Лицо Одилии дернулось, и она призналась: «После этого все как в тумане, пока он не вернулся домой. Я помню, как дошла до дома и вошла, но все чувствовалось. как-то отдельно от меня. и меня вдруг опустошили. Экономка пыталась убедить меня лечь спать, но я хотела дождаться Скотти. Я хотела услышать, что случилось. Я нуждалась в этом. Я чувствовала себя так. Я отчаянно хотела это услышать, поэтому она принесла мне булочку с корицей и оставила меня в покое. Я не была голодна — я все еще чувствовала себя оторванной — поэтому просто сидела, ничего не делала и даже не думала, пока Скотти не вернулся домой и не нашел меня.

«Он рассказал мне, что произошло, но продолжал нюхать воздух», — сказала Одилия с запоминающимся весельем. «А потом он, наконец, спросил, что это за запах корицы, и я сказала, что это булочка, которую экономка забыла, но мне она не нужна. Он взял ее, понюхал, а затем откусил и, похоже, очень удивился, что она оказалась вкусной. Он просто проглотил ее».

Бет не прокомментировала. Она не удивилась. Это имело смысл. Она и Скотти встретились ранее этим вечером. Они были спутниками жизни. Эта встреча пробудила бы его голод и желания. Все его желания.

«Я была потрясена и просто смотрела на него, — продолжила Одилия. «Я знала, сколько ему лет и что он больше не ест. И все же он ел. Когда я указала ему на это, он как бы застыл и просто посидел минуту, а потом повернулся и долго смотрел на меня. Я уже собиралась спросить его, все ли с ним в порядке, когда пришел дворецкий и сообщил, что прибыл Магнус.

«Скотти извинился и ушел поговорить с Магнусом, но он не закрыл дверь, и я слышала их в холле у входной двери. Магнус пришел сообщить ему, что пара молодых охотников рассказали ему, что они смогли читать мысли Скотти после налета на склеп. Он хотел знать, почему Скотти не сказал ему, что встретил свою спутницу жизни. Скотти сказал, что сам не осознавал этого до сих пор. Что он пришел домой и съел булочку, а когда понял, что делает, попытался меня прочитать и не смог».

Бет напряглась. «Что?»

— Он не смог меня прочитать, — медленно и четко произнесла Одилия, как будто разговаривала с кем-то слабослышащим. Она посмотрела на нее с победоносной улыбкой.

— Но… — Бет с недоумением покачала головой. Этого не может быть. Он был ее спутником жизни, а не Одилии. Как он не мог читать и ее? Единственный раз, когда ты не мог прочитать другого бессмертного, было, если они были старше, безумны или спутники жи…

О, вдруг подумала она. Бет уже сделала вывод, что женщина не в себе. Она должна была понять, что это случилось не сейчас. Но почему Скотти не знал этого тогда? Он. не воспитывал девушку, поняла она. Видел ее всего несколько раз. Миссис Маккарди воспитала ее и, по-видимому, никогда не удосуживалась упомянуть своему работодателю, что девочка, которую он поручил ей, была сумасшедшей. Больной. Но почему он до сих пор не понял, что женщина сошла с ума?

— Магнус, конечно, поздравил его, — продолжила Одилия, возвращая внимание Бет к своей истории. — И сказал ему, что оставит нас в покое, чтобы мы наслаждались познанием друг друга, а потом ушел. Как только он ушел, я выбежала в холл и поспешила к Скотти, а он взял меня на руки и так сладко поцеловал».

Брови Бет поднялись. Она не назвала бы ни один из своих поцелуев со Скотти сладким. Горячий, страстный, голодный, пожирающий, бешеный, всепоглощающий, энергичный, даже почти жестокий, да. Но сладкий? Неа. Бедняжка, подумала она, с жалостью глядя на Одиллию. Женщина понятия не имела, чего ей не хватает.

— А потом он подхватил меня на руки, отнес в мою комнату и занялся со мной нежной, ласковой любовью, — вздохнула Одилия.

— Звучит как дешевый любовный роман, — сухо сказала Бет.

«Это было прекрасно!» — вскрикнула Одилия. «Лучшая ночь в моей жизни».

— Тогда это неудовлетворительная жизнь, — сказала она, пожав плечами.

Лицо Одилии было багровым, глаза сузились до щелочек, и Бет действительно подумала, что зашла слишком далеко. Но тут женщина вдруг расслабилась и даже фыркнула. «Ты ревнуешь.»

Бет этого не отрицала. Зачем беспокоиться? Вероятно, это было правдой. Но не из-за того, что описала Одилия. Она ревновала к тому, что он вообще переспал с Одилией, что было глупо. У нее были любовники за последние сто лет. Ну она всегда с ними представляла лицо Скотти в ее постели, но все же….

«Это было так мило», — мягко вспомнила Одилия. «И я была так счастлива. Я боготворила Скотти. Он был таким красивым, таким умным, таким добрым, и он заботился обо мне. Он был замечательным, нежным и заботливым. У меня никогда не было любовника, который заставил бы меня чувствовать то, что он. В течение трех месяцев каждый день был сладким откровением».

Три месяца? Бет закрыла глаза и опустила голову. Боже, он ошибался. Какой ужас. И о чем думал Скотти?

«Он думал, что я его спутница жизни», — с удовольствием сказала Одилия.

— Но это не так? — резко сказала она.

— Он должен был быть! Одилия взвизгнула от разочарования. «Посмотри на себя. Ты всего лишь шлюха, да еще шлюха обыкновенная, а он барон! Ты недостаточно хороша для него. Я леди! Мой отец был бароном. У меня есть деньги. Меня правильно воспитали, и я бы никогда не продала себя за пару монет».

«Нет, я уверена, что ты не стала бы», — согласилась Бет. — Но, видимо, ты будешь взрывать людей, резать их на куски проволочными ловушками и… Боже мой, ты была готова взорвать Рикарта и Магнуса, — вдруг сказала она.

Одилия пожала плечами. «Сопутствующий ущерб».

— Но они друзья Скотти, — недоверчиво заметила она. «И твои. Вы работаете вместе».

— Побочный ущерб, — повторила она.

— Ого, — с отвращением сказала Бет. — Ты законченная и полная социопатка.

Одилия подняла одну бровь. «Действительно? Ты собираешься сказать что-то подобное женщине, которая собирается тебя убить?

Бет обдумала вопрос, а затем пожала плечами. — Ты можешь убить меня только один раз. Ты же не можешь убить меня за каждое оскорбление, которое я тебе наношу.

«Нет. Но я могу, сделать это чрезвычайно болезненно и длиться это будет, очень долго, чтобы отплатить тебе за каждое твое слово, которое мне не нравится», — отметила она.

— Мне почему-то кажется, что у тебя нет времени, — уверенно сказала Бет. — Мы не будем здесь одни достаточно долго для этого.

«Ах, прошу прощения. Ты думала, что я собираюсь убить тебя здесь? — насмешливо спросила Одилия. «Нет нет нет. Ты останешься здесь еще на полчаса, а потом моя смена закончится, и я посажу тебя в кузов одного из фургонов и отвезу к себе, где я смогу тебя быстро убить. или медленно. Все зависит от тебя. Ой, подожди, — добавила она. — На самом деле выбор за мной, так что, может быть, тебе лучше начать быть добрее ко мне.

Бет покачала головой. «Это вообще не сработает, Одилия. Скотти никогда не полюбит тебя. Ты не его спутница жизни, и ты все равно не хочешь его, — раздраженно добавила она. «Если бы ты знала, каково это иметь спутника жизни, ты бы не посмотрела второй раз на Скотти. Разве Магнус и Скотти не говорили тебе об этом? Разве они не объясняли, каково это иметь спутника жизни?» Бет закрыла глаза, закончив задавать вопрос, а затем пробормотала: «О чем я говорю? Они мужчины. Мужчины не говорят о таких вещах». Вздохнув, она подняла голову и спросила: — А что насчет миссис Маккарди? Наверняка она тебе что-то рассказала?

«Миссис Маккарди была очень старомодна, — чопорно сказала Одилия. «Она сказала мне дождаться подходящего мужчину. Скотти — правильный человек».

«Нет, это не так», — заверила ее Бет, а затем предложила: «Прочитай мои мысли. Поскольку я «свежая» спутница жизни, я знаю, что ты можешь. Загляни в мои воспоминания и увидишь, о чем я говорю».

— Нет, — прорычала Одилия.

— Просто прочитай мои мысли, — настаивала Бет. — Или ты боишься увидеть, что я права?

«Замолчи!» — отрезала Одилия. «Я ненавижу тебя. Я тебя ненавижу. Все было идеально, а потом он поехал в Испанию, и у него были эти чертовы общие сны. До этого он думал, что я его спутница жизни».

— Не знаю, как, — раздраженно сказала Бет. — Он должен был понять, что тот отстойный секс, который у вас двоих был, не был сексом со спутником жизни. Нежный и заботливый!» Она фыркнула. «Он когда-нибудь хотел быть внутри тебя так сильно, что разорвал твои трусики, только чтобы добраться до тебя? Он когда-нибудь заставлял тебя кричать от наслаждения, настолько всеобъемлющего, что ты теряла сознание от его силы? Это секс со спутником жизни, а не та безвкусная детская чепуха, о которой ты болтаешь.

Затем Бет замолчала, главным образом потому, что осознала, что Одилия была бледна и дрожала, ее глаза были поражены, когда она сосредоточилась на лбу Бет. Женщина читала воспоминания, как она и предлагала, и Бет отдала их ей из обоих стволов, вспоминая каждую встречу со Скотти и позволяя им прокручиваться в голове, как порно. Каждая позиция в гараже в Ванкувере, жаркие моменты в самолете, два дня, которые они провели в постели, пока он выздоравливал, и после. Даже секс во сне, который они делили, который начался на рынке и закончился в спальне цвета лесной зелени.

— Поэтому он изменил цвет своей комнаты? Одилия вздохнула, и это звучало больно. «Для тебя? Уже сто лет он никому не позволял ничего менять. Он перекрасил ее в тот цвет, сделал простыни на заказ, так как не смог найти их в этом цвете, и все это было для тебя?

Брови Бет поднялись. Одилия видела все, что он сделал с ней в той спальне, и поэтому она была расстроена? Цвет комнаты. Скотти сказал, что перекрасил ее в такой цвет, потому что знал, что он подойдет ей. Что она была…

— Огонь и лед в зеленом лесу, — выдохнула Одилия, а затем ярость снова наполнила ее лицо, она вытащила дротик из-за пояса с оружием и снова выстрелила в нее.

«Может быть, они с Донни пошли прогуляться», — предположил Мортимер, а затем выругался и сказал: «Это было адское время для отключения камер».