Леви ничего не сказал. Он был слишком занят перепиской. Это заняло у него много времени.

— С кем ты переписываешься? — наконец спросила я.

— Куча людей. Я говорю им, что Оуэн это дерьмо, что ты моя девушка, и мы встречаемся уже несколько недель.

Я смотрела на него, вероятно, дольше, чем было безопасно, учитывая, что я была за рулём.

— Что?

Он пожал плечами, как будто его заявление должно было быть само собой разумеющимся.

— Ты беспокоишься о своей репутации. Я хочу убедиться, что все в школе знают, что если они будут приставать к тебе, я приду за ними.

— О, — сказала я, слишком удивлённая, чтобы знать, как реагировать.

Леви вернулся к переписке.

— Мы держали это в секрете, потому что твоя тётя не хочет, чтобы ты встречалась с парнями. Она очень строгая, но после сегодняшнего вечера мы устали от секретности и от того, что люди знают об этом.

Я снова взглянула на него, отметив сосредоточенность в его профиле. Я недооценила его. Я думала, он не обратит на меня внимания на уроке в понедельник, пока его популярные друзья были рядом, и вот он говорит людям, что мы пара, чтобы они оставили меня в покое. Он был гораздо милее, чем я думала.

Через несколько минут мы подъехали к его дому. Это было просторное двухэтажное здание с фронтонами и колоннами. Своего рода комбинация колониального и откровенного притворства.

Когда я ставила машину на стоянку, Леви спросил:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Например, что?

— Я не знаю. Мне просто не нравится оставлять тебя в таком состоянии.

Я выдавила из себя улыбку.

— Со мной всё будет в порядке.

Он открыл дверь, затем оглянулся на меня. Его взгляд остановился на моём плече, и он выругался. Только тогда, когда в машине зажегся свет, я заметила дыру на своей рубашке в том месте, где Оуэн схватил её.

Я потрогала разорванные края. Они были растянуты, изношены и не подлежали ремонту. Неровные края материала, казалось, символизировали всю ночь, весь переезд в Саутбрук. Слёзы подступили к моим глазам.

— Тётя ждёт меня. Что я ей скажу, когда она это увидит?

Леви скользнул обратно внутрь, закрыл дверь и снял куртку.

— Вот, — он протянул её мне. — Надень это.

Я надела куртку. Она была тёплой и пахла его одеколоном.

— Она будет удивляться, почему я ношу мужскую куртку.

Он пожал плечами.

— Ты замёрзла, а я вёл себя по-рыцарски.

— Спасибо. — Я начала возиться с нижними кнопками. Мои руки дрожали, и мне было трудно застегнуть.

Леви заметил это, взял у меня край куртки и защелкнул низ. Он продолжил со следующей кнопкой, и следующей. Движение было странно интимным, заставило меня почувствовать, что мы знаем друг друга долгое время, а не несколько дней. Он был так близко.

У него были тёмные ресницы — густые, которыми природа несправедливо одаривала парней.

Мой взгляд скользнул вниз по изгибу его щеки, вдоль линии подбородка, затем к губам. Он целовал меня раньше, но это было по наитию.

— Вот, — сказал он, когда закончил.

Он откинулся назад и проверил выражение моего лица, наблюдая, как я предполагала, чтобы увидеть, уступлю ли я своей предыдущей угрозе слёз.

— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке?

Он уже думал, что я бредила; я не хотела, чтобы он тоже думал, что я хрупкая. Я встретила его пристальный взгляд, показывая ему, что слёз там не было.

— Я просто ненавижу чувствовать себя жертвой. Однажды я ходила на занятия по самообороне, но ничего из этого не вспомнила. Я так зла на себя.

— Не стоит, — Леви положил свою руку поверх моей, жест утешения. — На футбольном поле Оуэн наезжает на парней, которые крупнее его. Он мог бы выжать лёжа пятерых таких, как ты.

— Думаю, мне лучше освежить технику.

— Да, это называется футбольной тренировкой. Я делаю это каждый день после школы. Хочешь присоединиться?

— Я пас.

— Мы тоже так делаем.

Я взглянула на его руку поверх моей. Его пальцы обхватили мою ладонь. Я повернула свою руку так, чтобы держать его. Я не хотела этого делать. Я должна была его высадить. Но я не хотела его отпускать. Я хотела раствориться в его объятиях, пока снова не почувствую себя сильной.

Леви протянул руку, выключил зажигание, а затем выключил фары.

— Ты хочешь немного поговорить?

Перевод: "Насколько ты хрупкая?"

Я действительно хотела поговорить, но не об Оуэне или о том, что произошло сегодня вечером.

— Мы должны прояснить нашу историю.

— Какую историю?

— Мы встречаемся. Люди захотят узнать подробности. Ну, знаешь, например, как мы познакомились и когда начали встречаться.

Леви пожал плечами.

— Парни не спрашивают о таких вещах.

— Девушки так делают. Я должна буду кое-что сказать людям. Так как же мы познакомились?

Ещё одно пожатие плечами.

— Урок английского языка.

— Ничего хорошего. У нас слишком много свидетелей, которые никогда не видели, как мы разговариваем в классе. Мы встретились в закусочной. Ты вошел, мы разговорились и поладили.

Он обдумал это.

— Я пришел один?

— Люди иногда так делают.

Очевидно, Леви этого не делал. Он на мгновение задумался об этом.

— На английском я подслушал, как ты сказала, что работаешь в закусочной. Я пошел туда, чтобы узнать тебя получше, и оставил тебе большие чаевые.

— Это великодушно. Насколько я помню, в реальной жизни ты надул меня.

Он сжал мою руку.

— Мы придумываем нашу историю. И в этой версии я оставил тебе двадцатку.

Я позволяю своим пальцам обвиться вокруг его.

— Хорошо. И ты провёл так много времени, разговаривая со мной, что Рози разозлилась на меня за то, что я пренебрегала другими столами.

— Но она дала тебе некоторую слабину, потому что ты знаешь, я настолько красив.

Я выдавила улыбку.

— Рози с пониманием относится к красивым парням.

— Мне нравится Рози.

— Ты ждал снаружи закусочной, когда закончится моя смена

Он покачал головой.

— Звучит так, будто я извращенец.

— Хорошо. Вместо того чтобы ждать, ты оставил записку на моей машине — что-то милое, умоляющее меня пойти с тобой на свидание...

— Неудивительно, что я держал это в секрете от парней.

— А ещё лучше, ты оставил дюжину белых роз на водительском сиденье.

Он нахмурился.

— Ты оставляешь свою машину незапертой, когда работаешь? Это небезопасно.

Я указала на потёртую обивку.

— Кому понадобилось бы красть эту штуку?

Он бросил на меня многозначительный взгляд.

— Иногда машина — это не то, чего хотят плохие парни. С этого момента тебе следует запирать двери.

— И с тех пор ты слишком опекаешь меня, — закончила я.

— Куда мы пошли на наше первое свидание? — спросил он.

Настала моя очередь пожать плечами.

— Ты знаешь местность лучше, чем я. Куда ты обычно водишь девушек?

— Мой дом. Её дом. Дома друзей. Зависит от того, что мы делаем.

Я сжала губы.

— Может быть, нам лучше изменить историю о розах. Никто никогда не поверит, что ты можешь быть таким романтичным.

Он опустил подбородок.

— Эй, я могу быть романтичным. Просто потому, что я никогда раньше не дарил девушке цветы, это не значит, что я не мог бы.

— Верно. Новая история: Ты ждал меня после работы, и мы гуляли по центру города, разговаривая. Ты в основном говорил о своих любимых футбольных командах, и я притворилась, что мне интересно, потому что ты горячая штучка, — я торжественно кивнула. — Таким образом, когда мы расстанемся, все будут предвидеть, что это произойдёт.

— Нет, — сказал он оскорбленно. — Я подарил тебе цветы и пригласил на свидание с запиской. На следующий день мы поехали в Точку Старателя. С тех пор это наше место, — он раздраженно выпрямился. — Почему ты так стремишься порвать со мной? Мы встречаемся всего одну ночь.

— Мы встречаемся уже несколько недель, — поправила я. — Тайно. Помнишь?

Я выглянула в окно, гадая, в каком направлении находится Точка Старателя.

— Я думаю, мне лучше сходить в наше место, чтобы я знала, на что это похоже. Что мы там будем делать?

Он ухмыльнулся.

— В основном мы целуемся.

— Нет, мы этого не делаем. Я не такая девушка, помнишь?

Он вздохнул с притворным смирением.

— Хорошо. Мы много разговариваем. Об английском языке. И я не болтаю без умолку о футбольных командах, потому что я чувствительный, заботливый парень, — ещё одна ухмылка. — И иногда мы целуемся.

— Отлично. Я думаю, это нормально.

Я должна была догадаться, так как у меня не было никакого опыта в области бойфрендов.

— Где был наш первый поцелуй? — спросил он с намеком на веселье. — Девочки, вероятно, спросят тебя.

Непрошено, я подумала о нашем первом поцелуе во дворе Тревора. Неожиданность этого, моё затрудненное дыхание, давление губ Леви на мои. То, как запах осенних листьев смешивался с его одеколоном. Потребовалось усилие, чтобы вернуть моё внимание к настоящему обращению.

— Я думаю, это было на Точке Старателя.

Я всё ещё держала Леви за руку. Внезапно это стало меньше походить на жест поддержки, а больше на романтический жест.

Он провёл большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.

— У тебя нет готовой истории для нашего первого поцелуя?

Я надеялась, что было достаточно темно, чтобы он не увидел, как я покраснела.

— Я придумала историю о том, как мы встретились. Ты придумаешь это.

Он посмотрел вверх, размышляя.

— Хорошо. Мы были в моём пикапе — до сегодняшнего дня у меня был "Форд 150" — и ты сказала, что тебе холодно, поэтому я обнял тебя, — он отпустил мою руку и положил её на своё плечо. — Была полная луна.

Нервы в моём животе напряглись, но я старалась не показывать этого.

— Было безоблачное небо, — сказала я.

— Правильно, — его кончики пальцев коснулись моих волос. — Мы должны быть точными.

— Точно, — я наклонилась к сгибу его руки.

— И я сказал тебе, что ты прекрасна — в каком-то действительно поэтическом смысле, который даже мистер Хойер счёл бы достойным сонета.

— Что ты сказал?

— Как насчет того, что твои глаза сияют, как невысказанные обещания?

— Ох. Это достойно сонета.

— У меня не зря пятерка по английскому, — Леви отодвинулся достаточно, чтобы провести рукой по моей щеке. — Тогда я сделал это.