Я только хотел бы, - подумал он, возвращая свое внимание к изображениям снарка, - не ждать, чтобы они нанесли слишком большой ущерб за это время.

- Знаю, что это заноза в заднице, - прорычал Хоуил Чермин, стоя, сцепив руки за спиной, и глядя из окна своего офиса на вид за дождем из облаков. - И, по правде говоря, что я действительно хотел бы делать, так это стрелять в ублюдков, как только они появятся!

Бригадный генерал Жоэл Жэнстин, командир третьей бригады имперской чарисийской морской пехоты, посмотрел в спину своего начальника со слабой улыбкой. В основном это была улыбка любви, хотя в ней, возможно, была лишь тень веселья и, возможно, немного раздражения. Однако если это и произошло, то последняя эмоция была направлена на ситуацию, а не на вице-короля генерала Чермина.

И если Старику нужно на ком-то излить свою злобу, полагаю, что я логичный кандидат, - размышлял Жэнстин. - Не похоже, что есть кто-то еще, с кем он мог бы ослабить бдительность.

Это, вероятно, было бы справедливо практически для любого старшего офицера в незавидном положении Чермина, - подумал бригадный генерал. Совмещение ролей командующего силами оккупации и официального вице-короля императора Кэйлеба и императрицы Шарлиэн было бы достаточно сложной задачей практически для любого. Учитывая отвращение Чермина к политике в сочетании с его предыдущим постоянным успехом в том, чтобы избегать всего, что хотя бы отдаленно напоминало обязанности при дворе, было бы трудно найти кого-то, кто чувствовал бы себя менее подходящим для этой задачи.

К счастью для Чарисийской империи, Хоуилу Чермину никогда не приходило в голову отказаться от своего нынешнего поста. И причина, по которой ему повезло, заключалась в том, что независимо от того, насколько неподходящим он себя считал, он почти наверняка был самым лучшим человеком, подходящим для этой работы. Генерал вице-король мог не любить политику, и он мог быть неполированным (мягко говоря) по придворным стандартам, но это не означало, что он не разбирался в политике, а его железное чувство долга и честность сочетались с драчливостью бульдога, которую любой дурак мог почувствовать с другого конца комнаты.

Не было никаких сомнений в том, что дворяне и простолюдины, собравшиеся в парламенте здесь, в Мэнчире, во всяком случае, почувствовали это, и никто из них не был настолько глуп, чтобы бросить ему вызов. Во всяком случае, не открыто. Жэнстин не сомневался, что немало разговоров в разных гардеробных и частных квартирах было посвящено тайным способам уклониться от решимости Чермина проводить политику, которую император Кэйлеб изложил перед своим отъездом в Чисхолм. На данный момент, однако, генерал вице-король крепко держал руку на горле великих лордов Корисанды.

Это облегчалось тем фактом, что, как и более состоятельным членам палаты общин, великим аристократам было слишком много чего терять. Это сделало их осторожными, не желающими пытаться оказать открытое сопротивление, особенно после того, как Чермин - в своем грубом, неотесанном, неучтивом, но кристально чистом стиле - совершенно ясно дал понять, что он намеревался сделать с любым дворянином, который нарушит свою новую клятву верности короне Чариса. Тот факт, что дипломатическая околичность была ему полностью чужда, во многом способствовал тому, чтобы никто из его слушателей ни на мгновение не усомнился в том, что точно означало каждое сказанное им слово. И что любые оправдания по поводу того, что клятвы отлученным не являются обязательными, оставят его удивительно равнодушным, когда он и его осадная артиллерия окажутся перед стенами замка любого клятвопреступника.

- Но боль в заднице или нет, - продолжил Чермин, отворачиваясь от окна, чтобы повернуться лицом к бригадному генералу, все еще сцепив руки за спиной, - так оно и должно быть. По крайней мере, сейчас. - Он поморщился. - Имей в виду, я бы ничего так не хотел, как добраться до проклятых главарей! У меня нет особых сомнений в том, что большинство этих бедных ублюдков более или менее водят нас за нос. - Он издал звук отвращения, нечто среднее между фырканьем и рычанием. - И я читал проклятые расклеиваемые листовки, так же, как и ты. Кто-то помешивает в этом котле, и не сомневаюсь, что его величество был прав насчет того, что им нужно. Вот почему я не собираюсь отдавать это им.

- Да, сэр, - подтвердил Жэнстин. Хотя, по правде говоря, это было не совсем так, как если бы он возражал против инструкций или политики вице-короля. С другой стороны, он почти уверился в том, насколько он понимал, по мнению самого Чермина, что "объяснение" его начальника было скорее способом для Чермина понизить собственное давление, прежде чем оно нанесет ему вред.

- Последнее, что нам нужно предложить ублюдкам, стоящим за всем этим, - это мученичество, - прорычал Чермин, поворачивая голову, чтобы оглянуться на стекающие стекла. - Думаю, что большинство из этих людей, по крайней мере, готовы не высовываться, если нарушители спокойствия просто оставят их в покое. Не говорю, что мы могли бы вечно держать закрытой крышку на горшке, но все, что нам действительно нужно сделать, это держать ее завинченной до тех пор, пока Энвил-Рок, Тартариэн и остальные члены регентского совета не встанут на ноги. Создадут хотя бы немного легитимности. То дело у собора на днях, - он повернул голову назад, его глаза внезапно встретились с глазами Жэнстина, - могло обернуться неприятно. Достаточно плохо потерять одного из наших, но если этот ваш молодой парень - лейтенант Талэс, не так ли? - Он сделал паузу, пока Жэнстин не кивнул, затем снова фыркнул. - Если бы мальчик потерял контроль, позволил своим людям складывать тела так, как, я не сомневаюсь, они хотели, вместо того, чтобы довольствоваться расколотыми черепами и несколькими сломанными костями, это дало бы ублюдкам на другой стороне именно то, что они хотели.

- Я уже выразил благодарность лейтенанту Талэсу, сэр, - сказал Жэнстин, не пытаясь скрыть, насколько он был доволен тем, что генерал вице-король запомнил имя молодого человека. - И я согласен с тем, что вы только что сказали. Все равно, сэр, если они продолжат давить, и особенно если мы потеряем больше людей, нам придется отступить. Одно дело проявлять сдержанность, другое дело, если другая сторона решит, что сдержанность - это действительно слабость.

- Согласен. - Чермин мрачно кивнул. - Это одна из причин, по которой я хочу, чтобы формирования Гарвея как можно быстрее встали на ноги. Я бы предпочел придать всему этому противостоянию корисандское содержание, вернуть нас на второстепенную роль. - Он обнажил зубы в тонкой улыбке. - Как ты думаешь, кто-нибудь из этих людей поймет, насколько сильно мы не хотим убивать их больше, чем необходимо?

- В идеальном мире, сэр, я уверен, они бы так и сделали. В мире, который у нас есть...? - Бригадный генерал пожал плечами, и Чермин резко усмехнулся. Затем он расправил плечи и направился обратно к своему столу. Он устроился в кресле за ним и взял первую из папок, сложенных на его бюваре.

- Ну, как вы только что предположили, это несовершенный мир, генерал, - заметил он. - И в таком случае, я полагаю, пришло время разобраться с некоторыми из этих несовершенных мелких деталей. Начиная с этой просьбы бригадного генерала Майлса. - Он постучал указательным пальцем по верхнему листу бумаги в папке. - Думаю, что он прав насчет того, что его слишком разбросали.

- Согласен, сэр. - Жэнстин поморщился. - Это не значит, что мне это нравится, но согласен, что у него есть проблема. И, к сожалению, уже вижу, что вы думаете о том, как найти людей и решить эту проблему за него.

- Ты остер, как гвоздь, - сказал Чермин с другим, гораздо более веселым смешком. - Итак, как ты думаешь, с чего мне начать тебя грабить?

- Ну, сэр, я подумал, что если бы мы взяли роту "альфа" из второго батальона третьей бригады, а затем взяли роту "чарли" из первого батальона четвертой бригады, у нас было бы довольно хорошее сочетание опыта и энтузиазма. Тогда, если мы добавим...