- Два стандартных года, семь месяцев.

- Ты хотела иммигрировать?

- Не совсем, но у меня точно не было выбора. Родители.

Последнее слово заключало в себе то, в чем Ноузи был уверен, - множество аргументов, компромиссов и многого другого. Он не спросил, чувствовали ли братья и сестры Элдоры то же самое, что и она. Он знал, что они этого не ощущали. Их было двое, брат и сестра, оба младше. Оба были вовлечены в различные общественные мероприятия, в том числе спортивные. Несомненно, их приспособление к Сфинксу и его бесчисленным вызовам только заставило Элдору чувствовать себя хуже в ее личной ситуации.

Ноузи ловко перевел разговор на танец. После нескольких вопросов, которые продемонстрировали как то, что Ноузи видел ее выступления, так и то, что он хотел узнать что-то о ее искусстве, Элдора удивительно расслабилась, и ей даже стало интересно давать интервью. Несколько раз Ноузи пытался выяснить, как именно она умудрилась так серьезно упасть, но каждый раз Элдора уходила от темы.

Ближе всего она подошла к тому, чтобы сказать что-то существенное, когда проговорила: - О, я была так захвачена эйфорией, музыкой, воспоминаниями, что забыла, что я здесь, в стране свинцовых ног. Я, конечно, не могу забыть сейчас - как бы мне этого ни хотелось.

К тому времени, как появилась Олифф с тарелкой только что вынутого из духовки овсяного печенья с изюмом и чайником чая улун, Ноузи заставил Элдору смеяться. Но он не мог не заметить, как ее взгляд то и дело устремлялся туда, где прежде всего был бы виден приближающийся аэрокар, опускавшийся на владения Яззи, и ему стало интересно, кого она ждала - и почему Олифф, казалось, понятия не имела, что Элдора ожидает гостя.

- Я бы предпочла, - сказала Стефани Львиному Сердцу, отрезая толстый, покрытый корочкой ломоть хлеба на закваске с такой силой, что порезала разделочную доску, - сразиться с гексапумой, вооруженной только этим хлебным ножом, чем вести "дружеский чат" с Джессикой.

- Блик, - любезно ответил Львиное Сердце с того места, где он развалился на одной из специально отведенных площадок для кошек, установленных вокруг кухни Харрингтонов. В самом начале пребывания в доме кошки Марджори настаивала на том, что независимо от того, как сильно она любила Львиное Сердце и была благодарна ему за спасение жизни Стефани, она не собиралась есть все, что она ела, щедро приправленным серой и белой шерстью. Причем, длинной серо-белой шерстью.

Стефани знала, что Львиное Сердце не понимает, что она говорит, но с кем еще она могла поговорить? Ее мама и папа были замечательными, но что, если они просто прочитают ей одну из тех лекций "Тебе действительно нужно научиться справляться с межличностными отношениями, дорогая"? Или, что еще хуже, намекнут, что проблема Стефани заключалась в том, что она на самом деле еще не забыла Андерса? В конце концов, он бросил ее всего несколько недель назад...

Астрономически неловко.

Когда начал снижаться аэрокар Джессики, у Стефани был момент паники, во время которого она подумывала запереть все двери и притвориться, что ее нет дома. Конечно, это не сработало бы, потому что Вэлиант и Львиное Сердце прекрасно знали бы, что другой был там. Они могли бы даже подумать, что Стефани приглашает их поиграть в своего рода прятки. Это было бы серьезно отстойно. И это было бы серьезно несправедливо по отношению к Джессике, которая казалась такой счастливой, что у нее нашлось время пообщаться со Стефани.

Поэтому Стефани расправила плечи и была готова, когда Джессика для проформы постучала в кухонную дверь и вошла сама. Вэлиант проскользнул внутрь раньше своего человека, подмигнул Стефани, затем вскочил на платформу, соседствующую с платформой Львиного Сердца. Затем два древесных кота сели, прямые и высокие, почти одинаковые, за исключением шрамов Львиного Сердца и большего количества колец на хвосте Вэлианта, две пары зеленых глаз сосредоточились на стеблях сельдерея, которые Стефани приготовила ранее и поставила в стеклянную вазу, как своеобразный букет.

Джессика быстро и восторженно обняла Стефани, затем порылась в своей сумке и вытащила большую бутылку, полную какой-то ярко-розовой жидкости. - Мама прислала партию своей последней чайной смеси. Ты бы не подумала, что шиповник и мята хорошо сочетаются друг с другом, но с небольшим количеством меда для уменьшения острого привкуса это роскошно.

- Ты не хочешь перелить в кувшин? - спросила Стефани, одарив ее благодарной улыбкой. - Я закончу готовить еду. Там есть всякие штучки для сэндвичей. Мне просто нужно достать приправы и гарниры. Мама сказала, что она не будет возражать, если мы съедим все. Она заберет последний заказ на продукты, возвращаясь от Айзенбергов.

Джессика поспешила туда, где на полке был выставлен один из глиняных кувшинов Ирины Кисаевой. - На самом деле, на этот раз я действительно могу устроить с тобой честное соревнование. Я успела съесть только питательную смесь перед утренним уроком физиологии. После этого у меня были вопросы к учителю, так что я чуть не опоздала на свою смену в больнице - там было безумие, - а потом я нырнула в аэрокар и прилетела прямо сюда. Арчи, должно быть, нашел мой тайник с закусками на скорую руку, так что я серьезно проголодалась.

- Угощайся, - сказала Стефани, ставя корзинку с картофельными чипсами со льдом и сливочно-укропным соусом так, чтобы они с Джессикой могли до них дотянуться.

Затем она достала отдельные миски с фруктовым салатом и тарелку с двойными плотными шоколадными кексами. Джессика налила им обеим чаю, и на короткое время воцарилась тишина, пока они готовили свои бутерброды. Стефани сосредоточилась на том, чтобы класть попеременно ломтики жареного козьего мяса, острого сыра "лунный" (названного так потому, что он был ярко-зеленого цвета и имел отверстия, похожие на кратеры) и рукколы между толстыми ломтиками хлеба на закваске, пока сэндвич не стал достойным конкурентом Дагвудам в кафе Ред-Леттер. Она откусила первый кусочек и вздохнула от удовольствия, в основном потому, что, пока ее рот был набит, от нее нельзя было ожидать, что она заговорит.

Два древесных кота терпеливо наблюдали все это, но когда Стефани принялась за следующий кусочек, Львиное Сердце взвизгнул, затем встал на задние лапы, согнув одну оставшуюся верхнюю правую руку и обе лапы-ступни, имитируя милый жест, который он видел у миниатюрного пуделя, когда они с Карлом расклеивали листовки в популярной забегаловке в Явата-Кроссинг. Стефани подозревала, что Львиное Сердце знал, что она находит эту позу совершенно тошнотворной, и делал это нарочно, потому что она не замечала его и Вэлианта.

- Вопрос в том, - сказала она Джессике, которая неудержимо хихикала при виде этого зрелища, - должна ли я вознаграждать раздражающее поведение? Что мне делать, если Львиное Сердце попытается сделать это публично? У нас и без такого поведения достаточно проблем с убеждением людей в том, что древесные коты, может быть, и пушистые, но они не предназначены для того, чтобы быть домашними животными. Представь, если бы Ноузи Джонс получил его голограмму? Мы были бы обречены!

- Я готова поспорить на свою долю всех будущих кексов, - сказала Джессика, протягивая каждому из древесных котов по стеблю сельдерея из вазы, - что Львиное Сердце никогда не сделает этого на публике - тем более, что он должен знать, что это тебя раздражает. Он привлекает твое внимание, потому что ты игнорируешь его и его гостя. И, эй, ты, кажется, серьезно отвлеклась. Что-нибудь не так? Возникли проблемы с набором рекрутов для Исследователей ЛСС? Должна ли я спросить Мелани-Энн, кого еще вы могли бы пригласить?

Вот оно: ее открытие - и ее выход. Стефани поколебалась, затем решила, что если она может встретиться лицом к лицу с браконьером, гексапумой, лесными пожарами и грабителями, то наверняка сможет честно поговорить со своей лучшей подругой.

- Эм-ммм. - Красноречиво, Стеф. Очень, очень красноречиво. - Итак, как ты относишься к возвращению Андерса в Урако?

Джессика очень вдумчиво откусила несколько кусочков своего сэндвича, затем несколько чипсов. Она молчала так долго, что Стефани закончила свой первый сандвич и начала готовить второй. Она раздумывала, не следует ли ей извиниться за то, что подняла эту тему, когда Джессика заговорила.

- Честно? Я пыталась это выяснить. Имею в виду, я знала, что он не останется здесь, на Сфинксе, навсегда. Не говори ему этого, но одна из причин, по которой я не возражала встречаться с ним - потому что, я имею в виду, мы были близки, когда ты была на Мантикоре, и я хотела выяснить, было ли это просто потому, что ты была на Мантикоре - потому что знала, что наступит естественный разрыв. Я жила во многих местах, и знание того, что ты собираешься двигаться дальше, облегчает отношения.

- Не сложнее? - выпалила Стефани, искренне заинтересованная.

Даже на Мейердале у нее было не так много друзей ее возраста. Она все еще пыталась понять, что было нормальным, а что нет. Она проверила, что бы она почувствовала, если бы Бадди Ферисс объявил, что его семья снова собирается переехать, и почувствовала острую боль потери.

Но Джессика не может уйти, подумала Стефани, из-за Вэлианта. И часть этого разговора состоит в том, чтобы выяснить, осознает ли она это.

Проглотив еще один чипс, Джессика продолжила. - Не сложнее, на самом деле, если только кто-то не станет действительно близким другом. Я имею в виду, как ты, например. Покидая Сфинкс, я чувствовала бы себя хуже, чем когда бы то ни было, с тех пор как мне было пять лет и пришлось расстаться со своей лучшей подругой по детскому саду.

- Так ты согласилась встречаться с Андерсом, потому что знала, что это кончится естественным разрывом? - Стефани должна была убедиться, что она поняла. Когда она влюбилась в Андерса, она думала, что это он, единственный, настоящий, прямо как в тех сериалах, которые заканчиваются драматическим признанием в любви и никогда не вдаются в подробности ипотеки, подгузников или чего-то еще.