— Машке муж изменяет, — погружаю нож в пышный пирог с говядиной и карамелизированным луком, пристально глядя на супруга.

— Какой Машке? — едва заметно напрягается.

— А у них ребенок, — вытягиваю нож и делаю новый надрез в тесте с ароматной начинкой. — Милый…

— Да, Евушка?

— Нас же это не коснется? — ласково улыбаюсь. — Это ведь, наверное, так больно, когда близкий человек тебя предает.

— Нет, не коснется, — слабо улыбается. — У нас все иначе.