Глава 24

— Сначала я хочу рассказать тебе про Рони, — Джотэм заглянул в глаза Джасинде, когда та присела на кушетку, к которой он ее подвел. — Я знаю, что это... многих удивило.

— Скорее, шокировало, — Джасинда не стала ничего смягчать, так как они договорились быть откровенными. — Никто не верил в реальность ваших отношений.

— Потому что их не было.

— Прошу прощения?

— Отношений не было. Ни в буквальном, ни в переносном смысле.

— Я не понимаю. Она же родила от тебя сына, Джотэм!

— Я знаю, но не могу объяснить, как это случилось, — вскочив на ноги, он раздраженно провел рукой по волосам. — Я имею в виду, разумеется, я знаю, как это происходит, но не помню, как это произошло у нас. Я был в стельку пьяным.

— Что?! Не помнишь?!

— Нет, — шумно вздохнув, Джотэм сделал над собой усилие, чтобы открыться женщине, которую любил, и рассказать ей, как умудрился зачать ребенка с той, которую едва знал.

— Мы с Рони встречались пару раз в моем кабинете по поводу программы, что она пыталась начать для сирот членов Коалиции.

— Такая программа уже существовала, — возразила Джасинда.

Она сама была членом того Комитета.

— Да, но Рони собиралась ее расширить.

— Понятно. Но она этого так и не сделала.

— Все произошло в последнюю нашу встречу. Мы задержались, и я не посмел ее выпроводить. Поэтому пригласил присоединиться ко мне за последней трапезой.

— Не сомневаюсь, что она все это подстроила, — Джасинда буквально выплюнула эти слова.

Хотя она лично не знала Рони до того, как та зачала Дадриана, но Палма знала. И ненавидела ее. Весьма красноречивое заявление для ее обычно добродушной сестры. В Академии Рони училась вместе с Латой и Палмой. Заселившись в общежитие, она постаралась выселить Палму из комнаты, утверждая, что дочь члена Ассамблеи не должна жить рядом с простолюдинкой. Хотя ее семья считалась обычной, поскольку ее отец всего лишь работал секретарем советника. Но, как она утверждала, в каком-то далеком прошлом у нее был предок королевских кровей.

— Она согласилась, и мы перенесли встречу в мои личные покои.

— Ты пригласил ее в свою спальню? — Джасинда почувствовала легкую тошноту при мысли, что когда-то Рони лежала в той же постели, что и она.

— Нет! Конечно же, нет. Мы кушали в гостиной, — Джотэм заставил себя не расхаживать по комнате. Ему нужно было встретиться с этим лицом к лицу. — Я действительно ничего не помню, что было потом. Я выпил так много вина, что на следующий день Чесни удивил меня, напомнив, что я звонил ему из личного кабинета, требуя перенести все встречи на следующий день.

— Подожди… что?! — ногти Джасинды впились в ткань дивана. — Ты покидал гостиную?

— Возможно, да. Точно не помню. Все, что я помню… я проснулся на диване с ужасной головной болью.

— Так почему ты считаешь, что выпил слишком много вина?

— Бутылка была пустой. А у меня было похмелье.

Мысли Джасинды впали в ступор.

Джотэму подобное поведение было абсолютно несвойственно.

Даже в те ужасные циклы после гибели Латы он никогда не пил лишнего.

— Надеюсь, ты проверил вино. Так ведь? — с вызовом бросила она, а Джотэм в ответ нахмурился.

— Вина для анализа не было. Я уже говорил тебе. Бутылка была пуста. Рони рассказала мне, что случилось. Я выпил слишком много и... потерял контроль.

— Она утверждала, что ты ее принудил?

— Нет. Она сказала, что все было по обоюдному согласию. Я извинился, и мы договорились забыть об этом.

— Пока не выяснилось, что она беременна. Скажи, ты убедился, что Дадриан был твоим сыном?

— Разумеется, я это сделал! Дадриан был моим.

— Ладно.

— Рони была расстроена не меньше меня, Джасинда.

— О, кто бы сомневался, — ее голос был полон сарказма и презрения.

Она вспомнила, с каким самодовольством смотрела на всех Рони, когда объявили о ее беременности. И как быстро она растеряла свою заносчивость, когда Джотэм отказался сделать ее своей королевой.

— Почему ты не веришь, что для нее это стало неожиданностью? — нахмурился Джотэм.

— Потому что ты ни разу не напивался до беспамятства. Единственной причиной, по которой это могло произойти, был подмешанный в вино дурман.

— Что?!! — Джотэм был по-настоящему шокирован.

— Сам подумай, Джотэм, — она наклонилась вперед, уперев локти в колени. — Ты же помнишь, как оставил Рони в комнате одну. Но после возвращения уже ничего не помнишь. И проснулся с ужасной головной болью. Если бы я сказала тебе, что подобное случилось с Уильямом, какой бы ты сделал вывод?

— Что его одурманили... — прошептал Джотэм.

— Да.

— Но зачем? Зачем ей это было нужно?

— Видимо, она была уверена, что если зачнет твоего ребенка, то ты непременно сделаешь ее своей королевой. Все же ей было обещано... — Джасинда замолчала.

— Продолжай, — приказал Джотэм.

— Твоя мать пообещала ей, что она станет твоей супругой, поскольку в ее родословной затесался «королевский» предок.

— Это Рони тебе сказала?

— Мне? — Джасинда невесело усмехнулась. — Нет, Палме. Когда пыталась уговорить ее помочь разлучить вас с Латой.

— Выходит, моя мать ее поддерживала, — голос Джотэма звучал потрясенно.

— Особенно когда ты ушел служить в Коалицию. Пока тебя не было, Рони всячески доставала Лату, — Джасинда слегка склонила голову набок. — Ты никогда не обращал внимания, что при жизни Латы Рони не показывалась во дворце?

— Нет. Когда была жива Лата, я вообще не замечал других женщин.

— Хороший ответ, — Джасинда понимающе ему улыбнулась.

Наконец Джотэм не выдержал и принялся расхаживать по комнате, лихорадочно соображая. Если Джасинда права, то он не предавал свою супругу и свою королеву. Его обманули, накачав наркотиками… а настоящей жертвой стал Дадриан.

— Это многое объясняет, — тихо сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Рони все время говорила о том, как мы будем вместе растить нашего сына. Как он приведет Дом Защиты к процветанию. Но стоило мне заявить, что я не сделаю ее своей королевой, и она потеряла к нему интерес.

— Могу себе представить.

— Нет, не можешь, — он в изнеможении прикрыл глаза. — Я не хотел этого ребенка, Джасинда. Если бы она сообщила о своей беременности раньше, я бы настоял, чтобы она прервала ее.

— Джотэм...

— Я знаю, что это неправильно. Это шло вразрез с моими жизненными принципами. Но Лата была единственной женщиной, которую я хотел видеть рядом. Позволить ему родиться… на уровне инстинктов это было равносильно предательству.

— Но закон один для всех, — тихо сказала она.

Ее сердце разрывалось от жалости к нему.

— Да. У нее был слишком большой срок, чтобы не счесть это убийством.

— Ты сделал правильный выбор, Джотэм.

— Неужели? Ты еще не знаешь другого моего секрета, Джасинда. Того, где Дадриан предал не только меня и Барека, но и всех жителей Кариниана. По его вине погибли тысячи, а на него даже не возложили ответственность.

— О чем ты говоришь, Джотэм? Ведь Дадриан упал с лестницы в Королевском крыле Дома Защиты... верно?

— Да. Но он упал с нее, когда панически бежал от правосудия. Трусливо сбежал, стоило Уильяму с Кассандрой выяснить, что это он пытался убить Барека.

— Что?! — обычно золотистая кожа Джасинды стала мертвенно-бледной. — Джотэм...

— Кассандра обнаружила это, когда искала виновных в уничтожении Земли.

— Одрик, — подсказала она.

— Да. Кэсси сумела связать переписку Дадриана с Бареком и теми сообщениями, что давали наводку мятежникам для внезапных атак на корабли флота.

— Благодаря которым был уничтожен «Коготь»? И, как все тогда думали, Барек?

— Да.

— Вот почему Кассандра так подозрительно восприняла мои слова о том, что я знала, когда ты переписывался с Латой.

— Да, она сумела взломать коды. Барек благополучно вернулся домой, а Дадриан узнал, что его предательство разоблачено.

— А что с кодами?

— Кассандра позаботилась, чтобы их больше никто не смог взломать.

— Хорошо.

— И это все, что ты можешь мне сказать? «Хорошо»?

— А чего ты ожидал?

— Что ты спросишь, почему я не сообщил Ассамблее о его предательстве. Почему публично не признал свою несостоятельность как отца, так и короля. Я ожидал...

— Джотэм! Прекрати! — Джасинда вскочила на ноги и схватила его за руку, когда он уже собирался отвернуться. — Ты не можешь отвечать за поступки Дадриана. Он был взрослым мужчиной.

— А я был его отцом! Может, если бы я уделял ему больше внимания...

— Не могу точно сказать, помогло бы это или нет, — честно призналась она. — Но одно могу сказать наверняка. Именно благодаря твоему воспитанию Барек стал таким. Твои сыновья росли в одинаковых условиях. Их шансы были равны. А как они использовали то, что дала им жизнь, зависело лишь от них самих.

Затуманенный взгляд Джотэма начал медленно проясняться.

— Ты не осуждаешь меня, что я не сообщил Ассамблее, как положено? Я собирался объявить об этом до Вызова Кассандры, но она и Уилл убедили меня, что это может навредить Бареку. Они уничтожили все улики, связывающие Дадриана с нападениями.

— Что ты, Джотэм, нет! Мне не за что судить тебя. Я лишь сожалею о том, что тебе пришлось пройти через все это в одиночку. Что пришлось все эти циклы нести столь тяжкое бремя. Знаешь, Уилл с Кассандрой были правы. Если бы ты рассказал всем про предательство Дадриана... — Джасинда слегка вздрогнула от этой мысли, — Ассамблея перестала бы доверять тебе, Бареку и Дому Защиты в целом. Кассандра, возможно, никогда бы не стала королевой. Одрику удалось бы сохранить контроль над Домом Знаний, а Валериан остался бы Верховным адмиралом. Наш мир сейчас был бы совсем другим. И я не уверена, что хотела бы жить в нем.

Джотэм почувствовал, как его глаза наполнились слезами. Он даже не пытался остановить их. Лишь прижался лбом к лбу Джасинды. Ее непоколебимая уверенность и поддержка тронули его до глубины души. Ведь он боялся, что потеряет ее, когда поведает об отступничестве Дадриана и о своем решении скрыть это от общественности.

— Предки, Джасинда, — обхватив ее руками, он притянул ее к себе и впился в ее губы страстным поцелуем. — Как же я люблю тебя.