Как ни старалась Джули проанализировать эту особенность, ей было трудно думать, потому что поцелуй был так чертовски хорош. Как будто он целовал её уже тысячу раз и точно знал, что ей нравится.

Рука, лежащая на её шее, удерживала её неподвижной, пока он с разрушительной уверенностью захватывал её рот. Его губы несколько раз провели взад-вперед по её губам, и каждое прикосновение заставляло её все сильнее желать быть ближе. Она попыталась притянуть его, но он отстранился и мягкими, умоляющими движениями провел по её губам. Каждое прикосновение было обдуманным, каждое движение идеально рассчитано для её удовольствия.

Казалось, он знал, когда она захочет большего, потому что его язык на кратчайшие секунды коснулся центра её нижней губы. Открой.

Она открыла, и его рука скользнула к её челюсти, когда он наклонил голову и углубил поцелуй. Его язык мягко двигался по её губам, и она издала тоненькое хныканье.

Отлично — теперь она стонала.

Его зубы нашли её нижнюю губу, нежно, идеально, и на этот раз она издала вздох. Она могла бы определить различные виды поцелуев, но Митчелл владел ими в совершенстве. Он взял всё, что она когда-либо испытывала, выбрал лучшие моменты и исполнил их идеально.

И это было эффективно. Слишком эффективно. Его время вышло. Джули придерживалась твердого правила, что первый поцелуй не должен длиться более двух минут. Достаточно, чтобы почувствовать другого человека, но достаточно таинственно, чтобы он захотел большего.

Отстранись. Отстранись сейчас же.

Вместо этого она зарылась пальцами в его волосы, притягивая его ближе. У неё не было ни изящества, ни осознания, ни контроля. Джули попыталась притянуть Митчелла к себе, но он сопротивлялся. Она слегка отстранилась и нахмурилась. Как ему удавалось сохранять сдержанность, в то время как она практически задыхалась?

Он пристально смотрел ей в глаза, выглядя совершенно невозмутимым. Поправка: выглядел совершенно самодовольным.

Нет. Черт, нет. Если она сходит с ума, то заберёт его с собой.

Забыв обо всех типах поцелуев, как хороших, так и плохих, Джули набросилась на Митчелла, прижав его к дивану и забравшись на него сверху, как возбужденный подросток. Его глаза вспыхнули от удивления, и она очень медленно, очень нарочито провела передней частью своих древних шорт против передней части его джинсов. Его выражение лица стало настороженным. На этот раз настала очередь Джули самодовольно улыбнуться.

Митчелл посмотрел вниз, где его собственные руки лежали на её бедрах, как бы удивляясь тому, что они там оказались. Джули медленно сняла с него очки и аккуратно положила их на журнальный столик. У неё перехватило дыхание, когда она впервые близко увидела его глаза. Неудивительно, что он держал их прикрытыми. Такие глаза могли убить девушку.

Джули вдруг стало не по себе от осознания того, что она сидит на незнакомце без туши и лифчика, а её волосы не выпрямлялись со вчерашнего утра. Неудивительно, что он не совсем потерял себя в поцелуе. Она была похожа на продавщицу сумок.

Одарив его смущенной улыбкой, что было для неё впервые, она начала подниматься с его колен, но его пальцы сжались вокруг ее бедер в безмолвном требовании. Останься.

Он выпрямился так, что они оказались на уровне глаз, и медленно, целенаправленно положил руки по обе стороны её лица, а затем резко дернул её голову вперед и соединил их рты.

Глаза Джули расширились от удивления. Она не считала его классическим альфой, но истина была в поцелуе.

Он действовал по принципу «Горячо и Жёстко».

И он сделал это хорошо. Действительно хорошо. Если предыдущий поцелуй был странно знакомым, то этот был чистой страстью. Всё, что Джули могла сделать, это держаться за переднюю часть его рубашки, когда он взял её рот, его язык скользил по её языку шелковистыми движениями, а её бедра начали двигаться в ритме с его бедрами.

Когда им нужно было отдышаться, они слегка отстранялись, неохотно, переводя дыхание между дразнящими моментами медленного, короткого слияния ртов. Что это было? Это было похоже на первый поцелуй, последний поцелуй и все поцелуи между ними, объединенные в один горячий, странный момент.

Его руки начали медленное движение вверх, и Джули выгнулась дугой, желая, чтобы его руки были над ней. На ней.

Но что-то чванливое и ворчливое щекотало заднюю стенку ее сознания. Слишком быстро. Это материал для третьего свидания.

Но она не могла заставить себя подчиниться собственным правилам свиданий. На самом деле, если бы он только снял эти проклятые джинсы, она могла бы извиваться и...

Его руки обхватили её грудную клетку, и она затаила дыхание, ожидая, желая. И тут он снова двинулся, но не в том направлении, в котором она хотела.

Нет!

Прежде чем она поняла, что происходит, он поднял её на руки, и усадил в угол дивана, заставляя её чувствовать себя как кошка во время течки. Одинокая.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и Джули прочла в его глазах то же самое растерянное выражение.

Что, черт возьми, только что произошло?

Митчелл испустил длинный вздох и наклонился вперед, чтобы взять очки, которые она положила на кофейный столик. Он снова надел их, прежде чем посмотреть на неё, и она почувствовала небольшой всплеск сожаления. Его маска была на месте.

Уолл-стрит вернулся.

Он медленно протянул к ней руку и провел большим пальцем по её нижней губе.

— Мне пора, — тихо сказал он.

Она закусила губу и воздержалась от вопроса «почему». Зачем прекращать что-то настолько хорошее? Если так должны развиваться отношения, она не хотела в этом участвовать. У неё был серьезный случай синих яиц(когда человек возбуждается и близок к оргазму, но потом ему отказывают).

— Ты уверен, что не хочешь остаться?

Глаза Митчелла опустились на её рот, прежде чем он наконец покачал головой.

— Хочу и должен — это не одно и то же в моем понимании.

Она фыркнула.

— Неудивительно, что у тебя такой душный вид.

Странный человек, каким он и был, усмехнулся на это.

— У тебя есть кроссовки?

Она не смогла сдержаться. Она рассмеялась. Всё, чего она хотела, это обычное, скучное свидание с этим парнем, а вместо этого он бегал вокруг неё кругами.

— Кроссовки для бега? Это намек?

— Да или нет, мисс Грин.

— Да, у меня есть кроссовки, — сказала она, усаживаясь поудобнее и стараясь не отставать от хода его мысли.

— Хорошо, — сказал он, наблюдая за её ртом. — Сядь завтра на поезд А или С до Коламбус Серкл. В восемь часов.

У нее отвисла челюсть.

— В восемь утра? Ничего ещё не будет открыто. Что мы будем делать в Центральном парке в такое время в воскресенье?

Он усмехнулся и провел пальцем по переносице. На мгновение она была немного ошеломлена чистым волнением на его лице.

— А ты как думаешь? Мы собираемся на пробежку.

И вот так он сделал это снова.

Джули была полностью и окончательно сбита с толку мужчиной.