Ангел улыбнулся моей реакции.

— Вот где все тебя ждут.

Я посмотрела на сияющий город, на дом, где люди ждали, чтобы отпраздновать моё прибытие. Вместо того чтобы подойти к нему, я сделала шаг назад. Несмотря на то, что он сказал, я знала, что недостаточно сделала в своей жизни.

— Я хочу вернуться на землю, к своей семье.

Ангел одарил меня ещё одной улыбкой, но не сдался.

— Человек должен принять Божью волю.

Я этого не говорила, но меня больше заботила моя воля, чем Божья. Я отступила от него ещё на шаг.

— Моя миссия в жизни ещё не закончена.

Должно быть, есть вещи, которые мне всё ещё нужно сделать на земле, задания, которые я могу выполнить

Ангел протянул руку, смягчаясь.

— Если это то, чего ты хочешь, мы обсудим это на совете.

И, по-видимому, совет принял решение в мою пользу. Я вернулась на пляж, к жизни.

Это воспоминание было одновременно волнующим и болезненным. Волнующим, потому что я снова мельком увидела небеса. Болезненным, потому что мои собственные слова осудили меня. Должны быть задания, которые я могу выполнить.

Ангел попросил меня сегодня вечером помочь кому-то, и моей первой реакцией были обида и гнев. Это казалось худшим проявлением неблагодарности. Я должна была хотя бы попытаться помочь Леви. Я была многим обязана небесам.

На следующее утро, когда я ехала на автобусе в школу, моя решимость начала превращаться в полномасштабный страх. Смешанный с сомнением. Я встречусь с Леви на английском — возможно, у меня даже будет пара минут, чтобы поговорить с ним, прежде чем войдёт мистер Хойер, и это было бы всё, что у нас было. После школы я работаю у Рози, а Леви пойдет на футбольный матч. Он и его друзья не приходили в закусочную после аварии, и я сомневалась, что они придут тем вечером.

Мучительное чувство возникло у меня в животе и никак не проходило.

Я знала, что потерплю сокрушительную неудачу.

Когда я подошла к своему шкафчику, Леви стоял там и ждал меня.

Он одарил меня улыбкой — дружелюбной, даже если она и выглядела немного неуверенной. Моё сердце сделало небольшой, полный надежды скачок. Может быть, моё задание окажется не таким трудным, как я ожидала. Ангел сказал, что я должна быть ангелом-хранителем Леви, пока он не попросит кого-нибудь из своих. Может быть, я могла бы придумать способ заставить его попросить об этом, и я была бы свободна. У него было некоторое время, чтобы обдумать своё почти столкновение со смертью. Менее значимые вещи, чем это, изменили мнение людей об атеизме.

— Привет, — сказал Леви, когда я подошла. — Я подумал, что нам пора поговорить.

— Да, пора.

Я сняла рюкзак, положила его на пол и набрала код своего шкафчика. Как можно упомянуть ангелов-хранителей так, чтобы это не казалось странным?

Нет. Другого выхода не было. Весь этот разговор обещал быть неловким. И, вероятно, болезненным. Я невольно вздохнула.

Леви наклонился ко мне, его взгляд был прикован к моему. Его голубые глаза и светлые волосы представляли собой поразительное сочетание. Это единственная причина, по которой было трудно не пялиться на него.

Он был так близко, что его плечи почти касались меня.

— Есть ли какая-то причина, по которой ты молча меня убиваешь?

— Что? — Я не ожидала такого вопроса.

— Ты только и делала, что метала в меня кинжалы с момента нашего последнего разговора. Что это даёт?

— Я не метала кинжалы.

Он вызывающе поднял бровь.

— Я узнаю кинжалы, когда вижу их.

Я испустила ещё один вздох. Лучше прояснить ситуацию, прежде чем я подниму новую тему. Я огляделась, чтобы убедиться, что никого не было поблизости.

Мимо проходили люди, слишком увлеченные другими разговорами, чтобы обращать на нас внимание.

— Все думают, что я набросилась на тебя, чтобы у нас был секс на одну ночь — согласно множеству историй, прямо там, в ресторане. Почему ты не поставил всех на место?

Леви недоверчиво уставился на меня.

— Ты заставила меня пообещать никому не говорить правду. Ты сказала, что не хочешь, чтобы кто-нибудь знал об этом... твоём источнике.

Я открыла свой шкафчик.

— Это не значит, что я хочу, чтобы все думали, что я набросилась на тебя.

Леви рассмеялся, затем остановился, когда я бросила на него ещё больше пронзительных взглядов. Он сдержал улыбку.

— Ты сама отправила Оуэну записку, в которой говорилось, что ты отвезешь меня домой. К каким выводам, по-твоему, придут люди?

Я повесила рюкзак в шкафчик и расстегнула молнию на клапане.

— Я рассказывала людям, что мы говорили о домашнем задании по английскому.

Леви фыркнул в веселом недоверии.

— Что вполне правдоподобно.

Потому что многие парни охотно пропускают вечеринки по пятницам, чтобы поговорить о домашнем задании.

— Он покачал головой, всё ещё забавляясь. — Для девушки, которая водит дружбу с сатаной, ты не очень убедительно лжешь.

— Я не дружу с сатаной.

Это была щекотливая тема. После десятков просьб от незнакомых людей принять участие в их оккультных ритуалах — большинство из которых были странными и порнографическими — я держалась как можно дальше от сатанинских вещей.

— Извини, — сказал Леви, но это было не так. Он ухмылялся мне.

Я достала из рюкзака несколько книг и положила их на свою полку.

— Так что же ты рассказывал людям?

Он пожал плечами.

— Я ничего не сказал. Я понятия не имел, о чём ты говоришь, и не хотел тебе противоречить.

— Люди не спрашивали о той ночи?

— Конечно, спрашивали. Я просто улыбаюсь и меняю тему.

Здорово. Совсем не подозрительно. Я захлопнула дверцу своего шкафчика, наверное, слишком сильно.

— Ну, я не знаю, почему люди делают поспешные неправильные выводы.

— Но теперь, когда я знаю твою историю, — продолжал он, — я воспользуюсь именно этим. Ты хотела, чтобы я остался в закусочной, чтобы мы могли обсудить "Алую Букву", — он кивнул, всё ещё ухмыляясь. — Гораздо лучшее объяснение.

Он был прав. Никто не собирался верить в эту историю, но я не хотела этого признавать. Пора сменить тему. Я повернулась и обратила на него всё своё внимание.

— Из любопытства, есть ли у тебя какие-нибудь рискованные планы на будущее, опасные развлечения и тому подобное?

— А что? — спросил он.

Я сделала паузу.

— Просто так.

— Опять же, тебе нужно практиковать свои навыки лжи, если ты хочешь, чтобы люди тебе поверили.

Я теребила край своего блокнота.

— Я просто беспокоюсь о тебе. Ты знаешь, из-за демонических штучек.

— Почему? Они ещё что-нибудь говорили обо мне? — Он сказал это полушутя, но я догадалась, что ему было любопытно.

Я не ответила.

Его голос стал серьёзным.

— Подожди, ты хочешь сказать, что они говорили?

Я поерзала, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом.

— Какое это имеет значение. Ты атеист.

Он издал ворчание.

— Дерьмо. О чём они говорили?

— Ты изменил свой взгляд на веру в них?

Он подошел ближе и понизил голос до шепота.

— Нет, но это жутко, что ты думаешь, что злые духи делают такие вещи, как празднование моей предстоящей смерти и разговоры о вкусе моей души. Разве это не расстроило бы тебя?

Я поняла его точку зрения, и, возможно, мне следовало уточнить, что о нём говорил ангел, а не демон, но я не хотела ему говорить. Было достаточно плохо, когда над тобой издевались за то, что ты слышала демонов. Я не могла бы вынести, когда надо мной насмехались за то, что я разговаривала с ангелом. Это казалось более личным.

— Я больше не слышала, чтобы демоны болтали о твоей кончине. Я просто хочу убедиться, что ты не сделаешь ничего, чтобы вернуть их обратно.

— Сделать что-нибудь? — он протянул руки в безмолвном вопросе. — Всё, что я сделал в прошлый раз, это пошел в ваш ресторан в фальшивый Национальный день молитвы.

Его утверждение заставило меня улыбнуться.

— Верно, но я не знаю, что ты делал до того, как попал в закусочную.

— Поверь мне, в этом не было ничего достаточно злого, чтобы вызвать демонов.

Но в том-то и дело. Иногда демонов не нужно было вызывать. Я делала всё, что могла, чтобы держать их подальше, но они всё равно время от времени появлялись и хихикали надо мной.

Я переложила свои книги из одной руки в другую.

— Так есть ли какой-нибудь шанс, что ты когда-нибудь попросишь ангела-хранителя?

— Попросить кого? — сказал он. — Его что, можно заказать в Интернете?

Я закатила на него глаза.

— Притворись, что сегодня снова Национальный день молитвы, и просто помолись, прося ангела-хранителя, хорошо?

— Зачем?

— Эм.

Как я должна была ответить на это?

— Потому что я бы меньше беспокоилась о тебе, если бы ты это сделал.

Он подавил улыбку.

— Насколько сильно ты сейчас беспокоишься обо мне?

— С тобой всегда так сложно?

Он посмотрел вверх, обдумывая вопрос.

— Возможно.

— Просто порадуй меня и помолись, пожалуйста.

— Отлично. Как хочешь.

Я наблюдала за ним, ожидая.

— Ну?

Он оглядел коридор, отмечая всех проходящих студентов.

— Что? Ты хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас? В школе?

— Тебе не нужно становиться на колени или что-то в этом роде. Просто произнеси эти слова в уме.

Он испустил мученический вздох, закрыл глаза и на мгновение замер. Затем он открыл глаза.

Я заглядывала за него в коридоры, ища... я не знала, что именно. Наверное, я надеялась увидеть какой-нибудь признак того, что появился ангел, или, по крайней мере, я надеялась, что мучительное чувство в моём животе пройдёт. Этого не произошло. Во всяком случае, оно становилось всё сильнее. Я острее, чем когда-либо, почувствовала, что Леви в опасности.

— Я не думаю, что это сработало, — сказала я.

— Я мог бы сказать тебе, что этого не произойдёт, — он достал из кармана телефон и взглянул на часы. — Давай. Нам лучше пойти в класс. Я провожу тебя до математики.

Он знал, что у меня был первый урок по математике? Эта информация удивила меня и почему-то порадовала, заставила почувствовать себя важной для него. Мы пошли в том направлении, медленно пробираясь по коридору.

— Держу пари, проблема в том, — сказала я, возвращаясь к текущей теме, — что ты не веришь в ангелов-хранителей.