ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Восстановление

Тени рассеялись тонким серым туманом. Эолин открыла глаза и увидела большую комнату с каменными стенами и пустым камином. Свет из высоких окон освещал свежий тростник, расстилавшийся по гладкому полу. На длинном столе стояли травы, настойки и свечи с ароматом лемонграсса, примулы и шалфея. Ее укутали теплые льняные простыни и летние одеяла. У ее постели возникло знакомое присутствие.

— Кори, — она осторожно вдохнула ноющими легкими. — Приятно видеть тебя снова.

Он вздрогнул от ее голоса и оторвался от раскрытого тома, лежавшего у него на коленях. Улыбка заполнила его лицо, а серебристо-зеленые глаза вспыхнули облегчением.

— Приятно знать, что ты видишь.

Он наклонился, чтобы помочь поправить подушки, когда она заставила себя сесть. Она чувствовала себя разбитой, ее мышцы напрягались и медленно двигались.

— Как долго я спала?

— Семь дней и семь ночей, включая время, которое потребовалось, чтобы донести тебя сюда.

— Куда?

— В Королевский город. Ты приходила в себя время от времени, чтобы принять вливания, но даже тогда ты только наполовину бодрствовала.

— Я слышала твой голос, когда появились призраки, — она потерла лоб, пытаясь отогнать следы ужасных снов, которые мерцали, как тени, на краю ее сознания.

— Я вызывал тебя из твоих кошмаров, — сказал Кори, — но я не вернул тебя из мира мертвых. Ты помнишь, что случилось, Эолин?

— Думаю, да, — она еще раз вздохнула, недовольная колючим ощущением воздуха под ребрами. — Где Акмаэль?

— Полагаю, выполняет обязанности короля. Я могу послать ему сообщение, если хочешь.

Эолин покачала головой. Она не была к этому готова. Еще нет.

— А Эрнан?

Кори отвел взгляд. Его губы сжались в тонкую линию.

Эолин сразу поняла. Черные пятна мешали ей видеть. Комната дрогнула.

— Твой брат мертв, Эолин, — тихо сказал Кори.

— Это невозможно! Акмаэль заверил меня, что его пощадили.

— После того, как ты вернулась в мир живых, Эрнан напал на короля. Его сразил один из солдат Акмаэля.

Ошеломленная, Эолин откинулась на подушки.

— Этого не может быть.

Прошло всего несколько недель с тех пор, как она нашла его, этот мальчик воскрес из мертвых и превратился в воина. Незнакомец, который разделял ее кровь и поклялся, что ей не навредят, пока он жив. Теперь рыцари Вортингена забрали его навсегда, как и ее отца. Ее глаза горели от слез.

— Акмаэль солгал. Он соврал мне. Опять.

— Король не обманывал тебя, Эолин. Эрнан был жив, когда ты спросила о нем.

Она пронзила Кори суровым взглядом.

— Эрнан был моим братом, и Акмаэль позволил ему умереть.

— У него почти не было выбора.

— У него всегда был выбор! — то, что Кори стал защищать Короля-Мага, потрясло ее. — У него был выбор. Во всем.

Кори нахмурился. Он встал и приготовил мягкий настой из ромашки и мяты, согревая чашку тихим заклинанием.

Эолин приняла чай трясущимися руками.

— Зачем он привел меня сюда? Я теперь его пленница?

«Его Бриана?»

— Нет. Ни одна мага никогда не будет удерживаться в этих стенах против ее воли. По крайней мере, не при этом короле.

Туман рассеялся. Все стало более четким. Эолин изучала Кори, в ее желудке разлилось тошнотворное чувство.

— Расстояние между тобой и Акмаэлем сократилось, — поняла она. — Он снова твой двоюродный брат.

— У меня было достаточно времени, чтобы поразмышлять об обстоятельствах нашего прошлого, и несколько возможностей поговорить о будущем с нашим королем.

— Это было до или после того, как ты стал участником восстания Эрнана?

Если ее горький вызов и удивил его, Кори этого не показал.

— Я не буду просить тебя понять, — сказал он, — не говоря уже о том, чтобы простить меня. Я сделал то, что должен сделать любой маг, чтобы выжить в этом мире. Я принимал решения, которые считал лучшими в данных обстоятельствах.

— А другие, которых ты предал, Кори? Что с ними случилось?

— Я не знаю судеб большинства, — его голос был серьезным, но твердым. — Единственной, кого они захватили живой, была Ришона. Она убила Церемонда стрелой в сердце и мерзким заклинанием сырнте. Она вызвала демона Наэтер, чтобы принять его в подземном мире.

— Демон Наэтер? — само это слово внушало ужас. Эолин столкнулась с одним из них во время собственного спуска, длинные и светящиеся конечности, когти рубили ее, как обсидиановые ножи. Из его зияющих глаз струился ненасытный голод.

Или этого не было? В одно мгновение существо исчезло, и остался только Акмаэль. Она в замешательстве покачала головой. Теперь все казалось сном, иллюзией, возникшей из ничего.

— Я думала, что никто не может общаться с Наэтерскими Демонами, — сказала она, — что их изгнание положило конец всем контактам с живым миром.

— Очевидно, сырнте нашли способ, — Кори не выглядел довольным такой перспективой. — Но проклятие оставило ее прикованной к постели, и я подозреваю, что в тот день, когда эти твари потребуют платы, ей будет плохо.

Эолин нахмурилась. Казалось немыслимым приговорить кого-либо, даже того старого волшебника, к такому злонамеренному концу. Что могло заставить Ришону использовать такую ​​темную магию? Эолин отставила свой чай.

— Я хочу ее увидеть.

— Ты не можешь, — слова были сказаны тихо, но ощущались как пощечина. — Ришона доставлена ​​в Селкинсен, где она будет находиться до тех пор, пока не прибудет делегация Сырнте с подходящим выкупом.

— Выкуп?

Кори пожал плечами.

— Акмаэль сначала думал казнить ее, но, учитывая, что амбиции сырнте делают их склонными к войне под любым предлогом, мы решили, что лучше не форсировать военные действия.

— А Тамир? — она боялась ответа, но она должна была знать.

— Никто не видел его со времен Эрундена. Ришона считает, что он мертв.

— Я так и знала, — прошептала Эолин. — Я что-то почувствовала… в бою.

Выражение лица Кори смягчилось. Он встал со стула и сел рядом с ней на кровать.

— Я слишком много вывалил на тебя в первые минуты твоего пробуждения.

— Все мои друзья ушли. Все они убиты или скрылись.

Кори нежно взял ее за руку.

— Не все.

Он сдвинул ткань ее рукава, его пальцы не остановились на переплетающихся изображениях Дракона, обвивающих ее руку. Эта близость нервировала ее. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

— Мы должны поговорить об этом, — сказал он.

Эолин отвела взгляд, ее тело напряглось, как у змеи, готовой нанести удар.

— Акмаэль дал его тебе, не так ли? — спросил Кори.

Разозлившись, она вырвала руку из его хватки и с силой натянула рукав на драгоценность.

— Ахим дал мне его. После того, как я встретила Акмаэля, я пыталась удалить его всеми заклинаниями, которые только могла изобрести, но он не сдвинулся с места. Но я найду способ. Я не буду связана ни с ним, ни с его кровожадным родом королей!

— Украшение шевелилось на твоей коже в те месяцы, что мы провели в Восточной Селене?

— Тамир рассказал тебе об этом?

— Неужели ты все еще веришь, что он был моим шпионом?

Тон Кори был спокоен и непоколебим, и под его пристальным взглядом пламя ее гнева дрогнуло.

«Какой смысл сопротивляться дальше?».

Восстание закончилось. Эрнан и Тамир были мертвы. Ее друзья были изгнаны. Если она сейчас не пленница, они могут объявить ее таковой, когда захотят. Зачем скрывать правду?

— В канун Середины зимы, — пробормотала она. — У подножия Старой Пихты. Оно говорило с деревом твоих предков, хотя они использовали диалект, которого я не могла понять.

Он кивнул.

— Я рад слышать это. Это украшение — реликвия нашего клана. Королева Бриана доверила его своему сыну перед смертью, хотя и не сказала ему его значения. И это связывает вас с Акмаэлем, хотя, возможно, не так, как ты опасаешься. Это также связывает тебя со мной. Это связывает тебя со всем кланом Восточной Селен.

Он сделал паузу, прежде чем добавить:

— Нас двоих.

— Я не понимаю.

— Восточная Селен — это не клан крови, — сказал Кори, — по крайней мере, не совсем. Если бы это было так, мы ничем не отличались бы от королевской семьи, измученной соперничеством и интригами, отрицанием любви и страсти, предательством и…

— Ты не избежал ничего из этого.

Маг Кори вздохнул и вернулся на свое место.

— Период, когда ты познакомилась с нами, не был самым ярким в нашей истории.

— Значит, ты понял значение этого украшения с первого взгляда?

— Это твое приглашение. Повязка молча цепляется за тебя, потому что ты еще не сделала свой выбор. Если ты примешь его, оно останется с тобой навсегда, укрепит твою магию и защитит тебя как одну из нас.

— А если я откажусь?

— Оно вернется к корням Старой Пихты, откуда пришло, пока не будет сделано новое приглашение другому.

— Тогда я отказываюсь, — Эолин засучила рукав и яростно заговорила с серебряной лентой. — Я не хочу быть частью этого. Всего этого. Я отказываюсь!

Украшение оставалось неподвижным на ее руке.

Через мгновение Кори кашлянул.

— Похоже, оно не верит твоим словам.

Эолин вскрикнула и ударила кулаком по подушкам кровати. Она хотела броситься на Кори и выцарапать ему глаза, но у нее не было сил.

— Почему ты делаешь это? Ты предал моего брата. Ты передал меня Эрнану, зная, что я вдохновлю его идти на гибель. Наши друзья разбежались или мертвы из-за тебя, а ты все еще упорно втягиваешь меня в свои игры. Почему ты просто не оставишь меня в покое?

Кори оставался неподвижным, как змея на нагретой солнцем скале. Она вспомнила их первую встречу, последний раз, когда они обнимались. Какая странная связь была дарована им богами, это чувство взаимопонимания сохранялось, несмотря на множество обманов, которыми были отмечены их отношения.

Когда маг, наконец, заговорил, его голос был приглушен:

— Я держусь за тебя, Эолин, потому что ты вселяешь в меня надежду.