— Я продырявлю им мозги, клянусь, блять...

 — А не слишком ли поздно после того, как они тебя уже схватили?

 — Что ты, блять, знаешь, придурок? Ты там был?

 — Нет, но если бы я был там, с тобой бы ничего этого не случилось.

 — Ты думаешь, что ты весь такой крутой?

 — Нет, но я, наверное, лучше, чем твои бесполезные охранники, которые позволили этому случиться.

  Он поджимает губы. 

 — Они были сбиты. Мы попали в засаду, так что они не могли ничего сделать.

 — Сомневаюсь. Если бы у них был правильный план безопасности...

 — Это была подстава! — процедил он. — Мы должны были встретиться с контактом из чикагского филиала, но оказалось, что они вышли на меня.

 — Ты имеешь в виду меня. —  Кирилл подходит ко мне. — Твоя единственная сила в том, что ты мой брат.

 — Пошел ты, ублюдок.

  Я бросаю взгляд на Кирилла за то, что он разрушил подобие соглашения, которое я пытался построить, но он просто игнорирует меня. 

 — Кем был тот человек, с которым ты должен был встретиться?

 — Иванов, — выплевывает он.

  У меня слабеют ноги. Он только что сказал «Иванов»? Нет, конечно, это просто совпадение. Русских людей с нашей фамилией очень много. Может быть, и других национальностей, так что не похоже, что этот человек мне родственник.

  Кроме того, единственные Ивановы, которых я знаю, находятся дома.

 — Фамилия? — спрашивает Кирилл.

 — Не знаю. 

 — Описание?

 — Грузный светловолосый парень, который любит пытки. 

 — Ни хрена себе. — Он пробегает взглядом по многочисленным ранам Константина.

 — Ты смеешься надо мной?

 — Не знаю. Ты сделал что-то, над чем я должен смеяться? Попасть в засаду, устроенную каким-то парнем, чье прошлое ты даже не проверил, звучит по-дилетантски. 

 — Ты, блять...

 — Давайте вызовем ему врача. — вмешиваюсь я, чтобы избежать войны, которая вот-вот начнется.

 Кирилл поворачивается, чтобы уйти, не потрудившись обдумать мое предложение.

 — Босс! — зову я.

 — Виктор, отведи его в другое место, чтобы он перестал истекать кровью на моем полу. — Объявляет он и уходит.

 — Это сын…— Константин хрипит, похоже, бредит от жары.

 — Давайте отвезем его к врачу. — Умоляю я Виктора.

 — Босс этого не говорил.

 — Он также не говорил оставлять его умирать. Давай, помоги мне. 

  Он ворчит, смотрит на дверь, как будто хочет оказаться рядом со своим боссом-тираном, но потом поднимает трубку.

 — Вызовите врача на дом. Мы прибудем через двадцать минут с господином Константином. Он ранен и нуждается в медицинской помощи. 

  Затем Виктор помогает мне нести полубессознательного Константина к машине. Если быть до конца честным, то большая часть веса приходится на него.

  Когда мы выходим, ни Кирилла, ни Юрия, ни Максима не видно ни в коридорах, ни в VIP-кабинке клуба.

  Мы подъезжаем к дому через пять минут после назначенного времени, и нас встречает Юля. Она в своем изысканном атласном халате. Впервые ее светлые волосы собраны в пучок, а на лице нет макияжа, что позволяет увидеть возрастные морщинки.

  Увидев нас, она побледнела, но выражение ее лица не изменилось, пока она торопливо шла к нам. 

 — Что...что случилось? Ой, Костенька! Кто это с тобой сделал?

  Она отталкивает меня, и я чуть не роняю ее сына. 

 — Ты… и ты! — она бьет кулаком в грудь Виктора.  — Это Кирилл тебе велел? Этот...этот дьявол не удовлетворен всем, что он сделал, и теперь он забирает у меня сына?

 — Все не так. — Говорю я мягким тоном. — Господин Константин был замучен и брошен перед клубом, поэтому мы...

 — Мама…— кричит он, его голос срывается.

 — Да, дорогой? Мама сейчас здесь. Все будет хорошо. 

  Ее тон меняется на тон материнской ласки. Тон, который я никогда не слышал от нее ни к Кириллу, ни к Карине.

  Она перестает толкать и бить нас, только чтобы мы могли доставить его в клинику. Как только врач приезжает, она выгоняет нас.

  Но я остаюсь снаружи.

 — Какого хрена ты делаешь, Липовский? — спрашивает Виктор, когда я не следую за ним.

 — Я останусь здесь на случай, если доктору что-то понадобится.

 — Кто ты, блять, такой? Мать Тереза? — он подходит ближе. — Мы оказали ему помощь. Он поправится. В остальном, мы не общаемся ни с ним, ни с его матерью.

 — Она тоже мать Кирилла.

 — Она похожа на его мать?

 — Ну...

 — Убирайся на хрен отсюда.

 — Но...

 — Я сказал на выход. Иди, подожди Босса у его комнаты на ночном дежурстве. 

  Я хочу ударить Виктора по его стоическому лицу, но что-то подсказывает мне, что это будет не очень хорошо.

  Нехотя, я говорю одной из горничных, чтобы она сообщила мне о состоянии Константина, затем поднимаюсь по лестнице, чтобы дождаться его величества тирана Кирилла. Может быть, мне стоит притвориться больной, чтобы не сидеть с ним в одной комнате?

  Я подумываю попросить Максима о помощи, но не хочу, чтобы он что-то заподозрил...

 — Саша! — окликает меня знакомый голос, как только я поднимаюсь по лестнице.

  Карина хватает меня за запястье, затаскивает в свою комнату и закрывает дверь. Как обычно, она наполнена свечами и странными талисманами, но у нее хотя бы задернуты шторы.

 — Что случилось? — спросила она встревоженным голосом. — Я слышала, как служанки говорили о докторе и медицинской помощи. А... с Кириллом все в порядке? Это его кровь на твоей одежде?

 — Он в порядке, как дьявол. — Я сжимаю губы, забыв, что разговариваю с его сестрой.

 — О, слава Богу. — Она вздохнула.

 — Это Константин. Это он пострадал.

  Ее плечи опускаются, но она ничего не говорит.

 — Ты не хочешь посмотреть, как он? — спрашиваю я.

 Она пожимает плечами.

— Юля, наверное, рядом с ним, да?

  — Да.

— Тогда все в порядке. Я просто узнаю об этом от горничных.

 — Он твой брат, Карина. Ты не должна узнавать об этом от служанок.

 — Я бы предпочла это сделать, чем видеть, как Юля фанатеет от него. — Она поджала губы. — Он единственный ребенок, о котором она заботилась. Единственный, к кому она относилась как к своему собственному. Покупала ему вещи, брала в поездки, давала ему слова одобрения. Она смотрела на него с любовью, переживала за него, предлагала ему весь родительский пакет. На нас с Кириллом она смотрела только с отвращением. Даже с презрением. Когда у меня начались приступы паники и тревоги, я пришла к ней в слезах и попросила о помощи, как любая напуганная дочь попросила бы свою мать. Но когда я обняла ее, она оттолкнула меня, как будто я отвратительная, и сказала, что я получила то, что заслужила. Она как наша мачеха.

 — Мне так жаль, Карина.

  Она вытирает слезы, налипшие на глаза. 

 — Глупая вода выходит, когда она не нужна. Не волнуйся. Я с этим полностью смирилась. 

 — Хорошо.

 — Хорошо.

 — Я не боюсь или что-то в этом роде, но на всякий случай, ты можешь остаться здесь, пока я не засну?

 — Конечно. 

  Я остаюсь у ее кровати, пока она рассказывает мне истории и интересные факты, которые она узнала в Интернете. Она пишет серийные комиксы и сказала, что, возможно, однажды она скажет мне свой псевдоним. Пока она борется с окружающим миром, ей удалось создать свой собственный миниатюрный мир, в котором она чувствует себя более спокойно.

  Когда она засыпает, я накрываю ее одеялом и тихо выхожу из комнаты.

  Я получаю сообщение от горничной о том, что Константин вне опасности и спит. Юля сегодня останется рядом с ним.

  Выпустив облегченный вздох, я иду в комнату Кирилла. Я вся в крови Константина, когда несла его на руках, и мне нужно переодеться, прежде чем идти на ночное дежурство.

  Как только я открываю дверь, черная энергия захватывает меня, прежде чем рука обхватывает мой рот. Приглушенный визг вырывается из меня, когда меня затаскивают внутрь.

  Темный, зловещий голос шепчет мне на ухо:  

— Шшш. Мне нужно, чтобы ты заткнулась, Саша.