ГЛАВА 29

Что за хрень? Я знала, что Карвер сошел с ума.

Я поворачиваюсь на каблуках и иду прямо к двери. Если он не может быть со мной настоящим, то какой смысл даже пытаться? Меня тошнит от его дерьма. Насколько сложно хоть раз быть честным?

Карвер разочарованно стонет позади меня.

— Верно, — кричит он мне в спину, когда я иду к массивным ступеням. — Просто уйди. Не трудись выслушать меня, но помни, ты просили об этом. Я говорил тебе, что у тебя останутся еще вопросы, так что перестань быть такой напуганной маленькой сукой и останься, и послушай то, что ты слишком боишься узнать.

Я останавливаюсь и разворачиваюсь, направляясь прямо к нему.

— Боюсь? — Я визжу, хлопая пальцами по его груди. — Я ни хрена не боюсь и уж точно не какая-нибудь напуганная маленькая сучка. Я попросила тебя быть со мной искренним, сказать мне это прямо, и твоя первая фраза: — Это все твое. Да правильно! Как ты думаешь, насколько я глупа? Я никто, и мне надоело позволять тебе пытаться нести чушь по-своему. Итак, я ухожу. Я иду спать и забываю, что вообще потрудилась дать тебе шанс.

Карвер хватает мою руку со своей груди и выкручивает ее, но отказывается отпускать.

— Во-первых, удачи тебе ложиться спать и пережить ночь без меня, а во-вторых, как, черт возьми, ты узнаешь, если я солгу? Ты знаешь, кто был в твоей семье? Ты знаешь, откуда ты родом? Потому что, как я слышал, ты даже не знаешь своего настоящего гребаного имени, но знаешь что? Я знаю. Я знаю с того дня, как ты родилась.

Мои глаза расширяются, когда я вырываю свою руку из его хватки и смотрю на него в ужасе.

— Ты врешь.

— Какого хрена мне врать? Что я получу, солгав тебе?

Я качаю головой, более чем готовая покончить с этим. Я понятия не имею, почему он солгал; Я просто знаю, что это так и есть. Как он может говорить правду? Если я не знаю, кто я, то как, черт возьми, узнает кто-то другой?

Карвер вздохнул и шагнул ко мне, его рука опустилась на излюбленное место на моей талии.

— Послушай, мне очень жаль. Я не хотел просто выпалить это вот так, но просто дай мне секунду, и я могу все объяснить. Клянусь, тебе может это не понравиться, но ты поймешь, когда я закончу.

— Я...

Он обрывает меня, видя отказ на моих губах.

— Что тебе терять? Либо пойдем со мной наверх, и я покажу тебе все, либо уйди и живи своей жизнью, всегда задаваясь вопросом, стоило ли то, что я хочу сказать, того или нет. Что это будет? Совершаешь ли ты скачок и находишь ответы, которые всегда искала, или с этим покончено?

Я поднимаю глаза и встречаю его затравленный взгляд, и, как всегда, я вижу что-то, смотрящее на меня, что-то, что говорит мне, что, если я не пойду с ним сейчас, я всегда буду сожалеть об этом. Так что, не позволяя себе ни секунды передумать, я кладу свою руку на его руку и нежно сжимаю ее.

— Хорошо, — шепчу я. — Расскажи мне, что, по твоему мнению, ты знаешь.

Карвер переворачивает свою руку и переплетает свои пальцы с моей, прежде чем повернуться и провести меня через дом, который, по-видимому, принадлежит мне. Он подходит к массивной парадной лестнице и начинает вести меня вверх, и с каждым шагом я все больше и больше чувствую себя самозванкой. Одно дело находиться в этом доме, думая, что ты просто одалживаешь его на день, но, когда кто-то говорит тебе, что ты на самом деле принадлежишь этому дому — блять. Это другое. Я чувствую себя мошенницей. Даже если ему каким-то образом удастся доказать, что это все мое, я все равно никогда этого не почувствую.

Мы достигаем вершины лестницы, и Карвер ни разу не отпустил мою руку, и как бы мне сейчас ни хотелось выцарапать ему глазные яблоки, я не могу не чувствовать утешение от его прикосновения. Я иду за ним по коридору, оглядывая затемненный дом и пытаясь представить себя здесь. В первый раз, когда я проходила здесь, это было какое-то волшебство. Я чувствовала связь с этим домом, но со всем, что давило на меня, эта связь исчезла.

Карвер останавливается у стены, на которой висит массивное произведение искусства от пола до потолка, и я смотрю на него так, как будто он сошел с ума.

— Действительно? — я ворчу. — Ты хочешь сбросить на меня бомбы, а затем воспользоваться моментом, чтобы оценить искусство?

Карвер только закатывает глаза, прежде чем вступить в раму массивного произведения искусства и осторожно прикоснуться к ней пальцами. Мягкий звуковой сигнал эхом разносится по тихому коридору, и я с трепетом наблюдаю, как массивное произведение искусства погружается обратно в стену, а затем выдвигается, как потайная дверь.

На что он усмехнулся, глядя на меня с дерзкой ухмылкой.

— Я не думала, что это дерьмо действительно происходит в реальной жизни. Это правда?

— Так же по-настоящему, как то, что я стою сейчас здесь.

— Чего ждать? У тебя есть секретная комната? — говорю я, останавливаясь на полпути, чтобы уставиться на него. Я ничего не видела на его месте, но не то, чтобы я трогала все стены и обшаривала книжные полки в поисках тайника.

Карвер лишь усмехается, более чем гордясь собой.

— Просто заходи. Я хочу показать тебе это и объяснить, что на самом деле происходит.

Я киваю и иду в комнату, следуя за Карвером, который ведет меня к полке. Он внимательно просматривает книги, прежде чем вытащить одну в кожаном переплете. Он молча просматривает обложку, затем передает ее мне.

— Вот, — говорит он. — Большая часть информации, которую ты ищешь, находится здесь.

Я хмурюсь и отступаю на несколько шагов, прежде чем упасть в маленькое кресло и открыть книгу. Слышится тихий скрип, говорящий мне, что эту книгу не открывали уже много лет, но когда я смотрю на самую первую страницу, из моего рта вырывается тихий вздох, и все вокруг меня становится черным, когда я сосредотачиваюсь на маленькая семья смотрит на меня.

Мужчина гордо стоит со своей малышкой на руках и женой рядом, улыбаясь ей. Когда мой взгляд скользит по ее лицу, я вижу свое отражение в ее чертах.

Нет. Не может быть...

Моя голова резко поднимается к Карверу, и я встречаюсь с ним глазами, слезы начинают наполнять мои собственные.

— Это моя семья? Мои родители?

Он кивает.

— Да.

— Я… откуда ты это знаешь?

Он вздыхает и садится на подлокотник кресла, глядя через мое плечо на счастливую семью в книге.

— Потому что твои родители были одной из семнадцати семей, создавших — Династию.

Мои руки останавливаются на старой фотографии, мои пальцы нежно касаются милого лица моей матери, когда я втягиваю воздух, опасаясь того, что я только что услышала, и того, что это может означать.

— Нет, они не могли быть. Я…

Рука Карвера падает мне на плечо, а другая тянется вниз, чтобы перевернуть страницу, где я нахожу шесть клочков бумаги — три свидетельства о рождении, свидетельство о браке и два свидетельства о смерти. Я мгновенно хватаю их, просматривая бумаги. Первое — это свидетельство о рождении этого человека — Эндрю Рейвенвуда.

У меня перехватывает дыхание, когда я читаю это.

— Рейвенвуд? — спрашиваю я, мельком взглянув на Карвера. — Как в названии города? Рейвенвуд-Хайтс?

— Единственный и неповторимый, — подтверждает он легким кивком.

Мой взгляд опускается, и я нахожу свидетельство о браке, где вижу имена обоих моих родителей — Эндрю Рейвенвуд и Лондон Мустаф, которые поженились в конце сентября почти тридцать лет назад. Эндрю и Лондон Равенвуд. Мои родители.

Я не могу не вернуться на первую страницу, теперь смотрю на людей, уставившихся на меня с именами, которые нужно подставить на их лица, и когда я смотрю на них, меня тянет к себе воспоминание, но я не могу понять. До тех пор, пока я снова не смотрю на свидетельство о браке, и мой взгляд не опускается, вбирая в себя остальное.

Я вижу имена родителей Эндрю — Джеральда и Сильвии Рейвенвуд, а затем перехожу к именам Лондона — Джанет и Джозеф Мустафф.

Я задыхаюсь. Это была пара, между которой я сидел во время вечеринки на кладбище после обыска карманов всех богатых детей. Жена утонула, а муж вскоре умер от одинокого сердца. Думаю, двадцать или около того лет спустя к ним присоединились их дочь и ее муж.

Я переворачиваю следующий лист бумаги и просматриваю его. Это еще одно свидетельство о рождении — Элоди Равенвуд родилась в том же году, что и я, 25 февраля.

Элоди.

Я швыряю бумаги.

— Нет, — говорю я, качая головой, взлетаю с кресла и кладу книгу как можно дальше от себя. — Нет, это не я. Я не эта девушка Элоди, я не какой-то модный богатый ребенок с особняком и городом, названным в честь ее родителей, бабушки и дедушки или… я не знаю. Это не я.

— Да, Уинтер, — говорит Карвер. — Ты можешь видеть свое семейное сходство так же хорошо, как и я. Твои родители не погибли в огне, и твое свидетельство о рождении явно не было уничтожено. Они были убиты членами Династии, которые хотели их убрать. Твоя мать, Лондон, умерла с тобой на руках, и ты должна была умереть вместе с ней, но каким-то образом ты боролась и пережила невозможное.

Я просто смотрю на него, не вникая в слова, которые он говорит, или, может быть, я в шоке, и я просто в таком шоке, что не слышу его.

— Значит, если эти люди действительно мои родители, и все это правда, ваша драгоценная династия была теми, кто убил их?

Карвер качает головой.

— Нет, все немного сложнее.

— Тогда объясни, — огрызаюсь я, устав от непонимания.

Карвер вздохнул, пытаясь придумать, как лучше объяснить то, что, вероятно, вообще не имеет смысла.

— Как я уже сказал, — начинает он, — Твои родители были одной из семнадцати семей, составлявших Династию, точно так же, как отец твоего отца был до него, и точно так же, как мои родители и все мальчики. Мы все в этом, даже ты. Примерно во время убийства твоих родителей семьи были в разногласиях. Было много драк и ничего не получалось. Это было практически хорошее против плохого, и, в конце концов, плохое победило, что привело к убийству твоих родителей — но это не для протокола. Большая часть Династии считает, что их убил случайный пожар, а другая половина… они чертовски хорошо знают, что произошло.