Глава 21

Кресли

— Нет... хватит... пожалуйста...

Cлова Тристана снова вырвали меня из сна. Я понимала, что он спит, хотя все же обнимал меня со спины. Его руки дрогнули, крепче притянув меня к себе. Я не видела его лицо, но ощущала, как напряглись все мышцы его тела, а с губ продолжали срываться слова:

— Пожалуйста... нет...

Я нежно погладила руку Тристана, пытаясь успокоить его.

Он вздрогнул, стук сердцебиения отзывался мне в спину.

— Ты в порядке? — прошептала я.

Тристан разорвал объятие, резко перевернулся на другой бок и откинул одеяло со своих ног.

Я обернулась, чтобы проследить за ним.

Обнаженный, он сидел ко мне спиной на краю кровати, запустив пальцы в волосы.

— Я заснул. Снова.

Я села, прикрываясь одеялом, и попыталась умерить тревогу Тристана, лаская ладонью его спину.

— Ничего страшного.

Он отстранился от моих прикосновений.

— Еще как, — бросил он. — Я не могу защитить тебя во сне.

Почувствовав резкую боль в груди, я опустила руку. Тристан злился на себя, потому что заснул, или на меня, потому что заснул из-за меня?

Он схватил со стола телефон и проверил экран.

— Че-е-е-ерт, — протянул Тристан, прочитав сообщение. Затем вскочил с кровати и начал поднимать с пола свои вещи.

— Что такое?

Не обратив на меня внимания, он натянул на себя джинсы и надел рубашку. Я ждала, пока Тристан объяснит, что же произошло. Его встревожило сообщение или тот факт, что он заснул?

Я совершенно не поспевала за его меняющимся настроением.

Тристан схватил кобуру со стола.

— Мне пора.

— Куда?

Он бросил на меня взгляд. Холодный и отстраненный.

Этот сукин сын пытался оттолкнуть меня, используя в качестве отговорки тот факт, что всего лишь заснул.

— Не смей, — предупредила я, к щекам подступила краска.

Он направился к двери.

Я ожидала, что Тристан остановится и осознает, что всего-навсего слишком остро реагирует. Что, выйдя из комнаты, все испортит. Он должен был обернуться и сказать, что просто шутит. Признаться, что каждое слово, произнесенное им до этого момента, было правдой. Снова стать тем самым Тристаном.

Но он схватился за дверную ручку.

У меня перехватило дыхание.

Он замер.

Ну же, Тристан. Не будь мудаком.

Он развернулся, но вместо того, чтобы посмотреть на меня, подошел к камере, установленной в углу комнаты. Протянув к ней руку, Тристан вернул камеру в прежнее положение так, чтобы в ее обзор попадала все моя комната. Он повернулся к двери и молча вышел.

Дверь закрылась со зловещим щелчком, который, как клинок, пронзил мое и так беспокойное сердце.

Тристан

— Чувак, какого хрена?

Выйдя из комнаты Кресли, я замер на месте: в коридоре, скрестив на груди руки, меня ожидал Бриггс.

— Что? — сквозь зубы бросил я.

— Ты и клиент, — пояснил он. — Первое правило.

— Не указывай мне на первое правило, — прорычал я. — Я его придумал.

— Просто говорю правду, — сказал он.

Бриггс явно не чувствовал границ. Я его начальник! Почему Марко прислал именно его? Бриггс — сопливая заноза в заднице и самый непрофессиональный работник в компании. 

Твою мать.

А вот и я — говорю о непрофессионализме, только что переспав с клиентом.

— Я остаюсь на ночь в ее комнате, — отрезал я.

Он бросил на меня обвиняющий взгляд.

— Что? — фыркнул я и разозлился его присутствию. Разозлился на то, что заснул. Разозлился на то, что мне снова приснился кошмар рядом с Кресли. Разозлился на то, что так ушел от нее. Разозлился на то, что Бриггс упрекал меня моим же чертовым правилом.

— Я все видел, пока ты не отвернул камеру, которая стала снимать только потолок, — добавил Бриггс, на его губах появилась легкая улыбка.

Я прищурился, во мне начинала вскипать ярость.

— Какого черта ты пытался увидеть в ее комнате?

— Ты не отвечал. А я просто хотел убедиться, что с ней все хорошо, — ответил он. — Но, видимо, ты пытался удостовериться, что с ней все прекрасно.

Затылком я уперся в стену, осознавая, что мы с Марко вдалбливали в головы наших сотрудников. Первое правило. Не иметь клиентов, иначе поимеешь работу. Я считал, что справлюсь. Считал себя другим. Считал, что смогу переубедить Марко в том, что мои чувства к Кресли не помешают работе. Но я заснул. Дважды. Не говоря уже о том, что предоставил ей возможность узнать о моих кошмарах. Дважды. Я явно думал не тем местом, которым бы следовало.

— Марко меня убьет.

— Ага, — согласился он.

— Че-е-е-е-ерт.

Мысли вертелись в голове, отчего секунды тянулись как часы. Я понятия не имел, как все исправить.

— Знаешь ли... — начал Бриггс, — не понимаю, зачем нам взваливать это на Марко. У него своих проблем хватает. И не похоже, что это снова повторится.

Я взглянул на Бриггса так, будто от его молчания и преданности зависело все то, что скрепляло нас с Марко.

— Да. Это была ошибка.

— Хорошо. — Бриггс развернулся и направился к комнате Марко, в которой собирался жить в его отсутствие. — Я спать.

Я продолжил стоять в одиночестве в коридоре, размышляя о том, что теперь делать. Образ Кресли никак не шел из головы. Несмотря на свою хрупкость, в ней все же была толика храбрости. А мое черствое сердце смягчилось только благодаря ей. Но эта история не про меня. Я должен защищать ее. Чего бы ни произошло, если бы переступил через все границы. Несмотря на мои признания, между нами ничего не должно было произойти — особенно при таких обстоятельствах. Я же всегда думал головой.

Может быть, в другое время.

В другой период жизни.

Как только я повернулся к своей комнате, дверь в ее комнату распахнулась.

Я нехотя взглянул на Кресли, понимая, что ничего приятного ждать не следует.

Она взглянула на меня.

— Это была ошибка?

Мой взгляд пробежался по ее пижаме — раз я оставил ее лежать голой в кровати, она только оделась. Боже. Она такая красивая и ранимая. Как та девушка, которую я обнимал последние несколько часов. Девушка, с которой я занимался любовью. Девушка, которой я хотел рассказать все свои секреты. Мне было больно вспоминать ее прикосновения, запах. Я промолчал, прогнав из головы эти мысли — никакие слова не могли оправдать мое поведение.

— Ты, правда, так считаешь? — спросила она, поджав губы.

Я промолчал.

Ее глаза наполнились чувством разочарования.

— Значит так? После всех разговоров мы снова притворимся, что ненавидим друг друга? Серьезно?

В голове крутились настолько дерьмовые мысли, что любое сказанное мной слово еще больше вывело бы ее из себя.

— Трус, — с отвращением бросила она и, развернувшись, хлопнула за собой дверью, чем, скорее всего, разбудила половину живущих на этаже.

Трус?

От одного этого слова было такое чувство, будто меня ударили в живот. Я гордился своей смелостью и неотступностью перед опасностью, но в случае с Кресли... Она права: я оказался самым жалким трусом.

Я присел на пол около ее комнаты, понимая, что так смогу отгородить ее от демонов. Знал бы я раньше, что теперь буду одним из них.