Глава 28

Саша

Несмотря на чрезвычайное положение, если бы я могла обнять Максима за то, что он помешал разрушительному плану Кирилла, я бы это сделала.

  Но опять же, это может иметь прямо противоположный желаемому эффект и подвергнуть жизнь Максима опасности, поэтому я воздерживаюсь от этого импульса.

  Это, а также тот факт, что безопасность клуба может оказаться под угрозой.

  В подобных ситуациях любой ожидает хаоса, но это невозможно в заведении, которым управляет Кирилл.

  В клубе даже не звучит сигнал тревоги, просящий людей покинуть помещение. Музыка продолжается, и все продолжают танцевать и пить, совершенно не осознавая серьезности ситуации.

  Кирилл направляется прямо в диспетчерскую. У меня есть несколько минут, чтобы привести себя в порядок, прежде чем последовать за ним.

  Но даже когда я дохожу до помещения, я остаюсь в тени, в самой дальней точке, при этом оставаясь в той же комнате, что и он.

  Чтобы выжить, мне нужно как можно меньше находиться в центре его внимания.

  Юрий вместе с другими охранниками просматривает записи с камер наблюдения. На одном из экранов Виктор осматривает пакет, оставленный на пороге служебного входа. Точнее, большой вещевой мешок.

 — Перемотайте запись на начало инцидента. — Приказывает Кирилл, затем нажимает на кнопку интеркома, соединяющего с динамиком снаружи. — Пока не трогай, Виктор.

 — Да, сэр. — Отвечает охранник.

  Юрий нажимает несколько кнопок, и изображение возвращается на пять минут назад. Черный фургон с визгом останавливается возле клуба, затем ускоряется к входу. Несколько охранников стреляют по нему, но ничего не пробивает. Это означает, что машина пуленепробиваемая.

  Люди внутри фургона стреляют по своим пулям, попадая в двух вышибал, прежде чем открывается боковая дверь и выбрасывается мешок. Затем они на большой скорости мчатся по улице. Кирилл садится рядом с Юрием и перематывает пленку на несколько секунд назад, затем делает паузу на моменте открытия двери. Он проделывает это несколько раз, просматривая и пересматривая момент выброса мешка.

  Он снова включает запись и нажимает на кнопку интеркома, соединяющего его со старшим охранником. 

 — В мешке находится человек, Виктор. Если он не мертв, убей его. 

 — Да, сэр.

  Виктор медленно открывает молнию, и все, включая меня, сосредотачиваются на картинке, которую Юрий проецирует на три больших монитора.

  Виктор делает паузу, когда ему открывается вид на человека. Единственное, что мы видим под углом камеры, это голова и короткие окровавленные волосы.

 — Он мертв? — спрашивает Юрий.

 — Нет. — Отвечает Виктор.

 — Тогда почему ты не стреляешь? — спрашивает Кирилл.

  Виктор смотрит на камеру с озадаченным выражением лица. 

— Это мистер Константин, босс. Должен ли я убить его?

  Кирилл делает паузу, как будто он действительно думает о том, чтобы покончить с жизнью своего младшего брата. Затем он непринужденно говорит:  

— Нет необходимости. Отведи его в мой кабинет и убедись, что он будет в сознании, когда я приду.

  Он не дожидается ответа Виктора и смотрит на Юрия. 

 — Я хочу, чтобы ты усилил охрану, пока будешь выяснять, кто стоит за этим фургоном.

 — Я не думаю, что они вернутся…

  Юрий прервался, когда Кирилл пристально посмотрел на него.  

— Сделаем, босс. 

  Он начинает выходить из комнаты управления, но останавливается у двери. 

 — Ты пойдешь со мной, Липовский. 

  Мое сердце сжимается от странного чувства боли. Прошла целая вечность с тех пор, как он так меня называл — точнее, с армии. Мне все равно, если это делает Виктор, но с Кириллом все по-другому.

Мне не нравится, когда меня называют вымышленной фамилией. Чувствуется отстраненность. Как будто мы незнакомы. 

  Тем не менее, я следую за ним, даже сохраняя дистанцию. Я ожидаю, что Кирилл продолжит то, на чем остановился, но он даже не обращается ко мне во время прогулки от комнаты охраны до своего кабинета.

  Единственная часть его тела, которую я могу видеть, это его спина — широкая, внушительная и... далекая.

  Сейчас он кажется таким далеким. Между нами всегда была стена. Пусть она не мешает, но она есть, подчеркивая разницу между нами.

  Кирилл Морозов — человек без морали. Монстр без границ. Чудовище в облике утонченного джентльмена.

  Были времена, когда мне казалось, что стена уменьшается в размерах, особенно в тех редких случаях, когда мне казалось, что Кирилл был добр. Когда он спасал меня и заботился обо мне. Когда он защищал мою личность. Когда он смотрел на меня так, как будто я была самой прекрасной вещью, которую он когда-либо видел.

  Я действительно поверила ему, когда он сказал, что я великолепна.

  Теперь я понимаю, что все эти моменты могли быть моими попытками улучшить ту яму, которую я сама себе вырыла, чтобы заставить себя поверить, что я не такая, как он.

  Возможно, я занимаю особое место в его жестокой жизни.

  Но сейчас эта стена становится все выше, разбивая мои тщетные надежды и все радужные мысли, которые у меня когда-либо были.

  Когда мы приезжаем в офис, Виктор опускает бессознательного Константина на один из стульев. Кровь струйкой стекает по его виску. Его обычно безупречный темно-коричневый костюм помят, а белая рубашка пропитана кровью.

  Правый глаз и губы распухли, один из ботинок отсутствует, а грудь покрыта ожогами от сигарет.

Нет никаких сомнений — его пытали.

  Несмотря на свою жажду власти и отсутствие навыков принятия практических решений, Константин на самом деле не плохой человек. Я думаю, он просто завидует Кириллу и ненавидит его игры разума. Кроме того, он слишком подвержен влиянию ненависти Юлии, чтобы видеть все прямо.

  После того случая в доме Пахана, когда его выгнал и унизил Кирилл, он либо избегает его, либо смотрит на него издалека.

  Примерно как Карина.

  Юля возила его на съезды своей семьи, вероятно, пытаясь снова укрепить его власть. Кирилл полностью проигнорировал этот факт, когда Виктор обратил на него внимание.

 — Они слабые и не смогут ничего добиться. Пусть развлекают себя попытками. — Таков был его ответ.

  Однако сейчас Константин, похоже, находится в критическом состоянии.

 — Может, вызвать врача? — спрашиваю я.

 — Нет. — Говорит Кирилл. — Разбуди его, Виктор.

 — Но у него может быть инфекция. — Возражаю я.  Он же его брат, в конце концов, нет?

 — У меня нет целого дня. — Обращается он к Виктору, полностью игнорируя меня.

  Грузный охранник кивает и выливает бутылку воды на голову Константина. Он просыпается, резко вдыхает, затем разражается приступом кашля.

  Его хороший глаз расширяется, но другой остается полузакрытым, когда он видит стоящего перед ним Кирилла.

 — Кто это сделал? — спрашивает Кирилл. — Кто пытается послать мне сообщение через твою бесполезную жизнь?

  Глаза Константина загораются гневом, настолько сильным, что он прожигает всю его фигуру.

— Почему...тебя это должно волновать?

 — Меня нет. — Кирилл хватает его за волосы, пропитанные кровью, и откидывает его голову назад. — Но ты носишь мою фамилию, а я не люблю, когда люди посылают мне сообщения через слабое звено моей жизни. 

 — Пошел ты.

 — Это не отвечает на мой вопрос. — он дважды ударил его по щеке, а затем схватил его за волосы. — Сосредоточься.

  Я не знаю, как и почему я это делаю, но я делаю шаг в его сторону. 

 — Пожалуйста, прекрати это. Его глаза расфокусированы, и его, вероятно, лихорадит. Ему нужна медицинская помощь. 

 — Это не твое дело. Отойди. — Он даже не смотрит на меня. — Кто это был, Константин?

  Его брат дышит резко, но неровно, и его язык застревает на крыше рта. 

 — Пошел ты...чертов ублюдок. 

  Кирилл отпихивает его, но тот поднимает кулак, чтобы ударить его.

  Я стою перед ним, держа руки по обе стороны от себя, и качаю головой.

 — Не надо.

 — Какую часть фразы «отойди» ты не понимаешь, Липовский?

  Обычно я трясусь как лист перед этими напряженными глазами, но я заставляю себя смотреть прямо в них. 

 — Братья не должны ненавидеть друг друга.

 — Я дам тебе знать, когда мне понадобится твой непрошеный совет. 

 — Пожалуйста…— я смягчаю свой тон, поскольку его ужесточение дало прямо противоположный эффект, на который я рассчитывала. — Тебе нужны ответы, верно? Я получу их для тебя. Если ты оставишь меня с ним наедине…

 — Оставить тебя наедине с ним? — его голос понижается до пугающего диапазона.

 — Хорошо, не оставляй меня с ним наедине. Но ты можешь хотя бы на минутку отступить?

 — Нет.

 — Просто…— я резко выдыхаю, чтобы не потерять самообладание. — Мне нужно всего десять минут. 

 — Пять. 

 — Семь.

 — Пять.

 — Хорошо. —  Я смотрю на него сверху вниз. — Ты все еще стоишь здесь.

  Он делает шаг назад. Без шуток, всего один.

 — Тебе нужно отойти дальше.

 — Нет. 

 — По крайней мере, встань рядом с Виктором.

  Он сужает глаза, и по какой-то причине они кажутся холоднее, чем обычно, что само по себе пугает, но он все же идет, чтобы встать рядом с Виктором.

  Это не так далеко, но они, по крайней мере, позади Константина, так что он не может их видеть. Однако он, вероятно, чувствует враждебную энергию, исходящую от них.

  Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, и он смотрит на меня своим единственным хорошим глазом. 

 — Что бы ты, блять, ни думал, что делаешь…— Кирилл делает шаг вперед, и я опускаюсь так, что мое лицо оказывается на одном уровне с лицом Константина. 

 — Все в порядке, ты не должен мне ничего говорить.

  Я беру коробку салфеток с журнального столика и вытираю кровь на его виске. Я чувствую на себе взгляд Кирилла — или скорее оскал, — но я игнорирую его и сосредотачиваюсь на Константине.

Он ругается под нос при каждом моем движении, и его дыхание становится все более поверхностным. У него определенно жар.

  — Они действительно сделали с тобой все, что могли. — Говорю я достаточно бесстрастно, чтобы показаться обеспокоенной, но не жалеющей его.

 — Подожди, пока я доберусь до этих ублюдков.

 Он кашляет и хрипит.