Глава 10

За всю свою жизнь я ни разу добровольно не приходила в полицейский участок, но я догадывалась, что все бывает в первый раз. Это было после занятий, на следующий день после моего странного двойного свидания с Дэннером, Лейкен и Рэтом, и я решила взять дело в свои руки главным образом потому, что после того, как оставила Дэннера, я присоединилась к толпе Берсеркеров и узнала кое-что ценное.

Я знала, что Дэннер не стал бы привлекать меня к расследованию, если бы от этого зависела его жизнь, но я полагаю, что его коллеги будут только счастливы рискнуть жизнью байкерской сучки с обвинением в преступлении, если это будет означать уничтожение крупнейший источник незаконной контрабанды огнестрельного оружия в провинции.

Я оказалась права в ту минуту, когда я сказала на регистрации свое имя и причину, по которой я здесь. Через несколько минут меня разместили в комнате с крупным чернокожим мужчиной по имени сержант Реннер и очень красивой женщиной-офицером по имени Кейси.

— Значит, мы просто должны поверить, что ты делаешь это по доброте душевной? — спросил Реннер, скрестив руки на груди и нахмурив лицо.

Очевидно, он играл в Плохого Копа.

Я пожала плечами. — Слова «хорошо» и «мое сердце» не имеют много общего, но я могу согласиться с этим, если вы хотите быть поэтичным. Я здесь, потому что хочу победить Берсеркеров. Какая разница, почему?

— Это так, — объяснила Кейси с милой улыбкой, которая мгновенно заставила меня невзлюбить ее, — Нам нужно знать, что у вас есть надлежащая мотивация.

— Член их клуба избил меня и пытался изнасиловать, они ежегодно привозят в провинцию незаконное огнестрельное оружие на тысячи долларов, что способствует тому, что в Ванкувере самый высокий уровень преступности с применением огнестрельного оружия на душу населения в стране, — я вытащила из кармана кусочек жевательной резинки Хубба Бубба и сунула его в рот, — Этого достаточно для вас?

— Это никак не связано с тем, что ваш отец является президентом мотоклуба в Энтрансе? Насколько нам известно, у них нет разногласий, но как мы можем поверить, что вы делаете это не для того, чтобы улучшить клуб вашего отца? — спросил Реннер.

Я не думала об этом. Конечно, они были в чем-то правы. Я действительно хотела уничтожить МК Берсеркеров из-за моей семьи, потому что я хотела защитить их. Не то чтобы я собиралась им об этом говорить.

— Я думаю, вы не можете знать наверняка, но, как вы сказали, между этими двумя МК нет истории разногласий, — двое офицеров обменялись взглядами, и я почувствовала, как тяжесть уходит из-под меня, — Что насчет этого? Я обещаю ограничить контакты с моей семьей, пока не закончится расследование.

Они выглядели такими же шокированными, как и я, когда пошла на эту уступку.

Я разговаривала со своей семьей каждый день, особенно после аварии. Кресс и Кинг закончили УБК за год до этого, но мы привыкли видеться каждую неделю, поэтому они часто звонили, просто чтобы поболтать. Лулу и я вместе прошли через Ад, поэтому я не думала, что это странно, что мы переписывались каждый день, иногда просто с мемами или советами песен, любым предлогом для установления контакта. Мой папа писал мне два раза в день, каждый день с тех пор, как я переехала в Ванкувер, чтобы учиться в университете. Один раз утром перед отъездом в школу он сказал. — Надери сегодня академические задницы, принцесса, — а в другой раз — перед сном каждую ночь, — Спи сладко, маленькая задира.

Я любила их. Они были важной частью каждого моего дня, хотя я жила в часе езды от них.

Но да, я бы отказалась от этого, если бы это означало их безопасность.

Они бы не поняли, но, может быть, я могла бы использовать этот инцидент как причину, по которой мне нужно пространство…

— Мисс Гарро? — спросила Кейси. — Ты это серьезно?

— Да, — сказала я и почувствовала, что одно это слово похоже на подпись кровью на контракте с дьяволом.

В конце концов, кто может лучше представлять дьявола для байкерши, чем копы?

После этого это был в основном ветерок, который меня немного беспокоил. Сколько конфиденциальных осведомителей было у копов? Когда все это закончится, мне придется упомянуть папе, как смехотворно легко было убедить их взять меня на работу.

Они объяснили всю подноготную операции, что я должна была искать улики, уличающие клуб в контрабанде и торговле оружием. Я сообщала моему «куратору» об удивительно красивой Кейси по СМС-сообщению по только что подаренному одноразовому телефону только тогда, когда мне нужно было рассказать что-то важное, и что с этого момента меня будут называть только по моему номеру.

Я попросила номер 69, но у копов никогда не было чувства юмора.

Кейси проводила меня из комнаты, подтверждая, что местом нашей встречи будет кафе Ami УБК, тогда я почувствовала, что настроение поднялось в комнате.

Ощутимый гнев пронесся по станции, как ядерный взрыв, привлекая всеобщее внимание к передней части станции, где стоял Дэннер, уставившись на Кейси и меня.

Ох, парень.

Острые ощущения восхитительного страха и предвкушения пробежали по моей спине. Нет ничего лучше, чем разъяренный горячий парень, чтобы у девушки подкосились колени.

Только… Я нахмурилась, когда женщина рядом со мной засмеялась и плавно спустилась по лестнице, чтобы остановиться перед ним.

Она рассмеялась, затем поднялась на цыпочки и поцеловала его в небритую щеку. — Вам не следует быть здесь, мистер.

Я моргнула.

Дэннер отвел от меня взгляд, чтобы посмотреть в лицо симпатичной полицейской, и приподнял бровь. — Реннер написал мне. Сказал, что у нас есть новый актив, о котором он должен поговорить со мной. Пожалуйста, только не говори мне, что это девчонка Гарро.

Девчонка Гарро.

Не Рози.

Не Харли-Роуз.

Мне не следовало злиться, когда я назвала его Дэннером именно по той причине, по которой он только что назвал меня по моей фамилии. Чтобы напомнить нам обоим, что это была современная ситуация Капулетти против Монтекки, и в конце дня, независимо от того, что мы избежали этого, мы стояли друг от друга через огромную пропасть.

— Извини, что разочаровала, — сказала Кейси с легким смешком, — Но я думаю, ты будешь счастлив, когда поймешь, насколько она привержена этому делу.

— Я бы не стал на это ставить, — пробормотал он, прежде чем похлопать ее по плечу и подняться по лестнице ко мне.

— У тебя столько неприятностей, — прошептал он мне, проходя мимо, — И я думаю, что ты, наконец, достаточно повзрослела, чтобы почувствовать настоящую боль моего неудовольствия.

Я отшатнулась от явного жара его слов, затем стиснула зубы, чтобы сосредоточиться на том, что было важно. — Еще одна девушка, Дэннер?

Он посмотрел на меня через плечо, его взгляд тлел. — Я расстанусь с ней сегодня вечером, если ты пообещаешь быть в моей постели, готовой быть наказанной до десяти.

Мои губы приоткрылись, высвобождая эмоции, которые мне хотелось бы скрывать. В основном, чистое желание и жадность.

Он одарил меня злобной кривоватой улыбкой, от которой его зеленые глаза вспыхнули, и протянул. — Да, Рози, увидимся сегодня вечером.

Я смотрела ему вслед, пока он удалялся, наблюдая, как его длинные, сильные ноги вгрызаются в пол, как ширина его плеч натягивает его серую футболку, а его худые бедра заставляют его джинсы сидеть достаточно свободно, чтобы дразняще скользить по его чертовски фантастическому телу сзади.

Когда я вырвалась из этого, я огляделась, чтобы убедиться, что никто не поймал меня на том, что я пялилась, а затем вытирала уголки рта, чтобы не пустить слюни. Выйдя с вокзала и проехав три квартала до того места, где я припарковала свою машину, я попыталась убедить себя, что не буду в его доме этой ночью.

Я всегда была искусным лжецом, но даже я не была достаточно талантлива, чтобы сделать это правдой.

Я задержалась в библиотеке, в основном потому, что в моей квартире чувствовалась тягучая эссенция духа Крикета, но и потому, что я была прилежной ученицей. В старших классах мне посчастливилось обходиться одним умом и чистой удачей. Это было только после того, как я стала свидетелем того, как рак поразил Лулу, и, таким образом, мою семью, в чем я нашла причину попробовать. Я хотела быть медсестрой. Не врачом, хотя ничего плохого в этой профессии не было. Я хотела быть невоспетым героем для больных и госпитализированных, человеком, который установил с ними отношения, дал им мораль и лекарство, необходимые им, чтобы пережить испытания, которые жизнь бросила на их пути. Моя семья сначала была в шоке, когда я заявили о моем намерении, все, кроме Лулу. Она улыбнулась мне своей улыбкой кинозвезды и заявила, что это потрясающая идея.

Ночь была холодной для июня и чернильно-черной. Я плотнее запахнула свою кожаную куртку, жалея, что не взяла с собой Хиро, пока шла к парковке. Когда я открыла дверцу машины, в нежную кожу на затылке, словно иглы, вонзилась тревога, но в поле зрения не было ни души, и я сказала себе, что у меня паранойя.

Я должна была прислушаться к своей интуиции. Я была женщиной, и это был один из самых смертоносных инструментов в моем арсенале.

Но я этого не сделала.

Я скользнула на переднее сиденье, швырнула свой рюкзак на сиденье рядом с собой и завела машину. Я начала трясти головой под «Highway to Hell», когда она звучал из динамиков, а затем посмотрела в зеркало заднего вида, когда увидела его.

Огромная фигура, полностью одетая в черное, сидит прямо позади меня.

Я закричала, леденящий кровь звук, который болезненно разорвал мое горло и прорезал звук AC/DC.

Секунду спустя звук был прерван большой рукой, болезненно схватившей меня за горло, а другой высвободившей зловещее острое лезвие, которое было прижато к моему горлу.

— Не кричи, сучка. Делай, как тебе говорят, и ты сможешь хорошо и безопасно провести ночь в своей постели, хорошо? — голос был явно мужской, приглушенный, но глубоко под капюшоном.