Глава 18

Грейсон

К концу дня я на грани из-за необходимости забрать Саванну отсюда и вернуться в мой дом. Я уже знаю, что моей мамы нет дома, она уехала на выходные в гости к моей тете Лорен. Она предложила подождать меня, чтобы я мог поехать с ней, но я отказался. У меня здесь более неотложные дела.

Образ Сев на коленях Джейса запечатлелся в моем мозгу, насмехаясь надо мной на каждом шагу. У нее были все возможности сесть на меня, и она выбрала его. Я знаю, что это было не потому, что она его хочет. Она делала это, чтобы вывести меня из себя. Что ж, это сработало. Она привлекла мое внимание — каждый гребаный кусочек.

Все направляются к дверям, а Джейс обнимает Саванну, что длится слишком долго. Ее глаза встречаются с моими из-за его плеча, и я вижу в них веселье. Как только они ушли, она поворачивается ко мне.

— Ты сказала Делейни, что тебя отвезут домой?

Она кивает. — Ты сказал своей маленькой шлюшке, что не придешь сегодня?

— Нет. Впрочем, она не моя забота. Преподать тебе урок — это да.

Стоя на своем, она выглядит такой же невозмутимой, как и всегда. — Делай все, что в твоих силах.

Она следует за мной к задней двери школы и к моей машине. Некоторые люди смотрят на нас, удивляясь, почему два человека, которые, кажется, ненавидят друг друга, уходят вместе. Я почти уверен, что это вернется к Картеру и Джейсу, но, честно говоря, мне насрать. Они должны услышать об этом. Может быть, тогда они поймут, что не стоит трахаться с тем, что принадлежит мне.

Дорога домой проходит тихо, и никто из нас не хочет сдаваться. Она смотрит в окно с тем же уверенным выражением лица, не колеблясь ни секунды. Есть момент, который она хочет доказать, и она не отступает.

Я въезжаю на подъездную дорожку, и мы вдвоем выходим. Отпирая и открывая дверь, я жестом приглашаю ее войти первой. Она оглядывает дом, который знает так же хорошо, как и я, затем поворачивается ко мне.

— Никого нет дома?

Качая головой, я подхожу ближе. — Дом мой, все выходные.

Она удерживает мой взгляд и прикусывает нижнюю губу. — Что ты собираешься делать, проводя так много времени в одиночестве?

— Ты.

— Я? — Небольшое, но снисходительное хихиканье покидает ее рот. — И что именно ты планируешь со мной сделать?

— Я собираюсь стереть границы удовольствия и боли и заставить тебя молить о пощаде, когда я подведу тебя к краю — снова, и снова, и снова. — Я наклоняюсь, чтобы прикусить мочку ее уха, нежно втягивая ее в рот. — Иди наверх. Я хочу, чтобы ты был на моей кровати и ждал меня к тому времени, когда я туда поднимусь.

— И я хочу, чтобы ты покончил с любым дерьмом "Друзья с привилегиями", которое у тебя происходит с Кинсли".

Я почти смеюсь, зная, что не прикасался к этой девушке со дня рождения Саванны — когда она разрушила мою сексуальную жизнь и забрала меня себе, даже не зная, что она это сделала. Но здесь речь идет о контроле, и я не собираюсь отказываться от этого в ближайшее время.

Обняв ее одной рукой за спину, я притягиваю ее к себе. — Я выгляжу так, будто подчиняюсь твоим приказам?

— Ты получаешь то, что даешь, — парирует она. — За каждую минуту, которую ты потратишь на эту сучку, я буду флиртовать с Джейсом.

Она бесит, нажимает на все мои кнопки и мешает мне сохранять хладнокровие. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам в ненасытном поцелуе, который показывает ей, насколько я близок к срыву. Когда я отступаю, она на мгновение ошеломлена.

— Наверх, — повторяю я, и она закатывает глаза, прежде чем, наконец, послушаться.

— Властный.

Я иду на кухню и беру две бутылки воды из холодильника, не желая ни под каким предлогом покидать свою комнату до конца дня. Я выключаю свет и проверяю, заперта ли дверь, прежде чем поднимаюсь наверх в свою комнату. Когда я вхожу, я нахожу ее стоящей там, оглядывающей комнату, в которой она проводила большую часть своего времени, насмешливо похожую, но все же другую.

Поставив бутылки на свой комод, я встаю перед ней. Она смотрит на меня из-под прикрытых век, и я заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. Она потрясающе красива, и, если бы все было по-другому, я бы проводил каждый день своей жизни, поклоняясь земле, по которой она ходит. Вместо этого, единственный способ, которым я могу обладать ею, это вот так — сексуально, бессмысленно и без каких-либо надежд на будущее.

— Увидев тебя сегодня, сидящую у него на коленях и обнимающего тебя руками, я не мог дышать. Я хотел вырвать тебя прямо из его рук.

Она кажется почти раскаивающейся, когда хмурится. — Я чувствую то же самое каждый раз, когда ты с Кинсли. Как будто ты хочешь быть с ней.

— Это то, чего ты хочешь, быть с Джейсом?

— Нет. — Она качает головой. — Я флиртовала с ним, потому что знала, что это тебя разозлит.

— Ну, считай это успехом — я злюсь. — Я толкаю ее вниз, чтобы она лежала на моей кровати, и нависаю над ней. — И ты собираешься загладить свою вину передо мной.

Я прижимаюсь губами к ее губам, и все мое тело оживает от прикосновения, как это всегда бывает. Она напевает, хватая меня за шею и притягивая ближе. Мои руки блуждают по ее изящной талии и проникают под рубашку.

На самом деле жестоко видеть ее каждый день в этой форме. Похоже, что все мои подростковые фантазии воплощаются в жизнь. Она похожа на непослушную библиотекаршу в юбке и носках до колен. Все, чего я хотел неделями, это снять это с нее — кусочек за кусочком.

Она открывает рот, чтобы впустить меня, и наши языки сплетаются. Попробовать ее на вкус — это как рай, зная, насколько она тошнотворно мила. Я просовываю руку ей под юбку и оттягиваю трусики в сторону. В ту секунду, когда мой палец проскальзывает внутрь, она издает стон, который проникает прямо в мой член.

— Ты так готова для меня, — говорю я ей, когда ее соки покрывают мой палец.

Прошло не более минуты, а я уже тверд, как сталь, в штанах. Она протягивает руку между нами и проводит рукой по моей одежде. Мне нужно их снять. Это слишком больно, слишком ограничивает. Я отталкиваюсь от нее и стягиваю рубашку через голову, прежде чем спустить штаны. Она позволяет своим глазам скользить по моему телу, всхлипывая от сильного притяжения между нами.

— Нравится то, что ты видишь? — Я дразню.

Она смотрит на меня и закатывает глаза. — Заткнись. Ты знаешь, что ты горячая штучка. Я не собираюсь раздувать твое и без того раздутое эго.

Я начинаю раздевать ее, медленно, как будто у нас есть все время в мире, как бы сильно это меня ни мучило. К тому времени, как я закончил, на ней остались только лифчик и трусики. Я стою перед ней и восхищаюсь зрелищем. Неудивительно, что все хотят ее. У нее тело богини.

— Нравится то, что ты видишь? — Она бросает мои собственные слова мне в ответ, и я хихикаю.

— Чертовски верно.

Проходит всего секунда, прежде чем я снова оказываюсь на ней, прижимаясь к ней своим твердым членом через тонкий материал. Это лишь дразнит, и только заставляет меня хотеть ее еще больше, но это также сводит ее с ума.

— Грейсон, — умоляет она, когда я оставляю засос на ее ключице.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее. — Да, детка?

— Я хочу тебя.

Качая головой, я оставляю короткий поцелуй в уголке ее рта. — И я хочу, чтобы ты держала свою задницу подальше от других парней.

Я протягиваю руку к своей тумбочке, вытаскиваю пару наручников из ящика, прежде чем повернуться к ней. Ее глаза расширяются, когда она их видит, но так, чтобы показать ее волнение. Я жестом прошу ее подвинуться повыше на моей кровати, а затем опускаюсь на колени рядом с ней. Я надеваю манжету на одно запястье, а затем оборачиваю ее вокруг одного из столбов в изголовье кровати. Когда я надеваю другую манжету на оставшееся запястье, она натягивает ремни, проверяет их и обнаруживает, что она вообще едва может двигаться.

— Хорошо? — Последнее, чего я хочу, это оставить следы на ее безупречной коже.

Она кивает, и это все разрешение, которое мне нужно. Я подхожу к краю кровати и заползаю между ее ног, покрывая поцелуями одно колено, вверх по бедру. Она извивается от удовольствия, издавая при этом тихие хриплые стоны. Затем, когда я, наконец, добираюсь до места назначения, я сдвигаю ее трусики в сторону и обдаю прохладным воздухом ее киску.

— Это, — говорю я ей, просовывая палец внутрь ровно настолько, чтобы подразнить ее, — все мое. Дай мне узнать, что кто-то еще приближался к этому, и тебе придется адски поплатиться.

Она стонет и откидывает голову назад, явно возбужденная моим чувством собственничества. Однако я надеюсь, что она знает, что я ни в малейшей степени не шучу. Даже простого знания того, что Джейс думает о том, чтобы трахнуть ее, достаточно, чтобы привести меня в ярость.

Я зацепляю большими пальцами пояс ее трусиков и стягиваю их вниз по ее ногам. С нее уже капает к тому времени, как я бросаю их на пол и возвращаюсь к делу. Я наблюдаю за ее реакцией, когда провожу языком по ее клитору. Она стонет, натягивая наручники и заставляя их звенеть о дерево. Когда она выгибает бедра, пытаясь найти хоть какое-то трение, я отступаю.

— Лежи спокойно, или я остановлюсь и оставлю тебя в таком состоянии.

— Ты бы не стал.

Я ухмыляюсь. — Черт возьми, испытай меня, детка.

Всхлипывая, она делает все возможное, чтобы оставаться неподвижной. Я добавляю палец, просовывая два внутрь нее. Тот факт, что она остается такой тугой, говорит мне, что я единственный, кому позволено это делать, и черт возьми, если мне это не нравится. Я облизываю ее, и ее вкус покрывает мой язык. Это так же хорошо, как и в первый раз, если не лучше, потому что на этот раз она в моей власти. Мне не нужно сдерживаться из страха причинить ей физическую боль. Сегодня я беру все, что хочу.

Я засасываю ее клитор в рот, и она вскрикивает. Это тяжелее, чем когда-либо до этого, и, судя по звукам, которые она издает, у нее нет никаких жалоб. Мои пальцы проникают в нее, быстро и безжалостно. И все же, когда ее голос поднимается на октаву и кажется, что она вот-вот сорвется, я останавливаюсь.