— Черт. — Дэш провел рукой по волосам, затем притянул Брайс к себе и поцеловал ее в лоб. —Хорошая работа, детка. Но не могла бы ты, ради всего святого, держать нахальство под контролем?
Она пожала плечами. — Ничего не могу с собой поделать.
Дэш хмыкнул, затем посмотрел через Брайс на Женевьеву. — Ты тоже молодец.
Женевьева моргнула. — О, э...спасибо.
Она справилась потрясающе. Никто здесь даже не знал, как это было тяжело — и никогда не узнает. Правда была между нами двумя и мертвецом.
— Мы уходим отсюда. — Я потащил ее прочь от здания клуба, не ослабляя хватку на ее руке, пока мы не оказались в безопасности в квартире.
— Фух. — Она прижала руки к волосам, широко раскрыв глаза и ошеломленная. — Мы поженились, чтобы не пришлось сдавать свидетелей копам. Думаю, нам следовало подумать и о других.
— Ни хрена себе. — Копы, на данный момент, были наименьшей из наших проблем. Я положил руки ей на плечи. — Горжусь тобой.
— Я рада, что все закончилось. — Она прижалась к моей груди, скользнув руками по моей спине. Когда мы обнимались, она обычно прижималась ко мне. Объятия лицом к лицу были в лучшем случае целомудренными. Это было надолго, как будто ей нужно было быть здесь, чтобы обнять меня. Мои руки не знали, куда пристроиться. На ее талии? На ее плечах? Я не хотел опускать их слишком низко, слишком близко к ее заднице. Я решил, что одна будет на ее плечах, а другая чуть ниже ребер.
Женевьева прижалась ко мне, ее мягкие изгибы подстроились под мои каменные линии. И она была теплой. Боже, она была теплой. Я забыл, каково это — обнимать женщину. Погрузиться в женские объятия. Я прижался щекой к ее волосам, принимая ее утешение.
Все закончилось слишком быстро. Женевьева отстранилась. — Я рада, что мы потренировались.
— Я тоже.
— Как ты думаешь, они нам поверили? — прошептала она. Отношение и уверенность, которые она демонстрировала в клубе, исчезли. Ее темные, красивые глаза наполнились страхом.
— Я очень на это надеюсь.
Иначе это никогда не закончится.
А это должно было закончиться.
Я должен был позволить ей жить дальше. Я должен был освободить ее от этих обязательств.
Она должна была покинуть этот город и раствориться в памяти.
Пока я не забыл, что не заслуживаю ее.