1 ЛЕВИ

В том, что на моих запястьях защелкнулись наручники, нет ничего нового. Я провел достаточно времени, тренируясь с ними, чтобы подготовиться к любой ситуации. Никогда больше не быть беспомощным — это обещание я дал себе много лет назад.

Если бы захотел, я мог бы освободиться от наручников менее чем за тридцать секунд. Спорим, маленькой крохе Пиппе Бассетт этот трюк понравится. Только резкий предупреждающий взгляд Рэна удерживает меня от того, чтобы пойти на хрен и сразиться с цирком офицеров, которых Пиппа привела на ринг.

Если они ожидают, что я уйду тихо, то они глубоко ошибаются.

Я дергаюсь против рук двух сдерживающих меня офицеров, оскалив зубы. Им обоим потребовались усилия, чтобы завести мои руки за спину и надеть на наручники. Их хватка скользит по моей потной, покрытой татуировками голой коже. Хаотическая энергия все еще нарастает в груди, которой некуда деваться, поскольку я не смог закончить бой на ринге. Я стискиваю зубы, сдерживая рваные штаны, когтящие мое горло, отгоняя демонов, создающих суматоху в моей беспорядочной голове.

— Держите его, — стиснул зубы от резкого приказа Пиппы. — Она складывает руки, одаривая меня торжествующим взглядом, полным презрения. — Тебе не отвертеться, Астор .

Трудно поверить, что когда-то она была одной из нас, одной из наших лучших подруг. Девушка, которая слишком много знает обо мне и моих парнях. Она так отличается от той дикой малышки, которой была. Это было тогда, она больше не знает нас, не имеет ни малейшего представления о том, какой ужас мы наведем на нее за этот трюк.

В Торн-Пойнте существуют неписаные правила. Наш город держится на мрачном статус-кво, но сейчас он нарушен.

Вокруг нас на складе царит хаос. Те, кто пришел посмотреть на жестокое шоу, находят способы проскользнуть сквозь щели, спасаясь бегством, пока их не признали членами высшего общества Торн-Пойнта. Двуличные трусы. Они будут спасать в первую очередь свою шкуру и пожертвуют человеком рядом с собой, если это означает их собственное выживание.

Именно это случилось со мной и моей матерью много лет назад.

Полицейские, которых привела Пиппа, захватили наше здание. Это не ее свеженькие новички, которых она водила за нос всякий раз, когда мы проходили с ней через эту песню и танец раньше. На этот раз это подкупленные нами лично полицейские, во главе с самим сержантом Уорнер.

Он надевает наручники на другого бойца и зачитывает ему его права, игнорируя взгляды Колтона и Джуд за это предательство. Рэн не менее разгневан и Роуэн придвигается ближе к нему, ее брови сведены в беспокойстве. Я сжимаю челюсть, заставляя себя молчать.

— Ни хрена у тебя нет, Пип. — Джуд впивается в лицо Пиппы, с силой хватая за руку. Когда дело касается ее, он всегда срывается и позволяет своим эмоциям взять верх над ним. — Ты хватаешься за соломинку, если думаешь, что это сработает.

На краткий миг она замирает и прижимается к нему, сырая боль искажает ее черты на кратчайшую секунду, прежде чем она берет себя в руки. Не думаю, что он замечает это, слишком поглощенный гневом.

Но я замечаю, потому что всегда начеку. Я вижу больше, чем кто-либо другой, особенно на фоне окружающего нас хаоса.

Она ужесточает голос. — Отойди, или я тебятоже арестую. Нападение на офицера — уголовное преступление и тебя посадят обратно. Это разобьет сердце твоей бабушки, не так ли?

Слова имеют желаемый эффект, скрывая то, что она не хочет, чтобы кто-то из нас узнал. Потому что то, что она пытается скрыть, — это слабость, которую мы можем использовать без пощады. И мы воспользуемся.

Джуд зарычал, отпустив ее с рычанием. — Это слишком далеко, даже для тебя .

Ловлю его взгляд и быстрым покачиванием головы даю сигнал успокоиться. Он резко выдыхает и проводит пальцами по волосам.

Я, Роуэн, Кольт и Джуд бросаем взгляды на Рэна в поисках следующего шага. Мы не считаем никого из нас лидером нашей группы, каждый из нас естественным образом берет на себя инициативу, когда его навыки и сила лучше всего подходят для захвата контроля.

Толстый конверт в его руке сминается, когда он сжимает кулак до вздутия вен, привлекая яростное внимание. Он замирает, затем вскрывает его, вытаскивая толстую черную карту. Глаза блуждают по квадратной карточке, прежде чем он переворачивает ее, а затем поднимает взгляд, чтобы встретиться со взглядом Роуэн.

Что бы там ни было написано, это достаточно угрожающе, чтобы нарисовать на его резких чертах глубокие линии гневного неверия. Для тех, кто не принадлежит к нашему братству, это не имеет значения, но я понимаю, как сильно это послание его волнует.

Если этого достаточно, чтобы встревожить Рэна...

Черт.

Мышцы моего тела инстинктивно напрягаются, готовые отразить нападение, которого мы не ожидали.

По одной проблеме за раз — вот безмолвное послание, которое я получаю от взгляда Рэна, от его угловатой челюсти. Джуд и Колтон тоже понимают. Даже Роуэн улавливает смысл, быстро научившись читать его по тому, как хорошо она вписывается в нашу компанию.

— Сейчас полиция захватывает любые другие предполагаемые места, связанные с вашей незаконной боевой группировкой, — говорит Пиппа.

Рэн закатывает глаза, но остальные знают слишком хорошо — его ледяной контроль треснул от того, что было на той карте. Я никогда не видел, чтобы он выглядел так, как при чтении записки, даже в ту ночь, когда все пошло прахом, когда мы учились в школе.

Кто бы ни стоял за этим, он хочет отрезать один из наших основных источников дохода. К счастью для нас, у нас есть гениальный гигантский мозг Колтона, который занимается нашими инвестициями. Потеря контроля над нашими бойцовскими рингами не искалечит нас, но оскорбление репутации будет очень болезненным.

Наше взаимовыгодное соглашение с отрядом сержанта Уорнера кануло в лету. Пиппа считает, что у нее достаточно информации, чтобы посадить меня в камеру и продержать достаточно долго, чтобы сформировать нитевидную связь с делом — Левиафана . Сами по себе эти две проблемы не были бы бурей, но это не все, с чем мы имеем дело.

Тошнотворный узел затягивается в моем животе, когда металлические наручники впиваются в запястья. Причина, по которой я оказался сегодня на ринге, — это то, что застряло в моем сознании, как струп, который не могу перестать ковырять. Когда Колтон спас часть поврежденного файла Итана Ханнигана, я чуть не потерял рассудок.

Брат Роуэн пытался отправить ей по электронной почте, когда его поймали люди, которые в итоге убили его.

Астор. Мое имя — нет, имя моего дяди — было в расшифрованном содержимом вместе со словами «сеть», «элита» и «ключ». Это сводит меня с ума.

Мы гордимся тем, что собираем все секреты в этом городе. Так как же этот мог ускользнуть от нашего радара?

Толчок от держащих меня офицеров заставляет стиснуть зубы и сдвинуться с места. Я не из сентиментальных, жизнь научила подавлять чувства в своем сердце. Эмоции приводят к ошибкам.

Тем не менее, я бросаю прощальный взгляд на склад, за который отдал пот и кровь, прежде чем меня выводят на улицу, в хрустящий октябрьский воздух. В нескольких кварталах от нас, в районе судоходства города, раздается низкий шум океанских волн, бьющихся о побережье штата Мэн.

Все, что мы строили годами, рушится, и Пиппа — первая в очереди с кувалдой.