Глава 21

Меня зовут Скарлет Стоун, и мне говорили, что у меня вспыльчивый характер, когда дело касается мужчин. Конечно, единственные люди, которые говорят мне это - мужчины.

Нолан смотрит на меня после того, как глушит машину. Я смотрю на грузовик Тео перед нами.

— Ты в порядке?

Я киваю, но я далеко не в порядке. Это плохая идея. Значит, он сохранил лилию, но это ничего не значит.

— Если будет слишком неловко, бери свое растение и жди меня в машине. Хорошо?

Сделав глубокий вдох, я открываю дверь.

— Я буду в порядке.

Когда мы подходим к двери, она открывается. Я останавливаюсь, Нолан врезается мне в спину, но это не отвлекает меня от размышлений о девушке с ужина - девушки, которую Тео привел домой в тот вечер, когда я приготовила ему ужин. Девушка, которая думала, что я его горничная, держит что-то в руках - мою Лилию мира!

— Это мое растение, — бормочу я, направляясь к ней.

— Эй! — ее глаза выпучиваются, рот открывается в шоке, когда я выхватываю у нее растение. — Тео дал мне его!

Я смотрю на нее целых пять секунд, прежде чем распахнуть дверь и войти внутрь с растением. Нолан что-то говорит ей, но я не могу разобрать его слова из-за гнева, бурлящего в моих венах, из-за чего трудно услышать что-либо, кроме собственного колотящегося сердца.

Объект моего гнева поворачивается, частично скрытый за коробками на столешнице. Он окидывает меня взглядом без какого-либо заметного выражения, прежде чем завернуть тарелку в газету и положить ее в коробку.

— Ты что, трахнул эту шлюшку, а потом подарил ей мою Лилию мира в качестве прощального подарка?

Он игнорирует меня. У этого тупого придурка хватает наглости игнорировать меня.

— Ты забрала свое растение, Скарлет. Может, тебе стоит подождать в машине, — говорит Нолан, шагая впереди меня, чтобы я больше не видела Тео.

— Может, тебе стоит подождать меня в машине, Нолан, — процедила я сквозь зубы.

— Может, вам обоим стоит вернуться после того, как я съеду. Технически, это место все еще мое.

Я шагаю мимо Нолана, прежде чем он успевает меня остановить.

— Наше, ты, тупая ослиная задница. Технически оно все еще наше, но лилия моя! — Мой голос, оказывается, вдвое сильнее моего тела.

— Дай нам несколько минут, Нолан, — говорит Тео, глядя на меня своим фригидным взглядом.

—Ты в порядке? — спрашивает меня Нолан.

— Я не та, о ком тебе стоит беспокоиться, — я сужаю глаза на Тео. Птичка-жужжалка... Я всегда буду птичкой-жужжалкой.

Нолан усмехается, слегка покачивая головой.

— Я буду наверху, возьму пива. Позвони мне, когда все уладишь.

У меня все еще нет мобильного, но, если я скажу об этом, это нарушит мою концентрацию. Ничто не может отвлечь меня от замышления смерти Теодора Рида.

Дверь щелкнула, и Тео шагнул ко мне. Я отступаю назад.

— Где твой жених?

— Дэниел в Лондоне, но он не мой жених. Я разорвала помолвку шесть месяцев назад.

Тео делает еще один шаг. Я не двигаюсь; вместо этого я крепче обнимаю цветок.

— Ты подарила мне это растение.

Я качаю головой.

— Ты отверг ее, поэтому она моя.

— Ты отказалась от нее. — Он делает еще один шаг.

Я не могу дышать, когда он возвышается надо мной.

— Ты отверг меня. Ты фактически плюнул мне в лицо и бросил меня. Потом ты трахнул эту девку и подарил ей мою Лилию мира.

Он смеется - наглость с его стороны.

— Почему ты всегда думаешь, что я трахаю ее?

У меня отвисает челюсть, и я поворачиваю голову в его сторону.

— Ты серьезно? — я топаю мимо него и швыряю лилию на столешницу. Я не собиралась выплескивать свое разочарование на Фиби, но этот человек меня ужасно раздражает.

— Прошу прощения. — Я упираюсь кулаками в бедра. — Но, если я не ошибаюсь, именно на это ты намекал, когда впервые привез ее сюда. В ту ночь, когда твоя горничная готовила ужин.

— Я не трахал ее в ту ночь. Я уже говорил тебе об этом.

— Но ты сделал это сегодня.

Он качает головой, упираясь кулаками в бока, мышцы на его татуированных руках напрягаются снова и снова.

— Она появилась неожиданно. Да, она хотела «потрахаться», но мы не стали этого делать. Я сказал ей, что переезжаю. Похоже, ей понравилось растение, и я сказал, что она может взять его. Ты ушла. Какое это имело значение?

Меня зовут Скарлет Стоун, и мне говорили, что у меня вспыльчивый характер, когда дело касается мужчин. Конечно, единственные люди, которые говорят мне это - мужчины.

— Ушла? УШЛА!? — я вскидываю руки вверх. Затем я прижимаю ладони к голове. — Я была здесь! Я ждала тебя. Я уничтожила хорошего человека, чтобы доказать свою любовь к тебе. Я положила свое сердце к твоим ногам, а ты растоптал его. В тот день, когда я узнала, что у меня есть второй шанс на жизнь, с бесконечными возможностями, единственное, что я знала наверняка, это... — мой голос трещит, как и мое сердце — ...что я хочу тебя.

Один миг, и последняя капля моего самообладания испарилась. Я не думала, что у меня есть что-то еще, что можно поставить на кон. Я ошибалась. Так что вот оно.

— Я знаю, слова... — я не могу остановить дрожь в голосе и слезы — ...были ложью. Я не хотела, чтобы мы были чем-то, потому что действительно чувствовала, что мне нечего дать тебе, особенно время. Но то, что произошло - каждый неопределенный момент - было самым честным, что я когда-либо испытывала. Для меня никогда не было ничего более правдивого.

Вот и все. Никаких сожалений. Я считаю вдохи, а не секунды. Я больше не буду тратить ни одной секунды на то, что не является реальностью. Больше не буду прятаться за ложью и страхом. Рак или нет, я могу умереть завтра, и я не могу представить, что унесу с собой в могилу сотни невысказанных мыслей.

Я хочу, чтобы он что-нибудь сказал. Каждый дюйм меня чувствует себя вскрытым, обнаженным... совершенно сырым.

— Тридцать шесть, — шепчет он. —Именно столько минут прошло между тем, как Дэниел сказал мне, что у тебя последняя стадия рака, и тем, как ты сказала нам обоим, что будешь жить.

Дрожащий вздох посылает дрожь по моему позвоночнику, когда он стирает пространство между нами, один медленный шаг за другим.

— Тридцать шесть минут я не мог найти ни единого вздоха. Тридцать шесть минут... — Он тяжело сглатывает, сжимая челюсть.

Моя ладонь прижимается к его щеке. Он закрывает глаза и склоняется к моему прикосновению, его рука мягко обхватывает мое запястье.

— Расскажи мне что-нибудь реальное, — шепчу я.

— Я провел тридцать шесть минут, размышляя о том, чтобы пустить себе пулю в голову. — Он открывает глаза.

Дыши, Скарлет.

Я не могу считать вдохи, если не помню, как дышать.

— Н-но ты сказал... что не любишь меня.

Тео обхватывает мою шею и прижимается своим лбом к моему.

— Я солгал.

Я сжимаю в кулак его рубашку.

— Скажи это, и ... имей это в виду.

Его губы касаются моих.

Я попятилась назад, качая головой.

— Скажи это.

Он снова тянется к моим губам, его хватка на моей шее усиливается.

Мои руки отпускают его рубашку и прижимаются к его груди.

— Скажи это. Скажи.

Тео рычит, прижимая меня спиной к стене и возвышаясь надо мной. Прежде чем я успеваю запротестовать, его рот оказывается на моем, наши языки борются за контроль над тем, что, как мы оба знаем, никогда нельзя контролировать.

—Н-н-нет! — я отрываю свои губы от его губ, поворачиваю голову в сторону, чтобы перевести дыхание.

Он хватает меня за голову и снова прижимается своим ртом к моему.

— Н-нет! — Я дергаю его за волосы. — Скажи...

Его губы снова набрасываются на мои.

Я снова вырываюсь из его захвата.

— СКАЖИ ЭТО!

Наши тела не могли быть ближе, не соприкасаясь, моя грудь поднимается и опускается так же быстро, как и его. Он похож на волка, готового снова напасть. Я буду его овечкой. Все, что ему нужно сделать, это сказать.

Его руки тянутся к передней части моего сарафана на пуговицах. Я наблюдаю за ними. Ему действительно лучше сказать это.

Я резко вдыхаю, когда он одним быстрым рывком распахивает мое платье.

— Я ... — Пригнувшись, он кусает мою грудь.

— Ахх! — вскрикиваю я.

Его язык неторопливо проводит по следам укуса.

— Люблю... — Он расстегивает мой лифчик.

Я снова задыхаюсь.

Он вылизывает дорожку по моему животу, опускаясь на колени. Когда он поднимает на меня глаза, я не чувствую ничего, кроме благодарности за болезнь, которая чуть не лишила меня жизни. Я вижу причину, по которой я проехала четыре тысячи миль, чтобы... жить.

— Тебя, — шепчет он.

Мои глаза закрываются, пока он стягивает мои трусики по ногам. Я опьянена этим моментом - опьянена Теодором Ридом, поклоняющимся моему телу. Вдох... выдох... раз... два... три...

Его язык щелкает по моему клитору.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, мои колени дрожат.

Четыре... пять... шесть...

— Ты сводишь меня с ума. — Еще один щелчок языком. — Каждое слово... —Еще один, но чуть сильнее. Мои бедра дергаются. — Каждый взгляд... Я чувствую себя таким... ненасытным.

— О... Боже. — Это сладкая, сладкая пытка. Я хватаю его за волосы, чтобы удержаться, когда он обхватывает мои ноги и прижимает меня ближе к себе. Его язык погружается в меня все глубже.

Семь... восемь... девять...

Вдохни... выдохни...

Не думай ни секунды об этом моменте. Это жизнь, Скарлет, хватай ее и никогда не отпускай.

— Т-тео... — моя голова ударяется о стену, когда я сжимаю в кулаках его волосы.

Десять... одиннадцать... двенадцать...

Я зажмуриваю глаза, рот открыт, дыхание затаено, так близко к... Боже, я почти...

Задняя дверь, в футе справа, начинает открываться. Тео протягивает руку и захлопывает ее.

— Какого черта? — раздается снаружи голос Нолана.

Мои глаза распахиваются.

Не отрывая от меня рта, Тео придвигает нас к двери и задвигает засов. Я пытаюсь вырваться из его объятий. Он качает головой.

— Прекрати...

Он зажимает мне рот одной рукой, а другой перекидывает мою левую ногу через плечо. Я обхватываю его обеими руками, пытаясь убрать его руку от моего рта, но... О... Боже. Боже. Слишком поздно. Он получает мой оргазм с такой властностью, что уверена, он лучший вор.