Да, ну, впредь думай об этом дерьме тихо.

Я кивнул один раз, но еще мгновение не сводил с него глаз, прежде чем снова начать идти.

— Думаю, что союз с Ближним Востоком — это именно то, что нам нужно, — сказал Кармайкл, скорее мне, чем Хантингтону.

Конечно, он мог так думать. Женщины были товаром. Чувства были обязательствами, а брак был всего лишь очередной деловой сделкой. Я не был с ним полностью не согласен, за исключением тех случаев, когда дело касалось этого, ее.

Какое-то движение привлекло мое внимание краем глаза. Ну и хрен с ним. Здесь не было гор, но точно был гребаный лев. Я усмехнулся про себя и крепче сжал винтовку. Не приказав никому из нашей группы остановиться, я стоял неподвижно и наблюдал за величественным существом в ста ярдах от нас. Он лежал под деревом, облизывая лапы, как будто только что закончил хороший обед. Его золотистая грива сливалась с длинными, развевающимися травинками и шевелилась от дуновения ветерка.

Разумнее всего было бы продолжать движение. Льву не было до нас никакого дела. Но благодаря Хантингтону моя кровь бурлила в жилах, а благодаря Пирсу мне было что сказать отцу. Я практически слышал его слова в своей голове. Лев или антилопа?

Я не собирался бежать. У этого льва не было ни единого шанса.

Группа перестала идти, как только увидела, что привлекло мое внимание.

Папа наклонился к моему уху. — Знаю, что тебе не терпится, но это твой первый раз. Если ты промахнешься...

— Я не буду. — И бы не стал.

Он вздохнул и отошел, не сказав больше ни слова.

Я поднял винтовку. Мир сомкнулся вокруг моего прицела. Были только лев и я. Я затаил дыхание, сердце бешено колотилось. Прохладный металл спускового крючка был как тонкий пульс на пальце, как спасательный круг под моим контролем. Приклад ружья упирался мне в плечо. Я жил ради этого ощущения, ради кайфа власти и это было высшей точкой. Закрыл один глаз, наводя прицел на пятисотфунтового прирожденного убийцу. Отец был прав. Одно неверное движение, и это животное без колебаний вырвет нашу плоть из наших костей.

Не мог знать точно, но я был уверен, что в этот момент никто больше не дышал, даже Вексли, проводник, которого мы наняли, чтобы сопровождать нас на охоте. Мир был неподвижен, тих, захваченный предвкушением того, кто окажется на вершине пищевой цепочки.

Три.

Два.

Один.

Я прицелился и нажал на спусковой крючок.

Лев вскочил, как только пуля попала в него. Его громовой рев эхом разнесся по открытой земле, он кружился по кругу, а затем снова зарычал.

Черт, — крикнул Пирс. — Ты промахнулся.

Только я не промахнулся. Я ударил его именно туда, куда и собирался — в переднюю ногу, и всегда старался учиться на чужих ошибках. Я знал, что не существует такой вещи, как убийство одним выстрелом, не здесь, не для новичка вроде меня. И я не собирался позволить этому льву броситься на нас, как это сделал буйвол. Такому зверю понадобилось бы всего четыре секунды, чтобы преодолеть расстояние в сто ярдов между нами.

Не обращая внимания на проклятия позади, я снова поднес палец к спусковому крючку.

Лев перестал кружиться и наконец заметил нас. Его пасть широко раскрылась с очередным ревом, обнажив острые как бритва зубы и заставив воздух вокруг вибрировать.

Я оглянулся на него и улыбнулся.

Затем занял свое место на вершине пищевой цепи.