— Это не обязательно должно быть так.

Нет, не обязательно. Почему отец не хочет бороться? Что он скрывает?

Секреты Дрейвена Слейтера должны были привести его в тюрьму штата до конца жизни. Сукин сын. Я стиснул зубы, сопротивляясь желанию взять гаечный ключ и швырнуть его через весь магазин. Почему он отступил? Это было на него не похоже.

И почему я должен бороться за его свободу, когда он сам не борется?

— Не знаю, что тут делать, детка, — признался я, качая головой. — Я злюсь, конечно. Но папа прав. Честно говоря, я не думаю, что дочь даст нам какую-то информацию. И я в тупике, пока папа не решит, как сильно он хочет надавить. Все, что я могу сделать, — это уважать желания отца и в то же время защищать его, потому что я знаю, что он невиновен. Что бы ты сделала, если бы это был твой отец?

— Я не знаю. — Гнев Брайс исчез. Ее голос смягчился. Она пересекла комнату и положила свою нежную руку на мою руку. — Мы оба хотим знать правду, но у меня есть история. Я могу напечатать, что именно произойдет с его судом. С его приговором. Мы оба знаем, что до этого дойдет. И я могу принять, что он убийца. Что правосудие свершилось. Я могу принять это как правду. А ты можешь?

— Он мой отец, — прошептал я. — Это его выбор.

— Хорошо. Тогда, думаю, мы закончили.

— Да, наверное.

Она опустила руку и отошла. — Увидимся, Кинг.

— Береги себя, Брайс. — Мое сердце сжалось. Я проигрывал с обеих сторон. Эмметт правильно понял одну вещь: она была не просто под моей кожей. Она была внутри. Глубже, чем я хотел себе, признаться.

Ее каблуки цокали по полу, когда она выходила на улицу. Но прежде чем исчезнуть, она сделала паузу и оглянулась через плечо. — Как насчет ужина, в последний раз?

В последний раз.

— Я принесу пиво.