— Насилуют!

— Я тебя не насилую, — скрежещет он сквозь зубы, вырывая мои руки из своих волос.

Как жужжащая птичка, я даже не задумываюсь, прежде чем броситься к нему, когда он направляется к двери.

— Ты пизденыш! — кричу я, когда он захлопывает дверь.

Ручка не поворачивается. Он держит ее закрытой. Сколько нам? По семь?

— Выпусти меня! — я дергаю за ручку.

— Вздремни.

— Я не ребенок. Ты не можешь отправить меня в мою комнату и сказать мне «вздремни», козел. Да кем ты себя возомнил, черт возьми?

— Я же сказал тебе. Я - закон. — Каждое слово он произносит медленно и четко - едва слышно. В его голосе есть естественная резкость, которая может разрезать человека пополам.

Я не хочу быть разрезанной пополам.

Я не хочу спорить с сумасшедшим. Ладно, я не должна хотеть спорить с сумасшедшим.

Я также не должна ухмыляться как идиотка, но я ухмыляюсь. Теодор Рид - тот еще ублюдок, и я не могу быть счастливее.

Спать. Он прав. Я так устала. Мне нужна бабушкина дрема и еще несколько глав Толле.

***

Барабанные перепонки в моих ушах разрываются в мучительной пытке от визжащего звука, доносящегося снизу. Подняв тяжелую голову из положения лицом вниз на кровати, я моргаю, открывая глаза. Аналоговые часы на прикроватной тумбочке показывают: 8:35. Утро или ночь? Я не знаю. Мой мозг еще не проснулся. Я не в Лондоне.

У меня был сумасшедший кошмар о том, как Тор погрузил свои пальцы размером с тролля в мой рот, потому что я откусила яблоко. Может, это было по-библейски, что-то вроде Эдемского сада. Я была Евой, а Тор - Адамом.

Мой желудок уже начинает сосать, съедая сам себя. Кажется, я не ела почти двадцать четыре часа. Пора заканчивать пост. Приоткрыв дверь, я заглядываю в щель.

— Черт! — я гримасничаю, закрывая уши, когда пронзительный звук сатанинской симфонии снова наполняет воздух.

Подхватив с пола сумочку, я спускаюсь по лестнице. Мои уши получают передышку, так как теперь здесь снова тихо. Тео на четвереньках, раскладывает плитку на полу, словно собирает пазл. Он смотрит вверх, пот стекает по его лицу, исчезая в его бронзовой бороде. Жаль, что он считает необходимым портить свое красивое лицо таким узкоглазым взглядом. Позади него, на крыльце, стоит пила. Это объясняет ужасающий шум.

— Я иду в супермаркет. Я заменю тебе надкушенное яблоко, даже если твои манеры не соответствуют манерам южного джентльмена. Какова вероятность того, что ты моешь руки после туалета?

Он возобновляет свою головоломку, как будто меня здесь нет.

— Есть ли в шаговой доступности супермаркет или хотя бы зеленая лавка?

— Он закрывается через пятнадцать минут.

Закусив губу, я киваю. Очевидно, сейчас уже полвосьмого вечера, а не утра.

— Где телефон? Я вызову такси.

Засунув карандаш за ухо, Тео делает небольшую пометку на плитке.

— Откуда, черт возьми, мне знать, куда ты положила свой телефон? —не глядя на меня, он встает и идет к пиле.

Я затыкаю уши, пока он делает надрез.

— Не мой мобильный... — говорю я, когда он возвращается в дом, — ...домашний телефон.

— О чем ты, блядь, говоришь? — он вставляет только что отрезанный кусок на свое место.

— Ну, знаешь. Такой, который подключается к телефонной розетке в стене.

— А что, в стране королей и королев нет мобильных телефонов?

Почему он смотрит на меня, как на дуру? Если бы у меня был компьютер, я бы спустила половину его сбережений и пожертвовала их в любимую благотворительную организацию английской королевы, чтобы преподать этому тупому ослу урок хороших манер. Но у меня его нет.

У меня нет мобильного.

У меня нет телевизора.

У меня нет доступа никуда, кроме моего нового маленького острова.

Теперь это моя жизнь. Я не выбирала ее, но я выбрала, что с ней делать следующие шесть месяцев, и это не связано с электроникой.

— Ты мог бы сказать, что у тебя есть только мобильный. Завтра я куплю стационарный телефон. Могу я одолжить твой мобильный, чтобы вызвать такси?

— Нет.

— Нет? Ты серьезно?

Взяв из коробки еще одну плитку, он кладет ее на пол.

Я вздыхаю.

— Я хочу есть. Есть ли где-нибудь в шаговой доступности место, где можно поесть?

Неужели я разрушила всю его жизнь своим присутствием здесь? Как он может быть настолько груб, что даже не отвечает мне? Он забирает все удовольствие от моей растущей зависимости от его безумия. В холодильнике есть еда и, возможно, кое-что в кладовке. Я не в настроении исследовать остров Тайби в первый раз, в темноте, в одиночку. Я приберегу это приключение для другой ночи, когда мистера Рида не будет здесь, чтобы развлекать меня. Но... я так голодна.

Банан.

Три банана на столешнице взывают ко мне. Мой взгляд метался между мистером Ворчуном, бананами и лестницей. Возможно, инцидент с яблоком был редким моментом безумия. Может быть, у него было плохое настроение. Должно же быть логическое объяснение тому, что он напал на меня из-за яблока. Я должна просто спросить. Эй, не возражаешь, если я возьму один из этих бананов? Я заменю его завтра.

Если я спрошу, а он откажет, что тогда?

Борьба реальна.

В моей библиотеке «пятьдесят вдохновляющих книг, которые каждый должен прочитать перед смертью» всего две книги, поэтому мне еще предстоит овладеть навыком мирного сосуществования.

Спроси.

Если он скажет «нет», ложись спать.

Ты не умрешь с голоду, Скарлет.

Тео бросает на меня короткий взгляд, пока выравнивает плитку на пиле. Он как будто читает мои мысли. Я уже чувствую, как из его рта готово вырваться мучительное «НЕТ».

Он опускает защитные очки и включает пилу. Шум и его глубокая концентрация на вращающемся в сторону плитки полотне - это мой шанс. Я пользуюсь им. Сначала медленно, я крадусь к столешнице, все время наблюдая за ним. Как только банан оказывается в моей руке, шум исчезает.

Тео поднимает голову и хмуро смотрит на меня.

Вот блин.

«Беги, Форест!» — раздается у меня в голове. Именно это я и делаю, не тратя ни секунды на то, чтобы посмотреть, не гонится ли он за мной. Это же просто глупый банан. Зачем ему это делать?

— А-а-а! — кричу я. Мое сердце подпрыгивает в горле, когда сильная рука обхватывает мою лодыжку. Банан падает в сторону двери моей спальни, а я падаю вперед на лестничную площадку.

Тео - убийца. Я - невинная жертва. Банан - это пистолет. Брыкаясь и пинаясь, я вырываюсь из его хватки, жертвуя одной из своих туфель.

Банан.

Дверь.

Захлопнуть ее.

Запереть ее.

Я сижу на полу, прижавшись спиной к двери, прижав колени к груди и задыхаясь - я чищу банан. Я бы должна испугаться. Этот мужчина очень дорожит своим фруктом, но пока он трясет дверную ручку, я могу только ухмыляться. Я чувствую себя живой. Это можно отнести к моей собственной породе сумасшедших.

— Не выходи никогда, — ворчит он.