— Да. Он твой брат, и ты чувствуешь, что обязана хранить ему верность. «Падшие» действуют на основе такой веры, так что поверь мне, я все понимаю. Чего я не понимаю и с чем я на сто процентов не согласен, детка, так это ни хрена не знать о его обстоятельствах и о том, как он влияет на твою жизнь. Он приходит к тебе за гребаными деньгами? Он дал тебе деньги, чтобы купить этот дом? Не нравится тебе это, Кресс. Этот парень, блять, кричит плохие новости.

Я ничего не сказала, пока копалась в каблуке ботинка в поисках пачки денег, потом, найдя ее, вырвала с силой, от чего я отлетела назад. Кинг поймал меня прежде, чем я упала на землю.

Я посмотрел на него вверх ногами и сказал: — Спасибо.

Он поставил меня обратно на землю, отступил назад и сунул руки в карманы.

— Я так близок к тому, чтобы разозлиться.

— Ладно, я поняла.

Я поняла. Его крутой байкерский моральный дух говорил ему, что он — мужчина, а я — женщина, поэтому он должен защищать меня, а моя работа — позволять ему это делать. Я не рассказала ему о Лисандере и его неизлечимом невезении, поэтому его застал врасплох большой, избитый мужчина на крыльце моего дома, и он понятия не имел, как с этим справиться.

Он отрывисто кивнул, уклонился от моей руки, когда я протянула ее ему, но последовал за мной, когда я спустилась вниз к брату.

Я отдала деньги брату без единого слова и смотрела, как он мучительно глотает свою гордость, прежде чем положить их в карман.

— Мне пора идти, дорогая.

— Он идет с нами, — сказал Кинг сзади меня.

Я повернулась к нему.

— Что?

Он проигнорировал меня и перевел взгляд на моего брата.

— Ты хочешь работу, я найду тебе работу. Хочу, чтобы ты был рядом, чтобы я за тобой присматривал. Мой отец — гребаная скотина, так что если ты думаешь, что сможешь быстро его обмануть, подумай еще раз. Если хочешь получить шанс, садись в машину и езжай за мной и Кресс в «Гефест» прямо сейчас.

Боже, в тот момент я любила Кинга больше, чем когда-либо любила что-либо. Даже Элвиса и Сатану. Вместе взятых.

Удивительно, но Лисандер побледнел и заколебался.

— Не хотел бы тебя подводить, ты встречаешься с моей сестрой и все такое. Выглядит серьезно.

Прежде чем я успела ответить, Кинг уже протягивал мне мою школьную сумку, взваливая на плечи свой рюкзак и укладывая меня под мышку.

— Так и есть. Иначе не дал бы тебе шанса. Моя Королева заботится о тебе, я сделаю исключение.

— Для чего? — спросила я.

— Для моего правила. Не связывайся с лжецами.

Мои глаза вспыхнули, когда я боролась с инстинктом защитить своего брата, но Сандер снова удивил меня, осторожно вставая и говоря: — Пойдем.

Мы подъехали к характерно оживленному гаражу, который, как я узнала, был базой байкеров, что-то вроде «компаунда», где у них также был клубный дом — низкое кирпичное здание справа от бизнеса, на котором было нарисовано крутое граффити с логотипом «Падших». Как только мы соскочили с мотоцикла, парни сразу же окликнули нас. Краем глаза я увидела, как побитый грузовик Ford Лисандера въехал в открытые ворота.

— Хочу разобраться с этим сам, детка. — сказал мне Кинг, снимая с меня шлем.

Я кивнула.

— Я не против. Я только зайду и занесу печенье для ребят.

Я приготовила мужчинам шоколадное печенье накануне вечером, пока ждала Кинга с работы в гараже. Он уже упоминал, что Майя в настоящее время была королевой старушек, потому что она была старушкой Бака, а Бак был вице-президентом. Если бы у Зевса была женщина, это была бы она, или, если бы у Кинга была женщина, это могла бы быть она. Не было никакого божественного права на президентство «Падших», за эту честь нужно было много работать — проливать кровь и потеть за свой клуб — но было что-то, что можно сказать о байкерской семье, особенно о той, чьи предки основали материнское отделение. Насколько я поняла, этот факт в сочетании с известным интеллектом Кинга заставлял большинство братьев думать, что однажды он заберет молоток у Зевса. Хотя Кинг не был уверен, чем он хочет заниматься после окончания школы, я хотела убедиться, что нравлюсь байкерам (на всякий случай).

Я помахала нескольким из них, пока они работали над супермашинами, пока шла в офис.

— Доброе утро, Королева, — поприветствовал меня Нова, склонившись над стойкой регистрации и разговаривая с великолепной женщиной с большими, завитыми черными волосами и телом ва-ва-вум, которое ставило мою эльфийскую форму в неловкое положение.

— А, так вы и есть тот самый знаменитый учитель, — промурлыкала она с неискренней улыбкой. — Слышала, что люди Гарро за тебя горой стоят.

Нова фыркнул.

— Не думаю, что Презу будет приятно притворяться, что он встречается с такой прекрасной женщиной, как Королева.

Ее глаза изучили меня с ног до головы, но она осталась недовольна. У меня было ощущение, что она хочет рассматривать меня под микроскопом, пока не сможет определить каждую ниточку моей несовершенной ДНК. Конечно, я не думала, что кто-то вроде нее знает, как пользоваться микроскопом, даже если бы он у нее был, поэтому я не слишком беспокоилась об этом.

— Просто пришла занести немного печенья для вас, трудолюбивые парни-байкеры.

Я поставила большую тару на стол и уклонилась от руки Новы, когда он протянул лассо, чтобы поймать меня за талию.

За последнюю неделю он был пойман за слишком близким знакомством со мной и Кингом, и другими братьями, но даже после того, как Кинг пригрозил ему кастрацией, Нова, казалось, не был взволнован. Поэтому я была осторожна рядом с ним, хотя и знала, что он безобиден.

— Меня зовут Пола, — сказала мне ужасная женщина за стойкой регистрации, слащаво улыбаясь. — Я очень хорошая подруга Кинга.

В моем животе разгорелась ярость, огромные порывы ненависти хлынули в горло, а во рту появился привкус пепла.

— Меня зовут Крессида, — подражала я ей с такой же милой улыбкой. — Я старушка Кинга.

Ее губы мгновенно истончились, и она повернулась к Нове, как будто он предал ее.

— Она кто?

Байкер пожал плечами, перекатывая незажженную сигарету между его розовыми, розовыми губами.

— Ты слышала.

— С хрена? — спросила она.

— Да, — согласилась я, мрачно кивнув. — Много.

Нова разразился смехом, но Пола стала свекольно-красной. Я решила завязать, пока была впереди, и помахала байкеру, когда повернулась, чтобы уйти.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя на вечеринке в эти выходные, Королева, — усмехнулась Пола мне в спину. — Тогда мы сможем узнать друг друга получше.

Я захлопнула за собой стеклянную дверь и подошла к Бату, который в одиночестве работал на байке у входа. Мы разговаривали, пока я незаметно следила за боковой кованой пожарной лестницей, которая вела в похожий на лофт офис Зевса с видом на гаражные отсеки изнутри огромного склада.

Бат был хорошим парнем. Он был женат на «стерве класса А» (по словам Харли-Роуз, которая была моей энциклопедией байкерской жизни), но больше всего на свете он любил своих мальчиков-близнецов и постоянно говорил о них. Я собиралась встретиться с ними на барбекю и не могла дождаться, потому что они звучали как крутые байкеры в будущем. Он развлекал меня рассказами об их выходках на выходных, о том, как они украли велосипед бедного соседа, покрасили его хромированной краской, которую умоляли отца принести из магазина, украсили его звонком в форме черепа, а потом анонимно поставили его обратно во двор ребенка.

Мое сердце растаяло в луже.

Поэтому у меня было хорошее настроение, когда я услышала, как Кинг окликнул меня по имени.

Я бы не была в таком настроении, когда бы обернулась и увидела, что он стоит возле маленькой белой Honda Civic с черным капотом.

— Нравится? — воскликнул он, когда мой взгляд остановился на нем.

— Конечно?

Бат хихикнул, вставая и вытирая руки о тряпку, которую он держал в заднем кармане.

— Королева, это твоя машина.

— Нет, — медленно сказала я. — Моя машина — грязно-белая Honda Civic 1989 года.

— Тащи свою сладкую задницу сюда, детка. — снова позвал Кинг, его тело наполовину лежало на водительском сиденье, а туловище нависало над открытой дверью.

Нехотя, я прошла через участок, когда большинство мужчин бросили свою работу, чтобы выйти на весеннее солнце и посмотреть на разворачивающуюся драму.

А я была уверена, что разворачивающаяся ситуация будет драмой, потому что я не была счастлива.

Кинг, казалось, не заметил этого, когда спрыгнул с машины и обогнул капот; он уже говорил о том, что он сделал с машиной, как он модифицировал ее, чтобы она могла разогнаться с нуля до шестидесяти менее чем за тридцать секунд, что он добавил люк, но также обновил кондиционер, чтобы он действительно работал, и как он установил подогрев сидений, чтобы мне не было холодно во время поездок в школу зимой.

Это снова был крутой байкер, что было очень плохо, потому что мне нужно было сказать то, что я должна была сказать, и он определенно не будет рад этому.

— Кинг. — пробормотала я, зная о нашей аудитории. — Прекрати.

Он сделал паузу в своем возбужденном бреде, его великолепное лицо изображало радость рождественского утра. Мне нравилось, что то, что он делает для меня что-то приятное, делает его таким счастливым, нравилось, с каким мальчишеским энтузиазмом он относится к проекту.

Я сказала ему об этом, а затем добавила:

— Но я же говорила тебе еще до того, как привезла машину, что не могу позволить себе ремонт, не говоря уже о всех этих дополнительных побрякушках.

Его губы дернулись, сдерживая улыбку.

— Детка, «побрякушки» были необходимы. Ты встречаешься с Гарро. Гарро ни за что не позволил бы своей женщине ездить на куске дерьма. Тебе повезло, что я смог работать с тем, что у тебя было. Я думал о том, чтобы отвезти ее на свалку.

— Ты думал о том, чтобы отвезти Бетти Сью на свалку? — повторила я, значительно более высоким голосом, чем говорил Кинг.

Наконец, выражение его лица дрогнуло.