. Все знали, что у него есть девушки на продажу и он держит их где-то в комплексе. Я планировал проникнуть туда, чтобы их найти. Крюгер запретил. Он заверил меня, что полиция найдет их и освободит, когда они явятся на расследование. — Я откидываюсь на спинку кресла и затягиваюсь сигаретой. — Полиция приехала. Потом уехала. Они никого не вывели, просто опечатали место и ушли.
— Значит, они не нашли девочек?
— Они их нашли, — говорю я.
— Я не понимаю.
— Я вошел туда сразу после того, как полиция уехала. Не сразу нашел дверь в подвал. — Я на секунду закрываю глаза, пытаясь подавить образы тел, разбросанных вокруг. — Девушки были уже мертвы. Все убиты выстрелами в голову. Колумбийская полиция, очевидно, участвовала в торговле людьми. Они избавились от девочек, когда нашли их, чтобы те не заговорили.
— Господи.
— Я не уверен, потому что они все были грязные и просто кожа да кости, но не думаю, что кто-то из них был старше шестнадцати. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Феликса. - Десять детей умерли из-за меня. Если бы я зашел туда до полиции, они бы сейчас остались в живых.
— Ты не виноват, — рявкает он. — Ты выполнял строгий приказ.
— Да, выполнял. — Я киваю и прикуриваю еще одну сигарету. — Как и полагается идеальному солдатику Крюгера.
Феликс отворачивается. Остаток пути проходит в полной тишине.
* * *
Границу мы пересекаем без проблем. Съехав с шоссе на боковую дорогу, ведущую к комплексу Сандовала, я сверяюсь с картой. Я отметил все места, где люди Сандовала обычно держали караул. Сомневаюсь, что Диего потрудился изменить местоположение. Я сворачиваю на другую дорогу, которая должна привести нас практически к комплексу с одним контрольно-пропускным пунктом на пути. Подъехав к месту расположения охранников, я паркую машину за кустарником и выхожу из нее, чтобы переодеться и вооружиться.
— Что это? — бормочет Феликс позади меня, пока я достаю оружие.
— Арбалет. — Я открываю коробку с болтами и начинаю их пересчитывать. — Новая модель, которую Лука дал мне в прошлом месяце, чтобы испытать.
— Ты чокнутый. — Он огрызается. — Ты ничего не можешь сделать по-нормальному? Почему бы не избавиться от них с помощью ножа?
— Потому что на этом КПП обычно не меньше трех человек. И сейчас не так темно, чтобы подкрадываться к такому количеству целей.
— И ты выбрал арбалет? Кем ты себя возомнил - чертовым Ван Хельсингом?
— Да заткнись ты уже.
— Может лучше снайперскую винтовку?
— Не на такой местности. Мне придется подойти слишком близко. — Я пристегиваю нож к бедру и беру арбалет. — Я вернусь через час. Приготовь камеры, и я установлю их по всему комплексу, как только стемнеет.
— Сколько?
— Двенадцать. Пусть Мими занимается своими делами, но не бродите вокруг. Никто не должен нас здесь найти, но на всякий случай держи оружие наготове.
— Ты серьезно думаешь, что сможешь это провернуть? Тут не меньше тридцати охранников, Сергей. Плюс гости, которые наверняка все будут вооружены.
— Ничего такого, с чем не справится C-4, — говорю я и направляюсь в сторону охранников.
— Мы проделали весь путь с С-4 в багажнике? — шепотом спрашивает он у меня. — Сколько ты упаковал?
Я оглядываюсь через плечо и подмигиваю ему.
— Всё, Альберт.
* * *
Вокруг хижины, которую используют как контрольно-пропускной пункт, стоят четыре человека Диего. Один у припаркованных в стороне машин, остальные сидят на крыльце и едят. Мне не нравится убивать людей во время еды - это считается невежливым, но у меня очень жесткий график.
Я нацеливаю арбалет на одинокого мужчину и, убедившись, что никто не смотрит в его сторону, пускаю болт. Он попадает ему в голову, но я неправильно рассчитал угол. Вместо того чтобы упасть прямо, удар отбрасывает парня на капот машины, прежде чем его тело скатывается на землю. Головы остальных мужчин поворачиваются в сторону машин, но они не видят, что произошло, со своего места.