Глава 18

Кестов замедлил ход повозки, когда они подъехали к ранчо. Оно выглядело как все другие здания, над которыми они пролетали, хотя, возможно, было немного более запущенным. Стену, окружавшую внешний двор, следовало бы покрасить, а цветущие кусты вдоль стены поникли, полумертвые от отсутствия ухода. На соседнем поле они видели стадо робедасов, но, похоже, никто о них не заботился. Даже воздух казался неподвижным.

— Где все? Разве в таком большом доме не должны работать люди? — прошептала Мэрайя.

— Да, — мрачно отозвался он и положил руку на свое оружие. Кестову не следовало брать любимую с собой. Хотя не заметил никакой очевидной опасности, не мог не задаться вопросом, не таится ли кто-то в безмолвных тенях.

— Пожалуй, я говорю глупости, — твердо сказала она. — В конце концов, это всего лишь дом, верно?

Несмотря на свои слова, она прижалась к нему чуть ближе, и его хвост обнял ее в утешение.

— Не волнуйся, моя мири. Я уверен, что все в порядке.

Кестов остановил повозку перед воротами во двор.

— Может быть, тебе стоит подождать здесь.

Ее глаза сузились.

— Почему?

— Если это дом цире, он может оказаться более благосклонен к встрече со мной одним, чем к встрече с парой.

— А если он ужасный рабовладелец, то может подумать, что ты такой же, и расслабиться, — заметила она.

— Возможно, ты и права, — и он предпочел бы, чтобы она была

рядом. — Хорошо, — согласился он. — Просто держись позади меня.

Мэрайя закатила глаза, но кивнула и пристроилась позади него. Хвост потянулся к ней и обвил ее запястье, и она благодарно его погладила. Она не нервничала, но абсолютная тишина была странной. Слышалось отдаленное мычание скота, но кроме него доносился лишь слабый шелест ветра. Если бы это был фильм в жанре вестерн, то следовало бы ожидать, что мимо пронесется перекати-поле.

Кестов толкнул ворота, петля скрипнула достаточно громко, чтобы заставить Мэрайю подпрыгнуть. Внутри двор был таким же заброшенным. По краю открытой веранды с одной стороны увядшие цветы, а декоративные солнечные часы были сбиты с постамента. Выложенная плиткой дорожка, ведущая к входной двери, была покрыта пылью и потертыми следами. Ее надежды снова начали угасать. Конечно, ее сестры здесь нет? Она не могла представить себе Джудит, живущую в такой неопрятной обстановке. Но тут ее взгляд зацепился за мелькнувший под кустами ярко-красный предмет.

Она дернула Кестова за хвост и указала на него. Яркий цветной мячик, очевидно, детская игрушка, лежал наполовину скрытый в зарослях. Воин увидел его и кивнул, сжимая в руке оружие. «Пожалуйста, — взмолилась Мэрайя, — пожалуйста, пусть они будут здесь».

Тропинка вела к веранде и большим двустворчатым дверям, обитым металлом. Рядом с ними висел небольшой колокольчик. Жестом велев Мэрайе отойти в сторону, Кестов потянул за колокольчик. Неожиданно мелодичный звон разнесся по двору, противореча гнетущей тишине. Они ждали, но в доме по-прежнему ничего не происходило. После долгой паузы он постучал в дверь кулаком.

— Уходите. Я уже говорила вам, что не знаю, где находятся бумаги.

Голос был, несомненно, женский, но молодой и испуганный. Не ее сестра. Сердце Мэрайи заныло, но она не могла не отреагировать на ужас в нежном голосе.

— Мы здесь не в поисках бумаг. Мы пытаемся найти человека. Вы можете нам помочь? — Она еще раз оглядела заброшенный двор. — Или может вам нужна помощь?

Еще долго длилось молчание, и она уже начала отчаиваться, что ей ответят, но тут послышался звук отпираемого засова. Дверь распахнулась. Там стояла симпатичная молодая граниканка с лавандовыми волосами, в дрожащих руках она держала пистолет и смотрела на них. Ее взгляд переместился с Мэрайи на Кестова, ее глаза округлились, краска исчезла с ее лица.

— Кто вы? — прошептала она.

Пока она говорила, белокурая головка показалась из-за края ее юбки. Маленький мальчик даже не взглянул на Мэрайю, а смотрел прямо на Кестова.

— Папа! — закричал он и со слезами на глазах бросился к ее мужчине.

Кестов инстинктивно распахнул руки и подхватил мальчика. Малыш всхлипывал у него на шее, и воин бросил на Мэрайю беспомощный взгляд. Она уставилась на них двоих, и он увидел, что в это мгновение она пришла к тому же выводу, что и он. Его брат — его брат-близнец — был тем самым подлым цире, который купил человеческую женщину в качестве рабыни.

Потрясение и горе захлестнули его. Как мог Братан совершить такое? Братан, которого он помнил, никогда бы не нарушил столь фундаментальный принцип их общества — но более того, он был по-настоящему добрым мужчиной, всегда готовым помочь словом или делом. Как он мог опуститься так низко? А если и так, то Кестов мог винить только себя. Как сильно изменился Братан с тех пор, как покинул их корабль, и все потому, что Кестов не смог понять мечты своего брата. Его ненависть к себе была так велика, что ему потребовалась минута, чтобы понять, что мальчик говорит с ним.

— Где ты был, папа? Деви сказала, что ты никогда не вернешься.

Мальчик нахмурился и посмотрел на девушку, которая все еще не сводила глаз с Кестова, словно увидела привидение. Неудивительно, если она приняла его за Братана. Но где был его брат? Неужели он усугубил свои грехи, бросив рабов в этом пустынном месте? Кестов не мог — не хотел — верить в это, но альтернатива была еще более болезненной. Его сердце болело, и он крепче обнял мальчика.

— Чарли. Чарли, ты помнишь меня? — настойчиво проговорила Мэрайя.

Мальчик покачал головой и снова зарылся мокрым лицом в шею Кестова.

— Деви — это твое имя? — спросил Кестов.

— Деводжи, — поправила граниканка, не отрывая взгляда.

— Где мой брат? Где Братан?

— Твой брат? — Она слегка пошатнулась на пороге, и Мэрайя потянулась за ней. Девушка повернулась, чтобы поблагодарить ее, и ее рот приоткрылся, когда она взглянула на нее еще раз. — Вы… вы родственница госпожи Джудит?

— Да, родственница. Она моя сестра. Вы можете сказать мне, где ее найти?

— Я… я думаю, вам лучше войти.

Деводжи зашла в дом, и они оба последовали за ней. Мальчик все еще цеплялся за шею Кестова, и его ручки практически душили его, а хвост успокаивающе поглаживал его по спине. Внутри все окна были закрыты ставнями, но он хорошо видел, что дом был в гораздо лучшем состоянии, чем снаружи, скудно обставлен, но чист и ухожен.

— Где он? — поинтересовался он, как только за ним закрылась дверь. — Где мой брат?

— И моя сестра?

Мэрайя встала рядом с ним, положив руку на спинку Чарли. Малыш наконец поднял голову и посмотрел на нее.

— Ты похожа на маму.

— Да, похожа. Это потому что мы сестры. Я знала тебя, когда ты был совсем маленьким.

— Вовсе нет. Я уже большой мальчик.

— Да, ты такой. Такой большой. — Ее глаза наполнились слезами. — Твоя мама когда-нибудь упоминала обо мне? Меня зовут Мэрайя.

Он наклонил голову, рассматривая ее.

— Это ты поешь?

— Да, верно. Я раньше пела тебе тоже.

— Спой для меня, — попросил мальчик.

— Обязательно, но сначала нам нужно поговорить с Деводжи.

Мэрайя подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и Кестов увидел в ее глазах тот же ужас, который наполнял его сердце. Если то, что он подозревал, было правдой, Чарли не нужно слушать этот разговор.

— Чарли, ты можешь показать Мэрайе свою комнату? — спросил он.

— Нет, — руки Чарли снова обвились вокруг его шеи. — Не хочу оставлять тебя, папочка.

— Почему бы вам двоим не пойти? — мягко заговорила Мэрайя. — Я поговорю с Деводжи.

— Ты не должна оставаться одна, моя мири. — Кестов не мог смириться с мыслью, что она услышит новости, которых он так боялся, в одиночестве.

— Я буду в порядке…

Заплакал ребенок. Звук эхом разнесся по тихому дому, и Деводжи вздрогнула.

— Я только схожу за ней, — поспешно промолвила она и исчезла через проход в задней части комнаты.

Мэрайя нахмурилась.

— Девушка выглядит слишком молодой, чтобы иметь ребенка.

— Не ребенок Деви, — хмуро посмотрел на них Чарли. — Мой ребенок.

— Твой ребенок?

— Он так считает, — Деводжи улыбнулась, когда вернулась в комнату, держа в руках крошечный сверток, укутанный в одеяла. — Это его сестра, Клэр.

Глаза Мэрайи заблестели от слез.

— Это мое второе имя. Можно мне подержать ее?

— Она не очень хорошо относится к незнакомым людям… — начала Деводжи, но замолчала, когда Мэрайя потянулась к ребенку.

Когда она взяла ее на руки, Кестов потрясенно наблюдал, как из одеяла появился маленький зеленый хвостик и обвился вокруг запястья Мэрайи. Мэрайя посмотрела на ребенка и повернулась к нему, чтобы он мог видеть. Ребенок совершенно точно и бесспорно являлся цире.

Когда Мэрайя взяла ребенка на руки, ее сердце забилось от волнения. Бледно-зеленая кожа и маленький хвостик, несомненно, принадлежали цире, но эти большие голубые глаза, смотревшие на нее так серьезно, — это были глаза ее сестры, ее собственные глаза.

— Привет, малышка, — прошептала она, даже несмотря на навернувшиеся слезы. Во вселенной не существовало силы, которая могла бы заставить ее сестру оставить своего ребенка. Она посмотрела на Деводжи и тихо спросила: — Она ушла?

Девушка кивнула, в ее глазах стояли слезы.

— Вскоре после рождения ребенка. У нее поднялась температура, но она все время говорила, что с ней все в порядке, а мы все так беспокоились о других делах, что не понимали, насколько она на самом деле больна. Когда мастер Братан понял это, сразу повез ее в город. — Она бросила взгляд на Чарли, затем понизила голос. — Они так и не добрались. Попали в засаду где-то на дороге.

— В засаду?

— Повозку обнаружили перевернутой на обочине дороги. Маршал Закон пытался утверждать, что это был несчастный случай, потому что мастер Братан ехал слишком быстро, но он управлял этой штукой так, словно она была частью его самого. Я знаю, что это был не несчастный случай. Особенно когда появились дхалеки.

— Дхалеки? — К ним присоединился Кестов, хотя Мэрайя заметила, что он прикрывает рукой уши Чарли, прижимая его к себе. Мальчик внимательно наблюдал за ней, засунув большой палец в рот.