Хотя он не мог точно рассказать о том, что произошло, когда Формирующий Камень встретился и сблизился с Пробуждающей Радость, поскольку Формирующий Камень был единственным из народа, кто был свидетелем событий, Лазающий Быстро смог поделиться тем, что он видел после, возвращаясь к своей первой встрече с ужасно раненым Формирующим Камень в клинике Целителя, двигаясь оттуда к тому, что он видел на поле битвы, где Формирующий Камень сыграл ключевую роль в спасении Пробуждающей Радость и большого громкоголосого от иглозубых.

С тех пор их опыт стал шире, и лучше всего была история о том, как Формирующий Камень храбро пошел защищать своего двуногого, и все же, поступая так, он придерживался соглашения, которое народ заключил задолго до этого, чтобы как можно меньше рассказывать о том, насколько умным и опасным он может быть. Такое поведение, как убедительно утверждала Поющая Истинно, показало, что, хотя Формирующий Камень ушел оттуда, где он не мог быть полноценной частью клана, он продолжал соответствовать тому, что ему в последний раз говорили о политике народа в отношении двуногих.

К счастью, к настоящему времени большинство народа начали признавать, что с тех пор, как Лазающий Быстро связался с Погибелью Клыкастой Смерти, а за ним вскоре последовали несколько других связей, кодекс секретности больше не мог поддерживаться, хотя сдержанность по-прежнему соблюдалась.

Не все дети Формирующего Камень, которые все еще жили с кланом Яркой Воды, пришли бы на это воссоединение. Некоторые не смогли скрыть своих эмоций - особенно жалости, но также и некоторой обиды на то, что Формирующий Камень бросил их, когда они все еще горевали по своей матери - хотя и под контролем.

Поющая Истинно заверила их, что, если все пойдет хорошо, будут и другие возможности, что на данный момент целью должно быть помочь Формирующему Камень осознать, что, хотя он создал себе новую жизнь, хорошую жизнь, ему не нужно отказываться ни от чего в старой.

В конце концов, пришли трое детей Формирующего Камень. Самой младшей, из последнего помета, который произвели Формирующий Камень и Золотоглазая, была Резвящаяся Весело. Эта молодая самка еще не была связана узами и концентрировалась на изучении многих навыков, необходимых взрослой, поскольку самки редко путешествовали далеко, они были теми, кто поддерживал клан. Прядильщик Глины был немного старше, из среднего помета. Он не пошел по пути своего отца как каменотес, но проявил интерес к гончарному делу. Он также был умелым охотником, который обеспечивал не только свою пару и котят, но и других.

Последним и наиболее проблематичным был желчный Кусающий Камень. Он был из первого помета Формирующего Камень, а после ухода отца стал старшим формовщиком камня. Несмотря на талант, Кусающему Камень не хватало артистического пыла его отца. Его инструменты были превосходны, и он сделал их гораздо больше, но Лазающий Быстро усомнился, что какой-либо молодой охотник или разведчик возжелал один из его ножей, поскольку у Лазающего Быстро был тот, который он теперь хранил как драгоценное сокровище. Хуже того, появление двуногих и их некаменных орудий, многие из которых можно было стащить из тех мест, где двуногие оставляли свои отходы, поставило Кусающего Камень перед немыслимой до этого момента возможностью того, что его навыки устареют при его жизни.

Но хотя Лазающий Быстро считал, что лучше всего было бы исключить Кусающего Камень из этого первоначального воссоединения, Поющая Истинно с этим не согласились.

<Формирующий Камень прекрасно знает, что он бросил не только свой клан, но и оставил своего сына, чтобы тот занял его место. Если это будет встреча исцеления, эти двое должны встретиться, чтобы для Кусающего Камень его отец перестал быть грозой, из-под которой он не может выбраться, и чтобы у Формирующего Камень была возможность увидеть, как справился его сын.>

Лазающий Быстро уважал свою сестру. Поэтому ему пришлось засунуть свое непонимание туда, где оно не испортило бы мыслесвет, затем позволить своему искреннему возбуждению скрыть его, когда он вприпрыжку спустился по ветке частокольного дерева, чтобы встретиться с Формирующим Камень, а затем повел его к назначенной встрече.

Оживший Камень заподозрил, что его ждет, еще до того, как они прибыли на место встречи высоко в частокольном лесу. Когда Поющая Истинно хотела, она могла сделать свой мыслесвет ослепительно ярким. Оживший Камень заключил, что в его горении было послание.

<Я здесь. Я знаю, ты помнишь, чем я пыталась поделиться с тобой при нашей последней встрече, что Яркая Вода открыта для тебя, если у тебя хватит смелости взглянуть в лицо тому, что когда-то тебя отталкивало. Мы не идеальны. Не у всех из нас хватает воображения без жалости и страха смотреть в лицо тому, на что ты был обречен, когда предпочел жизнь легкому избавлению от смерти. Ты бежал только для того, чтобы обнаружить, что никто не может избежать страданий и горя. Ты ринулся в бой, возможно, в поисках смерти, а вместо этого открыл любовь и новый смысл жизни. Готов ли ты встретиться с Яркой Водой? Если нет, поворачивай назад. Я не позволю тебе обмануть себя.>

Ближе, Оживший Камень поискал и нашел вкус предчувствия в мыслесвете Лазающего Быстро. От Остроглазой, трагедии которой он никогда не узнает, исходил привкус решимости. От Любителя Растений как всегда, воцарилась медленная, напряженная тишина, отдающая чем-то растущим. Ото всех них Оживший Камень черпал мужество.

<Лазающий Быстро, ты боишься, что эта встреча, которую ты назначил - наверняка именно ты первым связался со своей сестрой - оттолкнет меня от тебя, сократив этот новый клан, который ты создаешь. Остроглазая, хотел бы я знать, что ты пережила, но если после всего, что это было, ты можешь жить с мыслесветом, который пузырится от смеха, тогда кто я такой, чтобы верить, что мои страдания оправдывают то, что я отделяю себя от других из народа? Любитель Растений, ты странный, но в тебе я чувствую, что мертвое и гниющее дерево также является богатым источником жизни. Если я встречусь лицом к лицу с теми, кого я бросил, с теми, кто пугал меня, возможно, мои дни разложения можно будет использовать, потому что песня, которую певицы памяти сохранят обо мне, - это песня о возрождении, и это будет вдохновением для будущего, которое я не могу себе представить. Друзья мои, я могу это сделать, благодаря вам, и потому что моя жизнь приняла новую форму.>

И он побежал вперед, шесть сильных ног подпрыгивали, делая все возможное, чтобы наполнить свой мыслесвет не его реальным опасением, а предвкушением, надеждой.

В соединении ветвей, где однажды они встретились с Поющей Истинно, ждала она, и с ней Резвящаяся Весело, Прядильщик Глины и, на вкус его мыслесвета, суровый, унылый и полный сомнений, Кусающий Камень. Хотя он был уже взрослым, когда Формирующий Камень ушел, чтобы стать Камнем, мыслесвет Кусающего Камень был старше, жестче, чем следовало бы для того, кто добавил к своему хвосту еще одно кольцо.

Юная Резвящаяся Весело была не уверена, но желала встретиться с отцом, которого она знала только по песням памяти. У Прядильщика Глины были воспоминания о его жизни, и Оживший Камень мог ощутить тоскливую надежду на то, что это не все, что у него когда-либо будет. Для них он раскрыл свое тело в физических объятиях, что народ редко предлагал, за исключением партнеров после рождения котенка, но что, как он узнал от Формирующей Жизнь, могло помочь смешаться бессловесным мыслесветам. Они колебались, но, возможно, кто-то из его друзей объяснил, потому что они приняли его объятия, и исцеление потекло рекой.

Только потом Оживший Камень повернулся к Кусающему Камень. Он хотел дать этому самому трудному из своих детенышей - уже не детенышу - шанс подумать. Вместо того чтобы предложить объятия, Оживший Камень достал что-то из сумки, где он хранил свои инструменты для придания формы камню. Когда он бежал навстречу мыслесвету Поющей Истинно, он вспомнил кое-что из прошлого. Он мог только надеяться, что Кусающий Камень запомнил это хорошо.

На широкой поверхности ветки дерева Оживший Камень разложил обломки каменного ножа, над которым он работал. Все шло хорошо, но из-за скрытого недостатка в камне он раскололся. Хотя он знал, что Кусающий Камень не мог слышать его мыслеречь, Оживший Камень сформировал свое намерение так, как будто у того была такая возможность.

<Ты помнишь, как я учил тебя работать с камнем? Ты был очень талантлив и очень гордился тем, что мог формировать инструменты лучше, чем многие, у которых на хвостах было гораздо больше колец. Ты работал над ножом, очень похожим на этот, когда скрытый недостаток сломал его. Ты бы в панике выбросил кусочки, но я показал тебе, как их можно разрезать на более мелкие кусочки, пригодные для соскабливания коры с веток.>

<Я показал себя несовершенным ножом, но я переделал себя. Можешь ли ты принять меня таким, какой я есть? Более того, можешь ли ты признать, что тебе не нужно быть таким ожесточенным? Я чувствую, что ты видишь себя куском камня, сформированным слишком быстро и не таким красивым, каким мог бы быть. Отпусти это. Посмотри на себя как на сильного, каким ты являешься.>

И пока он формировал то, что его сын не мог услышать, Оживший Камень изо всех сил старался вложить свое сожаление, раскаяние и, самое главное, свою любовь и восхищение в свой мыслесвет.

Кусающий Камень стоял так же неподвижно, как лежали кусочки камня, но его мыслесвет был вихревым столкновением вкусов, слишком сложным, чтобы Оживший Камень мог понять его полностью.

Несомненно, мысленный голос Кусающего Камень поделился тем, что могли слышать другие, и, несомненно, Поющая Истинно ответила чем-то, возможно, чем-то очень мудрым.