Нокс насмехается и подносит свой стакан с виски к губам. — А мы знаем? Потому что он Бэссинджер. Ничто здесь не имеет смысла, кроме его принадлежность к этой мрази.

Это как наблюдать, как у Сейдж на моих глазах вырастает хребет. Я стараюсь впитывать каждую секунду, чтобы потом поделиться этим с Оли. Скоро. Скоро я поделюсь этим с ней.

— Я наблюдала, как он ухаживал за ней в течение нескольких месяцев. Если бы я верила, что кто-то из ее Связных пытался причинить ей вред, это был бы ты, Дрейвен.

Уф.

Я обмениваюсь взглядом с Нортом, ожидая, что он бросится на защиту Нокса, но он просто снова смотрит на найденные нами стенограммы экспериментов над БО.

Записи Сопротивления о пытках моей Привязанной.

Нокс ухмыляется в ответ Сейдж, не обращая внимания на кошмар, который просеивает его брат, и говорит: — И вот так Сопротивление продолжает побеждать, изображая доброе и любящее лицо, чтобы завоевать доверчивых женщин.

Гейб кладет нож и вилку обратно на стол, а Сойер с рычанием отодвигает от себя ноутбук. Явно назревает драка. Нокс только ухмыляется, и его глаза вспыхивают черным, когда он готовится отбросить их всех от себя с помощью своих существ, но вместо этого застывает на секунду, а затем огрызается на Норта: — Она отдала существо Кайри. Он не ее, чтобы просто так отдавать его.

Норт поднял на него глаза, а Нокс выругался под нос и пробормотал: — Она отдала его… для защиты в лагерях. Она знает, что там происходит с женщинами.

На мгновение воцаряется тишина, а затем Сейдж бросает руку в его сторону в режущем жесте, огрызаясь: — Какая же она ужасная, «хитрющая» женщина, что бежит спасать людей! Даже когда Оли заперта в одном из этих чертовых лагерей, она думает о других. Так что иди и скажи мне, какие мы оба идиоты, что поверили Атласу, потому что твое слово для меня ничего не значит. Ничего, Дрейвен! Ты просто обиженный, извращенный человек, которому нужен гребаный психотерапевт и протрезветь, черт возьми.

Тем не менее, Норт ничего не предпринимает, чтобы вмешаться.

Что бы ни происходило между братьями, я никогда не видел, чтобы они вели себя так раньше. Никогда. Норт защищал, заботился, покрывал и опекал Нокса на протяжении всех его подростковых лет. Он никогда не позволял ему сражаться в собственных битвах, как сейчас, не вмешиваясь и не используя свой дар.

Гейб игнорирует Нокса и обращается к Норту: — Ты собираешься поговорить с ним или мы просто… оставим его там гнить, пока не вернем Оли? Есть ли здесь какой-то план, или мы просто надеемся, что он исчезнет?

Нокс бросает на меня взгляд с другого конца стола, но я не хочу говорить об этом слишком много в присутствии остальных. Сойер оглядывает всех нас и откидывается на спинку стула в ожидании ответа, придвигаясь ближе к сестре, чтобы защитить ее.

Норт тщательно подбирает слова, но не отступает. — Он доказал, что у него есть знания, которые могут быть только у человека со связями в Сопротивлении. Он солгал нам или, по крайней мере, утаил правду.

Гейб пожимает плечами в своей очень юношеской манере. — Оли тоже. Никто из вас не предлагает запереть ее, когда она вернется домой.

Глаза Норта сузились в ответ. — Олеандр не участвует в этом обсуждении, и она была похищена Сопротивлением. Она жертва, а не возможный заговорщик.

Сейдж пристально смотрит на него, затем делает вдох и вклинивается: — Оли будет в ярости, и вы все это знаете. Я ничего не могу сделать, чтобы заставить вас отпустить его, но предупреждаю, она перейдет на восьмой уровень ужасающей Связной, когда узнает…

Норт прерывает ее: — Атлас в изоляции. Он в своей комнате, его кормят три раза в день приличной едой, у него есть доступ ко всем привычным удобствам, кроме телефона и интернета. Он ни в коем случае не страдает, и я могу заверить тебя, что когда Оли будет дома, я напрямую поговорю с ней об этом. Я принял во внимание ее мысли и чувства, не сомневайся.

После того, как Норт спас ее из горящего здания и прикрыл, он явно получил от Сейдж несколько плюшек, и хотя она строго посмотрела на него, она кивнула и вернулась к еде.

Это худший ужин с тех пор, как Нокс перестал притаскивать сюда женщин, чтобы раззадорить нашу Связную. Я доедаю свою тарелку так быстро, как только могу. Когда я заканчиваю, Норт убирает свои файлы, его собственная тарелка все еще наполовину заполнена, и он отодвигает ее без раздумий.

Мы выходим через кухню в служебные коридоры, которые проходят через здание для персонала. Когда я собираюсь последовать за Нортом, Нокс хватает меня за руку, чтобы остановить, его глаза темнеют в приглушенном освещении. Я призываю Норта идти без меня, а затем поворачиваюсь к Ноксу.

Он не пьян, но в данный момент определенно пьет больше. Скоро нам придется остановить его.

— Норт рассказал мне о твоем даре, о том, что ты можешь делать теперь, когда Привязанный с ней.

С ней.

Он говорит это так, словно даже просто ее имя — яд на его языке. Раньше меня это никогда не беспокоило, я знаю все причины, почему он такой, но сейчас это похоже на прилив кислоты в мою кровь, обжигающей все, к чему она прикасается.

Я киваю ему, не доверяя своему голосу, и он воспринимает это как подсказку к продолжению.

— Никогда не практикуй это на мне. Говорю это как твой друг. Я убью тебя, если ты хоть на секунду заглянешь в мою голову.

Мне не нужно было смотреть на него, чтобы знать, что он говорит правду. Мне также не нужно было быть предупрежденным им.

Я знаю, какие ужасы там прячутся.

Я пожимаю плечами и бормочу: — Не буду. Я уже говорил об этом с Нортом и буду работать над тем, чтобы попасть к нему. Тебя выпустят из этого.

* * *

В доме есть только один лифт, который спускается вниз, по уважительной причине.

Вы же не хотите, чтобы гости дома споткнулись о работу, которую мы проделали здесь, или о пленников, которых мы привезли из офиса совета. И мы определенно не хотим, чтобы кто-нибудь из приезжающих членов совета увидел Ноакса, прикованного к полу, покрытого кровью и пытающегося освободиться.

Сегодня он выглядит особенно плохо. Полагаю, три дня здесь без еды и воды делают это с человеком. Когда он слышит лифт и звук наших шагов по бетону, то дергается от своих цепей.

— Мне больше нечего сказать! — бормочет он, прерывисто и слабо, а Норт насмехается над ним.

— Мы здесь не для того, чтобы допрашивать тебя. Это уже в прошлом.

То немногое, что осталось от крови на лице Ноакса, отхлынуло, и он вскарабкивается на колени. Его голос едва ли больше, чем хрип, когда он торопливо произносит: — У меня была одна задача. Найти твою Связную и вживить ей трекер. Вот и все! Они собирались убить моих детей! Что мне оставалось делать?

Глаза Норта даже не потрудились взглянуть на меня. Мы проводили подобные допросы уже более тысячи раз. Он знает, как я двигаюсь, когда слышу ложь. Я переминаюсь на ногах, именно так, как сейчас, потому что в воздухе слова кажутся мне неправильными на вкус.

Норт выдыхает и поправляет галстук, являя собой образ спокойствия и контроля. — Ты действительно знаешь, что лучше не лгать перед Грифоном. Ты был в комитете, который отобрал его для ТакТим. Ты дал ему рекомендацию стать ведущим. Неужели забыл об этом, предав всех нас?

Ноакс наморщил нос и пробормотал: — Он ошибся, я говорю правду. Они попросили меня только вживить трекер девушке. Больше я ему ничего не давал!

Я приседаю так, чтобы быть с ним на уровне глаз. — Но ты знал о взрывчатке, не так ли? Ты знал, что подвергаешь жизнь моей Привязанной опасности.

Он хнычет и выплевывает: — Я думал, они лгут на этот счет! Я не думал, что они настолько безумны, чтобы сделать это с какой-то девчонкой. Они не полные монстры.

Норт насмехается и протягивает руку, его ладонь медленно чернеет. — Нет, но мы — да. Не так ли, старый друг? Ты был рад помочь культивировать слухи о Связных монстрах.

Дар Норта ощущается очень похоже на дар Оли: стеснение в груди, когда он призывает его, и медленная ухмылка растягивается на моем лице. Обычно он избавляется от заключенных, когда мы с ними закончили, используя свое смертельное прикосновение. Быстро, эффективно и чисто. Исчезновение Оли снова нарушило его контроль, и я, со своей стороны, рад это видеть.

Рад, что она так же глубоко проникла под его кожу, как и под мою.

Ноакс брызжет слюной, кашляет в ответ и бормочет: — Я ничего такого не делал! — … ложь, — Общество было обеспокоено тем, на что вы способны, все вы! Я ничего не мог сделать, чтобы остановить распространение дезинформации, — …ложь, — Вы не можете обвинять меня во всем этом без достоверных доказательств! Я не заслуживаю такой смерти! — …самая большая ложь.

Я усмехаюсь и в последний раз встречаюсь с ним глазами, когда Август выскакивает из ладони Норта, уже истекая слюной и рыча, чтобы сказать: — Монстр засовывает взрывчатку в голову девятнадцатилетней девушки только для того, чтобы спасти свою шкуру. Монстр входит в больничную палату четырнадцатилетней девочки после того, как вся ее семья погибла в аварии, чтобы угрожать ей пленом. Ты думаешь, что до сих пор мы были монстрами? Ты еще не видел, на что мы способны… но теперь увидишь.

Когда его крик наконец затихает, хруст его костей сопровождает нас на выходе из подвала.