Глава 19

Было время экзаменов. Эти три недели пролетели для меня в таком тумане перемен, что я точно не была уверена, но я сидела в экзаменационном зале с сотнями других студентов, сдавая последний тест, который нужно сдать, прежде чем я выпущусь и стану полностью квалифицированной медсестрой.

Когда я закончила экзамен, я заскочила к Тиму Хортону за столь необходимым четвертым кофе за день и достала телефон, уставившись на папино имя в моем списке контактов. Я хотела позвонить ему, сказать, что я только что официально закончила университет. Он бы кричал «блять, да» так громко, что телефон трещал, а потом говорил любому брату, с которым он был, и Лу, что его принцесса собирается стать медсестрой. Они передавали телефон, поздравления исходили от Бэт и Новы, Аксмена и Лаб-Раба, Промаха и Кертанса и многих других, всех моих дядей, лучших друзей и братьев, затем Лу, ее голос был бы хриплым от слез и сладким от гордости, когда она сказала мне, как сильно она любит меня.

Я выключила экран и сунула мобильник в карман.

Я не отвечала ни на какие звонки в течение нескольких недель, только формальные текстовые сообщения, которые заверяли их, что у меня все хорошо, но мне нужно время и пространство, чтобы привести свою голову в порядок.

Они не оставят меня в покое навсегда, но они достаточно доверяли мне, чтобы дать мне это, даже несмотря на то, что охранять и лелеять меня противоречило их инстинктам.

Я взяла у баристы кофе Дабл-Дабл и сделала необходимый глоток дымящегося кофе, чтобы успокоиться, прежде чем отправиться на стоянку.

Дэннер был там, прислонившись к своему черно-золотому Харлей Дэвидсону Sportster Iron 883. Он был со своей стрижкой Берсеркера, его рыжевато-коричневые волосы в беспорядке обрамляли красивое лицо, его ноги в ботинках были скрещены в лодыжках, когда он сидел боком поперек сиденья.

Вокруг него не было толпы, как было с Рэтом, потому что, хотя Дэннер был менее устрашающим физически, что-то в его ауре говорило людям держаться подальше или быть проклятыми.

Его неприступность в образе байкера сделала мои соски твердыми, как камни.

Я выпила свой кофе менее чем за тридцать секунд, он обжег мне горло, а затем выбросила пустую чашку в мусор. Затем я неторопливо подошла к нему и наклонилась прямо вперед, прижавшись к нему своим телом, образуя глубокий изгиб, в котором мои маленькие джинсовые шорты задрались на ягодицах. Глаза Дэннера вспыхнули, когда его рука двинулась к моей спине, вниз и вверх, чтобы он мог схватить мою слегка обнаженную задницу в собственническом жесте.

— Привет, байкер, — сказала я, прежде чем оставить поцелуй на его грубой щетине на щеке, затем на квадратном подбородке и еще один на его сомкнутой улыбке, — Как дела?

— Собрание Клуба у Бернадетт, Жнец послал меня схватить тебя. Мы проведем с ними некоторое время, посмотрим, если мы не сможем понять, что они собираются делать с этой украденной травой Падших, тогда я возьму свою Розу на праздничный ужин.

— Да? — спросила я и физически ощутила, как мои глаза сверкают, глядя на него.

Он наклонился и прижался к моим губам крепким, пронзительным поцелуем. — Ага, бунтарка.

— Ты супер, я когда-нибудь говорила тебе это? — спросила я, упираясь локтями ему в грудь, чтобы взять подбородок руками и посмотреть на него снизу вверх.

Он прикусил край своей ухмылки так, как мне нравилось. — Не думаю, что ты когда-либо говорила именно эти слова, но я согласен.

Я твердо кивнула. — Я не цветочная девочка, так что я бы забрала все, что ты можешь получить.

На этот раз низкий, короткий смешок прогрохотал через него ко мне. — О, я думаю, что ты очень цветочная. Когда я привяжу тебя к кровати наручниками, ты расцветешь для меня, мокрой и открытой, такой розовой, что станешь плюшевой, и я никогда не видел такого красивого цветка.

Я вздрогнула в его объятиях, реакция, которую я начала приравнивать к покорности во мне, той странной двойственности, о которой Дэннер рассказывал мне годами. Что я могу быть одновременно твердой и мягкой. А я была для него мягкой, нежной, податливой и так стремилась угодить.

— Ты приготовил мне подарок на выпускной? — спросила я, прижавшись губами к его губам, чтобы он мог почувствовать намерение, стоящее за моими словами.

— О да, — прорычал он, прикусив зубами мою нижнюю губу, — Дома есть новая стальная анальная пробка с твоим гребаным именем. Собираюсь использовать ее, чтобы открыть твою сладкую задницу, пока я вставляю свой член в твою киску, затем я собираюсь доставить удовольствие нам обоим, погрузив мой толстый член в твою задницу, четыре пальца в твою киску, мой язык в твой рот, так что ты примешь всего меня, везде, где только можно. Только тогда, когда ты заберешь все, что я могу тебе дать, как хорошая девочка, я буду трахать тебя до тех пор, пока единственное, что ты будешь помнить, это как выкрикивать мое имя.

Его пальцы поднялись к кромке моих шорт, его большой палец опустился вниз, чтобы подразнить резинку моих стрингов и слегка приподнять ее, ровно настолько, чтобы полоска моих трусиков вдавилась в свежую влагу на моей киске.

— Тебе нравится, как это звучит, Рози? — прохрипел он в мой задыхающийся рот.

— Звучит неплохо, — попыталась сказать я небрежно, но почувствовала горячий румянец на щеках, опущенные веки и учащенное дыхание из внезапно напрягшейся груди.

Он рассмеялся в мой открытый рот, затем крепко поцеловал его, прежде чем мягко оттолкнуть меня. — Не волнуйся, я заставлю тебя говорить полегче, и ты будешь умолять «да, Лайн» к концу ночи.

Я ждала, чтобы содрогнуться, когда он повернулся, чтобы схватить мой шлем, и к тому времени, когда он передал его мне, я была немного сдержана. Он смотрел, как я перекидываю волосы через плечо, пристегиваю шлем к голове и забираюсь на Харлей позади него. Я поцеловала, а затем укусила его плечо и пообещала. — Я с нетерпением жду, когда ты попытаешься.

Бар был заполнен Берсеркерами и их друзьями. Это было время празднования, мини-вечеринка, чтобы поздравить братьев с хорошо выполненной работой по краже тысяча-долларовой травки от их соперника МК. Там были все члены ордена, их девушки и девочки на одну ночь, их дети, если они у них были, и доверенные друзья.

Так что, по сути, я провела последние три часа в разлуке с Дэннером и ненавидела это.

Я наблюдала за ним из-за бильярдного стола, где я играла в игру со Жнецом, Гризом и Рэтом, как он свободно держал Лейкен на коленях, кивая, когда она использовала свои руки, чтобы проиллюстрировать какую-то историю, ее огромные груди были практически у его лица.

Было легко забыть, когда мы были только вдвоем, что Дэннер был не только моим.

У него было две подружки, байкерша и прямолинейный полицейский.

Обе прекрасны, обе идеальны в той или иной мере для его жизни.

Было бы легко ревновать, но я не ревновала.

В основном потому, что, когда я встала с постели ранее в тот день, сказав ему, что собираюсь позаниматься в библиотеке перед экзаменом, я пошла в полицию Северного Вана и встретилась со своим куратором, единственной и неповторимой Дианой Кейси. Я проинформировала ее об ограблении, хотя было ясно по ее реакции, что Дэннер уже рассказал ей большую часть истории, и я была раздражена, узнав, что она не только красива, но и добра. Она искренне спрашивала о моем здоровье после нападения Крикета, снятся ли мне кошмары и встречалась ли я с психологом-травматологом. Я не была и не буду, но только потому, что у меня были Дэннер и Хиро, чтобы держать демонов в страхе.

Я не сказала ей этого.

Но когда мы выходили из ее офиса, она проговорилась, что она надеется, что офицер Дэннер присматривает за мной в полевых условиях. Я согласилась, а затем еще немного подтолкнула ее, спросив, тесно ли они вместе работали над этим делом.

Ее губы сжались, глаза потеряли блеск, и она слегка пожала плечами, пытаясь скрыть, насколько ей больно.

По ее словам, он был ее парнем более двух лет, но расстался с ней больше недели назад.

Она выглядела испуганной, потому что проговорилась. Я была преступницей из преступной семьи и ее конфиденциальным осведомителем. Обмена личной информацией быть не должно. Но правила предназначены для того, чтобы их нарушать, и Дэннер сказал мне, что обычно они существуют между куратором и информационным агентом, потому что такие отношения не могут формироваться без доверия.

Диана Кейси думала, что может доверять мне, и я ненавидела это за то, что она заставляла меня чувствовала себя виноватой и хорошей одновременно.

Я ничего не сказала Дэннеру об этом, потому что он ничего не сказал мне. Было очевидно, что она не настолько важна, чтобы упоминать об этом, он даже не говорил о ней ни разу за то время, что мы провели вместе, но Лейкен - совсем другое дело.

— Перестань пялиться, как ведьма, готовящая проклятие, и начинай играть, — пробормотал мне Рэт, подходя к войлоку, чтобы выстрелить рядом со мной, — Ты чертовски очевидна.

Я закатила глаза, но меня это не слишком обеспокоило. Гриз и Жнец играли с нами, но они были отвлечены, разговаривая между собой, Жнец каждые несколько минут проверял свой телефон.

— Что-то происходит, — пробормотала я после того, как Рэт сделал свой выстрел и прицелился в другую мишень.

— Да, они нашли новый способ контрабанды оружия из Штатов. Мы должны получить пробную партию сегодня вечером, — прошептал он мне на ухо, схватив меня, словно желая поцеловать в волосы.

Он хорошо пах, классически и мужественно, как дезодорант Old Spice.

Я напевала, мой разум гудел. Если той ночью в порт Ванкувера прибыл груз, и я знала человека, который должен был его доставить, какая еще информация мне нужна, прежде чем я смогу что-то предпринять?

Транспортная компания и номер ящика.

Я подошла ближе к той стороне стола, где сидели Гриз и Жнец, делая вид, что изучаю стол, хотя на самом деле я просто хотела подслушать. Рэт пошел со мной, останавливая меня рукой за талию, когда он думал, что я была достаточно близко.