Глава 41

Меня зовут Скарлет Стоун. Когда мне было семнадцать, я поссорилась с Оскаром и убежала. Это было похоже на конец света. На следующее утро я проснулась, свернувшись калачиком рядом с маминым надгробием.

Постукивание. Тук. Тук.

Я потираю глаза. Тео появляется в фокусе. Сквозь занавески пробивается лишь слабый свет. Еще рано. Мне надоело спать в кресле, но спать в кровати все равно хуже, несмотря на компанию.

Тук. Тук. Тук.

Его тело поглощает половину дивана, длинные ноги широко расставлены, мобильный лежит на бедре, палец постукивает по нему.

Тук. Тук. Тук.

Почему он выглядит таким грозным сегодня утром? Может, это сон, возвращение к ранней стадии наших отношений?

Постукивание. Тук. Тук.

Мой взгляд перефокусируется на мобильный. Это мой. Не его.

— Доброе утро. — Я с трудом заставляю себя немного приподняться. — Ты рано встал. Я пропустила звонок?

— Когда ты собиралась мне сказать?

Постукивание прекращается, но мой взгляд остается на мобильном. Никакой вопрос не может быть лучшим крючком, чем этот. Я не могу позволить себе заглотить наживку. Он должен быть более конкретным, прежде чем я предложу какой-либо ответ. Если мой мир собирается взорваться, я не собираюсь быть тем, кто зажжет фитиль.

Мои глаза переходят на его глаза. Я ничего не говорю.

— Нелли Мур.

Чирк.

Постоянный ритм морганий. Это все, что я ему даю.

— У тебя в телефоне есть страницы из какого-то ее дневника или журнала.

Пламя.

Я медленно киваю, всего один раз.

— Она убила мою мать.

Взрыв.

— Да, — шепчу я.

Он делает медленный вдох, задерживает его, затем выпускает, ноздри раздуваются, челюсть твердая, каждая видимая мышца напряжена до такой степени, что все его тело дрожит.

— Когда... — его голос дрожит, словно ему требуется все силы, чтобы не разорвать что-то или кого-то на части, — ...ты собиралась мне сказать?

— Никогда. — Я не думаю, что можно разрушить мир человека, не нанеся шрамов на его душу.

Я провожу большими пальцами по его щекам.

— Дэниел, я не буду отвечать за твою упущенную возможность. Сделай это для меня. Это мое предсмертное желание.

— Господи Иисусе, Скарлет... — его голос срывается — ...я не оставлю тебя умирать в одиночестве.

— Если ты не уйдешь... я уйду.

Тео швыряет мой мобильный в стену. Его осколки звенят на деревянном полу. Я знаю, что он чувствует.

— Солги мне, Скарлет. — Он возвышается надо мной, грудь вздымается, зубы оскалены. — Но не говори мне, блядь, что ты никогда не собиралась рассказывать мне об этом!

Если он прочитал каждую страницу ее дневника, он знет, что Нелли убила его маму. Но нигде в дневнике она не рассказывает о реальной интрижке. Это было просто чувство, которое я испытала, когда прочитала его. Я не знаю, что сказать. Это не мы - мы больше не ложь.

— Скажи что-нибудь! — рычит он.

Я вздрагиваю. Боль в моем сердце - это не метафора. Она реальна, осязаема и всепоглощающа.

— Ничто из того, что я могу сказать, не вернет твоих родителей. Ничто из того, что я могу сказать, не сделает случившееся нормальным. Ничто из того, что я могу сказать, не изменит фактов.

— Факты? ФАКТЫ?!

Я глотаю, преодолевая страх, что трудно, когда он приближается ко мне, руки сжаты, тело вибрирует от гнева.

— Пожалуйста, просвети меня.

Я не уверена, что он действительно это имеет в виду. Но раз уж он это сказал, я собираюсь сделать то, что у меня получается лучше всего: разрушать миры.

— У твоей мамы и Гарольда был роман.

Его голова откидывается назад, глаза сужаются.

— Нет. — Он качает головой.

Теперь он видит все те недописанные слова, которые я увидела в дневнике?

— Нелли узнала. Она поехала к тебе домой с намерением убить Гарольда.

— Стоп. — Он продолжает качать головой.

— Она застала их вместе и нацелила пистолет на Гарольда...

— Стоп! — Тео зажимает руками свои уши.

— Твоя мама прыгнула перед Гарольдом в тот самый момент, когда раздался выстрел.

— СТОП! — Он сгибается в талии и коленях, зарывшись лицом в ладони.

— Тео... — Я наклоняюсь вперед, тянусь к нему, но он, спотыкаясь, отступает назад, падая на диван.

Отводя свои красные, остекленевшие глаза, он тянется к карману.

— Что ты делаешь?

— Звоню в полицию.

— Пожалуйста, не надо.

Он замирает, затем медленно поднимает на меня глаза.

— Что ты сказала?

— Это был несчастный случай.

— Моя мать умерла, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

— Оскар любит ее. — Тео не может понять, что это значит в масштабах моей жизни и моих отношений с Оскаром. И в этот самый момент, когда его палец уже готов нажать кнопку «вызов», я не могу передать ему это достаточно быстро, чтобы он понял.

— Моя. Мама. Умерла. УМЕРЛА! Мой. Отец. УМЕР!

Я смахиваю слезы и киваю.

— Мне жаль.

Пустой взгляд в его глазах говорит все, что осталось сказать.

Больше не надо умолять.

Больше никаких уговоров.

Никакой лжи.

Он нажимает кнопку «вызов». Я слышу его голос, но слова не воспринимаются из-за горя, вызванного потерей родителей, будущего Оскара, Нолана, Нелли, но особенно... Тео.

Через несколько минут он завершает разговор. Держа мобильный в руках, он смотрит на него - голова склонена, плечи ссутулены. Как скоро полиция доберется до дома Муров? Как скоро Оскар появится у моей двери?

Я поддерживаю свой гипс одной рукой, пока опускаю подножку кресла.

— Не надо, — шепчет он, когда я достаю свои костыли.

Мысль о том, что Тео никогда больше не посмотрит на меня, никогда больше не прикоснется ко мне, настолько непостижима, что кажется особым видом боли, приберегаемым для худших представителей человечества. Я кусаю свои дрожащие губы и киваю, слезы затуманивают все вокруг. Без сомнения, я далека от совершенства. Я брала то, что не должна была брать. Я причиняла боль одному человеку, чтобы спасти другого. Я делала невозможный выбор, и я жила с последствиями - как и сейчас. Но я должна верить, что я не неискупима. Я должна поверить, что во мне есть что-то, достойное любви.

Тео медленно встает. Я хнычу и сглатываю такую боль, что едва не задыхаюсь. Я жду его, молюсь о нем.

Ничего.

Ни одного взгляда.

Он поворачивается и открывает дверь.

— Почему ты смотрел на мой телефон? — это не мольба. Я знаю, что у меня больше нет ничего. Мне нужно понять, что только что произошло. Как это произошло. Мне нужна развязка.

Тео стоит спиной ко мне, но останавливается на полпути к выходу.

— Я собирался попросить благословения твоего отца, прежде чем сделать тебе предложение.

Дверь закрывается.

Я обнимаю свой живот и падаю обратно в кресло, когда рыдания сотрясают все мое тело.