— Тебе нужна елка? — спросил Исайя, застегивая молнию на своем пальто и натягивая на голову шапку.

— А мы сможем донести ее до дома?

— Мы можем закрепить ее на крыше машины.

— Это было бы здорово. — Теперь, когда мой проект по покраске был завершен, мне нечем было занять себя ночью. Украшение елки заняло бы по крайней мере одну ночь и дало бы мне задание отгородиться от холодного плеча Исайи.

Кейн вышел наружу, я последовала за ним, а Исайя закрыл за нами домик.

— Кода! — засмеялся Гейб, свалившись со спины собаки. Рыхлый снег вздыбился вокруг него.

Когда я вошла в дом Кейна и Пайпер вчера вечером, я ахнула, увидев собаку, которая рысью шла по коридору, чтобы поприветствовать нас. Я готова была поклясться, что это волк.

Не волк, просто собака. Если только не спрашивать близнецов, которые относились к Коду скорее как к мохнатой лошади.

Как только спина Коды освободилась, Робби бросился на собаку, пытаясь вскарабкаться наверх. Кода уклонился, в результате чего Робби рухнул на землю рядом с братом. Затем пес лизнул их крошечные мордочки, вызвав приступ смеха, который эхом разнесся по деревьям.

Кейн захихикал, поднимая топор, прислоненный к столбу на вершине лестницы крыльца. — Пойдемте, мальчики. Дядя Исайя идет с нами.

Близнецы завизжали в унисон, с трудом удерживаясь на ногах в своей толстой одежде.

Кейн подошел к ним, погладил Коду по голове, а затем помог сыновьям подняться, одному за другим.

Я взглянула на Исайю, открыв рот, чтобы пожелать ему удачи, но остановилась, увидев выражение его лица.

— Ты улыбаешься. — Шепот вырвался. Улыбка исчезла. Это научит меня держать рот на замке. — Тебе нравится быть здесь, не так ли?

— Я рад видеть Кейна счастливым. Он заслуживает этого.

— А ты нет?

— Нет. — Исайя поднялся по лестнице и присоединился к брату и племянникам, не оглядываясь назад.

Стоя на верхней ступеньке, я обхватила себя руками за талию. Он до мозга костей верил, что не заслуживает счастья.

Неужели он будет вечно наказывать себя за свои грехи? Разве тюрьмы было недостаточно? Было ли это из-за Шеннон, кем бы она ни была? В глубине души я знала ответ.

Шеннон.

Она была ключом к его страданиям. Кем она была для него? Любил ли он ее до сих пор?

Если бы он хоть немного открылся, возможно, я бы знала, как ему помочь. Может быть, я бы знала, почему он такой, и облегчила бы его боль — или хотя бы перестала бы на него обижаться за это.

В конце концов, я была его женой. Я всегда думала, что появится другая женщина, которая исцелит его. Она будет той, кто зажжет свет в его глазах. Но проходили месяцы. Чувства росли. Ему не нужна была другая женщина, чтобы пробить его стены.

Исайя нуждался во мне.

Я подождала, пока Кейн, Исайя и мальчики уйдут по тропинке, ведущей вглубь деревьев, а затем направилась по утоптанной дорожке, соединявшей хижину с главным домом.

Постучав в парадную дверь, я улыбнулась, когда Сюзанна открыла мне.

— Доброе утро! — Она обняла меня, практически затащив в дом. — Как спалось?

— Отлично, — снова солгала я. С каждым разом было все труднее удержать правду. Разве ложь не должна была становиться легче с практикой?

Я последовала за Сюзанной на кухню, вдыхая аромат шалфея, свежего хлеба и индейки. — Доброе утро. — Я улыбнулась Пайпер. — Здесь потрясающе пахнет. Могу я чем-нибудь помочь?

Скажи нет.

— Спасибо. — Она улыбнулась, делая глоток из кружки. — И ничем. У нас перерыв. Индейка в духовке, так что у нас есть пара часов. Остальное сделаем позже.

—Хочешь кофе? — спросила Сюзанна, подойдя к буфету, чтобы достать кружку. — Или горячего шоколада?

— Кофе было бы прекрасно. Спасибо.

Мы все отнесли свои напитки в гостиную рядом с кухней, сели на удобные диваны, которые заполняли все пространство.

— Мы так рады, что вы смогли приехать сюда. — Пайпер провела рукой по своему беременному животу.

Мы с нетерпением ждали встречи с вами. Я сказала Кейну, что мы должны пойти к вам, но он был так занят в магазине. У него заказов на два года вперед.

— Он сделал это? — Я провела рукой по деревянному журнальному столику ручной работы.

— Да. — Ее улыбка была более гордой, чем у Сюзанны.

— Это изысканно. — Но больше всего меня привлек стол в столовой. Он был из орехового дерева, окрашенного в темно-коричневый цвет, который подчеркивал естественный рисунок текстуры. Было несколько мест, где казалось, что я могу дотянуться до досок и пощекотать их.

— Я всегда надеялась, что Исайя захочет работать с Кейном, — сказала Сюзанна. — Они были бы отличной командой. Оба так хорошо владеют своими руками. Но...

Я ждала, что она продолжит, но она просто посмотрела на меня таким взглядом, как будто ожидала, что я знаю причину, по которой они не работают вместе. Она ожидала, что я знаю о прошлом моего мужа, хотя я этого не знала.

Разговор перешел на близнецов и их волнение по поводу появления сестренки. Я еще раз долила кофе, прежде чем отправиться в ванную.

Я как раз спускалась в коридор, когда до моего слуха донесся голос Пайпер.

— С ним все в порядке? — спросила она Сюзанну. — Он кажется... не в себе. Может быть, это только мне так кажется. Кейн думал, что он выглядит нормально, но я не знаю. Может, у меня просто гормоны.

Мое сердце подпрыгнуло в горле. Они должны были говорить об Исайе. Могли ли они сказать, что мы не любим друг друга? Пайпер подозревала, что наши отношения были обманом?

— У него бывают взлеты и падения. — Сюзанна вздохнула. — Это все еще тяжело. Но я рада, что у него есть Женевьев. Должно же это что-то значить, что он наконец-то открылся. Брак был неожиданностью, но я воспринимаю это как хороший знак. Я не думала, что он сможет забыть Шеннон, но то, как он смотрит на Женевьеву, говорит о любви.

Нет, мы просто стали слишком хорошо лгать.

Сюзанна говорила обо мне так, словно я была своего рода спасительницей. Будет ли она ненавидеть меня, когда мы с Исайей расторгнем наш брак? Поймет ли она, что я принесла больше вреда, чем пользы?

Я хотела изменить это. Я хотела помочь.

— Как ты думаешь, он когда-нибудь переживет аварию? — спросила Пайпер.

Значит, это был несчастный случай, как я и предполагала.

— Я не знаю, — сказала Сюзанна. — Я думаю, когда он приходит сюда и видит, что Кейн счастлив, это помогает. Может быть, когда он поймет, что Кейн простил его за Шеннон, он, наконец, простит себя. Я больше беспокоюсь о том, что произошло в тюрьме. Он не хочет говорить об этом. Надеюсь, он доверится Женевьеве.

Нет. Ни слова.

Подождите, что я делаю? Я вмешиваюсь в их разговор. Конечно, они, вероятно, не отказались бы от этого, если бы я все еще сидела рядом с ними на диване, потому что они ожидали, что я знаю о прошлом Исайи. Они думали, что я знаю о Шеннон.

Я ненавидела подслушивать, напрягаясь, чтобы впитать каждое слово.

Я ненавидела то, что Исайя был настолько потерян в наказании себя, что не хотел довериться мне.

Боже, я хотела знать правду. Я пообещала себе, что не буду копаться в прошлом Исайи. Разве это лучше? Слышать, а не читать? Если бы я стояла здесь достаточно долго, я могла бы почувствовать вкус. Но чувство вины просочилось в мои вены и сделало мои внутренности склизкими.

Исайя доверится мне, если сочтет меня достойной.

Я сделала шаг, готовая направиться на кухню и придумать какой-нибудь предлог, чтобы сменить тему. Черт, я бы даже занялась готовкой, если бы это сменило тему. Но тут Сюзанна заговорила снова, и мои жадные уши впились в каждое ее слово.

— Я молюсь всем, что у меня есть, чтобы он удержал Женевьеву. Чтобы они продержались. Когда они с Шеннон сошлись, они так переживали, что скрывали это от Кейна, пока не родится ребенок. Потом он наконец сделал предложение и ... она умерла. Я не хочу, чтобы у него снова исчезла любовь.

Мой желудок упал. Мои руки поднеслись к ушам, закрывая их. Это была информационная перегрузка, и я не хотела слышать больше ни слова.

Шеннон была беременной женщиной, которую он убил. Возможно, я давно подозревала это, но от осознания того, что это правда, легче не становилось.

Это был кошмар Исайи. Он убил свою невесту.

И их ребенка.