VIII

Если бы я все еще был человеком из плоти и крови, - размышлял Мерлин Этроуз, когда его последний конь бодро бежал под ним, - я бы действительно устал от этого конкретного упражнения. Или, во всяком случае, от этой конкретной поездки.

Город Мейкелберг был построен отцом Шарлиэн, королем Сейлисом. Он располагался чуть менее чем в ста пятидесяти милях к северу от Черейта, на узком перешейке между озером Морган и заливом Черри, и с самого начала был задуман как город-крепость.

Тремя истинными ключами к успеху короля Сейлиса в разрушении власти дворян, которые оттеснили его отца и деда, были, во-первых, королевская армия, которой командовал его зять, герцог Холбрук-Холлоу; во-вторых, союз короны с палатой общин, который был организован и сколочен его другом детства Мараком Сандирсом, бароном Грин-Маунтин; и, в-третьих, география. Ну, география в сочетании с проницательной дипломатией Грин-Маунтина.

Грин-Маунтин очень осторожно заручился поддержкой герцога Лейкшора, герцога Брокен-Рока и графа Хелены, хотя ему пришлось заниматься чем-то похожим на торговлю драконами гораздо чаще, чем ему действительно хотелось, особенно в случае Брокен-Рока. В сочетании с горячей поддержкой свободного города Порт-Чарлз (который был переименован его гражданами в Порт-Ройял в знак своего энтузиазма по отношению к короне), их поддержка дала Сейлису (который сам был герцогом Черейт) прочную собственную территориальную базу. Защищенный озерами Морган и Меган на западе и морем на востоке и юге, он контролировал лучшие порты королевства и самых производительных ремесленников, что составляло главное преимущество перед его капризной, враждующей между собой оппозицией.

Мейкелберг был построен в герцогстве тогдашнего герцога Истшера, который не был одним из самых больших поклонников Сейлиса, как раз для защиты этих преимуществ. Он предназначался для того, чтобы удержать Истшера на его собственной стороне озера Морган, тем самым развязывая Сейлису руки, чтобы сосредоточиться на более опасных, более широких подходах через герцогства Лейкшор и Уиндшор. И король с осторожностью постепенно расширял свой контроль, продвигаясь на запад, никогда не обнажая спины.

Старый герцог Истшер был достаточно тактичен, чтобы погибнуть в бою раньше чем он произвел на свет своего собственного наследника. В тот момент титул перешел к побочной линии, и новый герцог - отец нынешнего герцога - поняв, в какую сторону дует ветер, стал одним из верных приверженцев короны. Несмотря на это, Сейлис содержал стены Мейкелберга в отличном состоянии, и Шарлиэн последовала его примеру. Конечно, Шарлиэн также завершила планы своего отца в отношении озера Морган и озера Меган, связав озеро Морган с заливом Черри каналом короля Сейлиса, а два озера - каналом Эдиминд. Каналы еще больше стимулировали экономику района вокруг Черейта, и не случайно канал короля Сейлиса был идеально расположен для защиты Мейкелберга.

Близость Мейкелберга к заливу Черри и озеру Морган обеспечивала ему отличные водные коммуникации, что сделало его логичным местом для штаб-квартиры нынешнего герцога Истшера, чтобы он занялся организацией новой имперской армии. Он также был соединен с Черейтом тщательно ухоженной большой дорогой, и капитан Этроуз, как член личной охраны императора Кэйлеба, пользовался приоритетом в получении свежих лошадей на почтовых станциях, которые корона содержала по пути. Все это означало, что он мог совершить путешествие между двумя городами верхом примерно за два долгих сэйфхолдских дня. Если бы он немного ускорил темп, то мог бы проделать ту же поездку за полтора дня или даже чуть меньше.

Конечно, если бы я мог использовать скиммер, я мог бы сделать это примерно за десять минут, не так ли? - сухо размышлял он, когда (наконец) увидел, как перед ним возвышаются стены Мейкелберга. При этой мысли он лишь наполовину насмешливо поморщился.

По крайней мере, это не значит, что время потрачено впустую, - напомнил он себе.

Нимуэ Элбан была в лучшем случае равнодушной наездницей. Она более или менее научилась ездить верхом еще маленькой девочкой, только потому, что на этом настоял ее богатый отец - сам игрок в поло мирового класса. Ее собственные интересы лежали в другом месте... Что, очевидно, озадачивало ее отца, который был твердо убежден, что каждая девочка, когда-либо рожденная, боготворила лошадей. Может быть, так было у каждой другой девочки, когда-либо родившейся, но Нимуэ гораздо больше интересовали парусные лодки.

Однако, как следствие, навыки верховой езды Мерлина Этроуза также были далеко не блестящими. К счастью, предпочтительным стилем на Сэйфхолде было то, что инструкторы по верховой езде юной Нимуэ называли "западным стилем" (в удивительно неодобрительных тонах). Также, к счастью, Мерлин обладал реакцией, силой и способностью ПИКА буквально программировать свое искусственное тело с помощью навыков "мышечной памяти". Благодаря этим преимуществам его поведение на спине лошади значительно улучшилось, что было к счастью для его репутации сейджина.

К настоящему времени Мерлин был способен установить себя на автопилот, как только он забирался в седло, и выступал там с отточенным мастерством, которое могли бы улучшить немногие живые люди. Фактически, с ситуационной осведомленностью, обеспечиваемой его искусственно усиленными органами чувств, и скоростью реакции его волоконно-оптической нервной системы он мог легко позволить себе многозадачность во время длительной поездки между Черейтом и Мейкелбергом, что дало ему возможность наверстать упущенное по некоторым из бесконечных дампов данных, поступающих к нему с пультов Совы.

Это было именно то, чем он занимался с тех пор, как покинул дворец, и, как обычно случалось, когда у него была непрерывная возможность изучить данные, он обнаружил несколько ранее не замеченных аллигаторов, выползающих из болота. Большинство из этих аллигаторов еще не доросли до потенциально катастрофической стадии, но по крайней мере один из них, скорее всего, приведет к "интересному" разговору с архиепископом Мейкелом.

В сложившихся обстоятельствах, думаю, мне лучше отложить дело до тех пор, пока я не смогу вернуться домой и лично поговорить с ним.

Это размышление привело Мерлина и его нынешнего коня к мосту Мейкела, самому большому из трех разводных мостов через канал короля Сейлиса. Подкованные железом копыта глухо застучали по балкам моста, и Мерлин переключил мысленные передачи, полностью вернувшись в настоящий момент. Разговоры со Стейнейром могли подождать, пока он не вернется в Черейт; разговор, который он собирался провести здесь с герцогом Истшером, скорее всего, окажется достаточно "интересным", чтобы продолжить его.

- Сейджин Мерлин.

Русил Тейрис, герцог Истшер, был сорока пяти лет, темноволосый и кареглазый, ростом на пару дюймов ниже шести футов и коренастый для своего роста. Хотя он был одним из самых знатных дворян королевства Чисхолм, он поднялся на ноги, когда Мерлина ввели в его кабинет.

- Ваша светлость, - ответил Мерлин и низко поклонился.

- Рад снова вас видеть, - продолжил Истшер, протягивая руку. Они пожали друг другу руки, и герцог немного криво улыбнулся.

- Рад вас видеть, - повторил он, - но не могу не задаваться вопросом, почему именно я вас вижу. Или, скорее, вижу вас снова так скоро.

- На самом деле, ваша светлость, есть несколько причин, но одна из них важнее всех остальных. - Ответная улыбка Мерлина была несколько более кривой, чем у его хозяина. - В частности, у их величеств есть для вас сообщение, которое, по их мнению, должно быть доставлено лично.

- А? - Истшер приподнял одну бровь.

- И, честно говоря, ваша светлость, это также немного... сложно. Думаю, мне потребуется немного времени, чтобы все правильно объяснить.

- Понимаю.

Истшер задумчиво посмотрел на своего посетителя. Несмотря на свою собственную преданность короне и, в частности, Шарлиэн Тейт Армак, герцог был до мозга костей чисхолмским дворянином. После измены герцога Холбрук-Холлоу Мерлин убедился (как из личного контакта, так и из записей снарков Совы), что верность Истшера империи - и, несмотря на несколько первоначальных оговорок, также Церкви Чариса, - была подлинной. При всем том, Истшер был одним из тех людей, которым было трудно по-настоящему понять концепцию того, что большинство простолюдинов были такими же людьми, как и он. В его случае это было даже не высокомерие, а просто непонимание. Естественное и врожденное превосходство благороднорожденного было настолько неотъемлемой частью мира, в котором он вырос, что для него было буквально невозможно совершить этот скачок на чем-либо, кроме чисто интеллектуальной основы.

Тем не менее, была одна область, в которой это было явно не так, поскольку у него не было никаких трудностей с принятием простолюдинов, которые также оказались армейскими офицерами, как равных своим более аристократическим собратьям. На самом деле, он был хорошо известен тем, что безжалостно пресекал любые попытки создать сети аристократического покровительства "старых друзей", когда дело доходило до продвижения по службе и назначений.

Отчасти это, как подозревал Мерлин, объяснялось тем, что Истшер считал "всех" своих офицеров, включая простолюдинов, членами своей собственной большой семьи. Другая часть, однако, вероятно, была институциональной, учитывая тот факт, что армия была специально создана для того, чтобы ослабить власть аристократии в Чисхолме. Она была создана вокруг простолюдинов, а не аристократов, и, несмотря на высокое благородство его собственного происхождения, у Истшера не было проблем с поддержанием этой традиции. По крайней мере, в армии; вне армии он, казалось, совершенно спокойно относился к господству своих коллег-аристократов, поддерживаемому покровительством.