24 ЛЕВИ

Департамент полиции Торн-Пойнта — последнее место, где я хотел бы оказаться, но Айла — упрямая штучка, когда хочет. Джуд опирается на свой мотоцикл, когда мы подъезжаем. Как только я рассказал остальным, куда ее везу, он ответил, что встретит нас там.

— Говорю тебе, это бессмысленная трата нашего времени, — говорю я.

Ее губы изгибаются в мужественном изгибе, и у меня возникает желание целовать ее до тех пор, пока она не растает во мне. Откинув волосы, Айла ответила мне воздушным тоном. — И я сказала тебе, что если ты собираешься идти вот так, не предупредив меня, ты должен делать то, что я хочу, если хочешь потом остаться в живых, ты, ворчливый засранец. — В ней есть что-то свирепое с тех пор, как она закончила танцевать со своими демонами. — Теперь нам придется действовать тайком, иначе люди навесят на меня всевозможные ярлыки за то, что видели целующейся с моим телохранителем.

Я вздохнул. Я сказал ей, что сделал то, что было необходимо, и если бы бездействовал, нам бы понадобилось другое прикрытие, чтобы защитить ее. Айла лишь подняла изящную бровь на это объяснение и потребовала, чтобы я отвез ее в участок.

— Теперь мы уже знаем, что твои родители и общество связаны с этим. — Я киваю Джуду, когда он открывает дверь перед Айлой. — Неважно, давай просто покончим с этим.

— Именно, мы знаем, — настаивает Айла, пробормотав спасибо Джуду за то, что помог ей выйти из машины. Она балансирует на своих огромных каблуках, привлекая мой взгляд к ее ногам. — И поскольку мы знаем, я хочу, чтобы они попали в поле зрения полиции, чтобы мы были готовы ко всему. Давайте сделаем их жизнь как можно более трудной. Я лучше буду действовать на опережение, чем ждать, что бы они ни задумали.

— Они просто скроют это. — Джуд хмурым жестом указал на кирпичное здание. — Копы в кармане у Королей. Я в этом не сомневаюсь.

— Откуда ты это знаешь? — Взгляд Айлы перескакивает между нами, когда мы смотрим друг на друга.

— Потому что мы точно знаем, сколько стоит офицер из Торн-Пойнта. Один из них был у нас на жаловании, чтобы смотреть в другую сторону до рейда. Теперь мы знаем, что Короли организовали все это как шоу, чтобы доказать, как легко могут добраться до нас. — Я бросил тяжелый взгляд на здание, нависшее над нами. — Так что поверь мне, когда я говорю, что это не приведет к тому, чего ты хочешь.

Айла нахмурилась. — Это неправильно. Полиция призвана служить правосудию.

Джуд разражается смехом. — Да, конечно, и они так и делают, по самой высокой цене.

— Я все еще хочу попробовать. Должен же там быть кто-то не коррумпированный, кто может помочь. — Айла начинает переходить улицу в ускоренном темпе, обращаясь к нам. — Вы, парни, можете либо пойти со мной, либо остаться здесь.

Я уже двигаюсь, шагая за ней. — Черта с два я упущу тебя из виду в самом сердце гадючьего гнезда.

— Отлично. Убери свое ворчливое лицо, чтобы я могла творить свою магию. — Она наклоняется и шепчет. — Ты, наверное, заметил, что людям трудно мне отказать.

Я фыркнул и покачал головой. — Заметил.

— Не волнуйся, милая, я здесь для того и нахожусь, чтобы не дать этому человеку сражаться со всем, что попадается на глаза. — Джуд хлопает меня по плечу и сжимает. — Я бы не позволил своему брату идти туда без прикрытия.

Этот мазохистский ублюдок также не упустит шанса сразиться со своей бывшей подружкой, поддерживая раны в своем сердце живыми и свежесолеными. Я ухмыляюсь. Его беспокойство за меня неуместно, он знает, что в прошлый раз, когда меня арестовали, это испортило мне жизнь, но сейчас я сосредоточен на Айле.

— Давайте просто покончим с этим, — говорю я. — Потом мы сможем вернуться и вместе со всеми разработать нашу дальнейшую стратегию.

Когда мы вошли, на станции было много народу. Пожилая женщина за столом замечает Джуда и машет нам рукой. Крупный Парень в наручниках открыто проверяет Айлу, и я притягиваю ее к себе, глядя на него, пока полицейский в форме оттаскивает его.

— Что-нибудь новенькое для меня сегодня? — Она косится на Джуда, когда он опирается локтем на стойку и предлагает однобокую ухмылку.

— Боюсь, что нет, но ты знаешь, что ты первая, к кому прихожу, когда у меня есть одно из сокровищ, которые тебе нравятся, — говорит он ровным тоном.

Она краснеет и Айла подходит к стойке.

— Мне нужно сообщить офицеру о происшествии из университета Торн-Пойнт.

— Извините, все наши свободные офицеры не могут сейчас принять рапорт. Вы можете подать заявление через интернет, заполнив форму, или подождать, но это займет некоторое время.

Лицо Айлы опускается. Нетерпение и остаточный гнев на Уорнера за его предательство в ночь боя обрушиваются на меня. У нас нет времени на процедуры и формальности.

— Пойдем, заставим Уорнера выслушать нас. — Я беру ее за руку и тащу по коридору.

— Подожди, он не хочет, чтобы его беспокоили, он...

— Всегда рад, Розмари, — говорит Джуд. — Мы знаем дорогу, все в порядке.

— Нам можно вернуться сюда без, ну не знаю, допуска? — спрашивает Айла.

— Да мне плевать, хочешь сделать рапорт — сделаешь, и непосредственно самому чертову сержанту, прежде чем я верну его под наш контроль.

Она крепче сжимает руку, и я веду ее через буфет, Розмари не шутила, снаружи было оживленно, но здесь царит хаос. У всех столов стоят преступники в наручниках. Я узнаю в одном из них противника, с которым дрался в ночь, когда на наш бойцовский ринг было совершено нападение. Уорнер не должен был отказываться от сделки, которую мы с ним заключили.

В отличие от того, о чем мечтает большинство людей, на другой стороне трава никогда не бывает зеленее. Короли сосредоточены на более высоком уровне, их волнует набивание собственных карманов. Уорнер мог бы получить нашу помощь, чтобы держать свои улицы под контролем. Короли никогда не предложат ему того же.

— Бэк-офис, — говорю я.

Дверь открыта, недоеденный сэндвич лежит на обертке, а Уорнер ворчит в свой мобильный телефон. Он выглядит более изможденным и потрепанным, чем обычно. Его взгляд устремляется на нас, когда мы заполняем дверной проем.

— Нет. —:Он показывает на меня. — Убирайся, у меня нет времени.

— Занятая работа, когда у тебя нет друзей, чтобы почесать спину, — насмехается Джуд. — Какая жалость.

Уорнер скрипит зубами. — Вы, сопляки, думаете, что вы самая большая рыба в городе, но это не так. Вы понятия не имеете...

— Простите, сэр, — вклинилась Айла. — Извините, что прерываю, но я просто хочу подать заявление в полицию. Вы можете помочь мне с этим? Мои друзья просто пришли составить компанию.

Уорнер мрачно смотрит на нее. — Нет.

Айла вздрагивает от его пустого тона. Я обнимаю ее за талию, и рык пробирается в горло.

— Айла? Эй, девочка! Боже мой, как давно это было. Я не видела тебя с гала-концерта основателей.

Мы все трое оборачиваемся на дружелюбный тон Пиппы, это далеко не похоже на ее обычное отношение. Внимание Джуда переключается на меня, а затем возвращается к Пиппе, спешащей через комнату в темных джинсах, кожаных сапогах до колена и зеленом свитере. Она бросает на Джуда короткий взгляд. Я не понимаю, но он, похоже, понимает, выпрямляется и убирает со своего лица выражение — какого хрена , пока она обнимает Айлу.

— Пойдем со мной, — бормочет она. — Подыграй мне, он смотрит.

— О Боже, детка! Как ты? — Айла сразу же вступает в игру, обнимая Пиппу, как будто они давно потерянные лучшие подруги, а не одноклассницы, которые, насколько я знаю, не общались больше нескольких раз.

Джуд встречает мой взгляд поверх голов девочек и едва заметно пожимает плечами. Под пристальными взглядами Уорнера и половины станции мы не можем сделать ничего другого, кроме как довериться Пиппе. Это противоречит старой обиде, которую питаю к ней, но ради Айлы я выдержу.

— Давай выпьем кофе, чтобы наверстать упущенное. — В предложении Пиппы есть нотка, которую узнаю в ее голосе. Прошли годы с тех пор, как я его слышал, но интонация, с которой она произносит слово — кофе , похожа на то, как она пыталась рассмешить нас своими эвфемизмами, когда была девчонкой, работавшей в нашем мальчишеском клубе. — Здесь сумасшедший дом, пойдем.

Айла вцепилась в руку Пиппы, сияя, как будто это счастливое воссоединение, и у нее хорошо получается играть роль драматической девчонки. Именно поэтому я долгое время считала ее не более чем избалованной богачкой. Джуд и я идем позади них. Я оглядываюсь на Уорнера и вижу, что он снова быстро говорит по мобильному телефону, не сводя с нас глаз, пока уходим.

Пиппа и Айла поддерживают непрерывный поток хихикающих разговоров на пустые темы, пока мы не оказываемся за пределами станции и не проходим половину городского квартала.

— Тебе сделали лоботомию с тех пор, как мы видели тебя в последний раз? — спрашивает Джуд.

Его руки засунуты в карманы, походка непринужденная, но напряжение застыло в плечах и уголках рта. На протяжении многих лет мы получали от нее только неприятности, поэтому неудивительно, что ее перемена настроения стала для нас шоком, к которому мы настороженно относимся.

— Нет. — Пиппа заводит нас в кафе и не разговаривает до тех пор, пока мы не усаживаемся в кабинке в задней части шумного магазина. Она пытается побороться со мной за место с обзорной точки — такое, чтобы я сидел спиной к стене и смотрел на дверь, — но уступает его под моим суровым взглядом. Ее привычное, антагонистическое отношение возвращается, когда она выплевывает: — Я думала о том, что вы сказали.

— О, теперь ты решила послушать? — Джуд выдохнул. — Пип, я говорю это дерьмо уже много лет. Все это время ты преследовал нас, как будто мы тебя обидели, а не наоборот. Почему ты так изменилась?

Она не может смотреть, когда он вспоминает ночь, когда она отвернулась от нас, часть душевной боли, которую она несет, просачивается сквозь маску, которую она держит вокруг нас. — Ситуация стала... напряженной. Звонки, которые мы должны принимать, пропускают и перенаправляют в другие участки и меня освободили от большинства моих дел и закрыли доступ к тем, которые хотела бы взять. Чертова бюрократия. — Она делает паузу, переводит взгляд на меня. — Дело Левиафана тоже. Все началось с этого, но я проверяла записи и изучала дела в участке. Есть несоответствия. Большие.