Глава 8

— Чем могу быть полезен, Верховный адмирал? — спросил Джотэм, садясь за стол.

— Король Джотэм, я звоню, чтобы сообщить тебе кое-какую информацию, касающуюся Дома Защиты. Она стала известна при нашем последнем «интервью» с Гэдом Станником.

— Гэд Станник? Я считал, что он и его отец, бывший член Ассамблеи Роуг Станник, были проблемой Коалиции и Дома Знаний.

— Так и есть. Но теперь выяснилось, что бывший советник также регулярно общался с кем-то из Дома Защиты.

— С какой целью?

— На данный момент это не совсем ясно. Но, похоже, это каким-то образом связано с принцем Бареком.

— Барек в опасности? — потребовал Джотэм.

— Не думаю. Сообщения, похоже, больше связаны с вопросом, кто в будущем станет его королевой.

— Понятно, — король на мгновение замолчал, задаваясь вопросом, мог ли кто-то, кроме него, заметить интерес Барека к Амине. — Но почему это заинтересовало Станника?

— Это-то пока и неясно. Но я хотел сообщить тебе это, опередив Барека.

— Барек знает об этом?

— Он допрашивал Гэда, когда ему на это намекнули. Просматривая конфискованные файлы Роуга, мы нашли некоторые доказательства переписки, но еще не определили, кому в Доме Защиты она принадлежит. Они хорошо замели следы, прыгая с планеты на планету. Чтобы в этом разобраться, потребуется некоторое время.

— Даже для Кассандры?

Уильям на мгновение замолчал.

— Я еще не сообщал ей об этом. Я на «Беринге», а она ухаживает за Сабах.

— Сабах?! А что случилось с Сабах? — в беспокойстве выкрикнул Джотэм.

Дочке Кассандры и будущей королеве было всего несколько лунных циклов. Если бы с ней что-то случилось...

— С ней все в порядке. Просто небольшой насморк. Неужели ты думаешь, что я остался бы на «Беринге», если бы с моей дочерью что-то случилось?

— Нет. Конечно, нет. Ты бы никогда так не поступил. Прости. Похоже, сегодня не мой день. Слишком уж бурно я на все реагирую.

Тишина поприветствовала заявление Джотэма.

— Джотэм, мы находимся на абсолютно защищенной линии...

— Никогда не сомневался в этом.

— И ты не только мой король. Но и мой самый верный друг. Скажи, что случилось?

Джотэм поймал себя на том, что посмеивается над другом, который продолжает называть его своим королем. Ибо на самом деле Уильям теперь сам стал королем Дома Знаний.

— Так ли это, король Уильям? — смех Джотэма усилился, когда в ответ прозвучал страдальческий стон.

Его друг терпеть не мог, когда кто-то произносил в его адрес этот титул.

— Не пытайся сменить тему, Джотэм. Поговори со мной.

— Что ты знаешь о Джасинде Мичелокакис?

— Джасинда Мичелокакис?! — Уильям и предположить себе не мог, что из всех возможных причин беспокойства Джотэма, это могла быть женщина. — Ну, дай подумать. Она стала тетей Леандера Мичелокакиса благодаря своему союзу с братом его отца, Стефаном, который был весьма могущественным и плодотворным членом Ассамблеи Дома Защиты. До самой своей безвременной кончины. И все это происходило десять циклов назад?

— Да.

— Но ты же и сам все это хорошо знаешь. Так что тебя тогда интересует?

— Ты помнишь ее до этих событий? По Академии?

— Конечно, она была на целый цикл впереди нас.

— Ты серьезно это помнишь?

— Конечно. Она всегда была яркой и ошеломляющей.

— Она и сейчас такая, — сообщил ему Джотэм.

Уильям ошеломленно откинулся на спинку кресла на другом конце линии.

«Джотэм проявил интерес к женщине? Спустя столько циклов?»

— Мне так и сказали.

— Кто тебе это сказал? — вопрос вырвался у Джотэма непроизвольно: он не смог остановить себя.

— Я был с Кассандрой, когда Жавьера рассказывала ей, как на днях столкнулась с Джасиндой и ее сестрой Палмой, когда выходила по делам из Дворца. Очевидно, старший сын Джасинды пошел по стопам своего отца.

— Да, Дантон. Он — истинная копия своего отца.

— Ну, очевидно, ему еще многое предстоит узнать о женщинах.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что Жавьера с трудом дождалась возможности поделиться с Кассандрой своими впечатлениями. Очевидно, пока она пила кофе с Джасиндой и Палмой, позвонил Дантон и попросил свою мать пойти вместе с ним на бал Ассамблеи.

— Когда это было? — он порылся в своей памяти.

Всего неделю назад он впервые — после ее длительного отсутствия во дворце — встретился с Джасиндой. И за этот короткий срок она успела встретиться с Бареком, съездить в Кисурри и обратно, посетить бал и пообедать с ним.

— Четыре дня назад, — сообщил Уильям.

— Четыре?! — Джотэм не мог в это поверить.

Даже он знал, что женщине может понадобиться несколько месяцев, чтобы найти подходящий наряд. Предупредить собственную мать о бале всего за три дня?!.. Да, похоже, Дантон просто сошел с ума.

— Бал был вчера вечером, не так ли?

— Да. Джасинда выглядела… потрясающе.

— Даже сейчас?

«Да, Джотэм явно заинтересовался этой женщиной», — подумал Уильям.

— И что еще сказала Жавьера?

— Что из кафе они отправились прямиком к Киа, у которой, по словам Жавьеры, было самое восхитительное платье. Не просто фиолетовое, а идеально сидящее на великолепной фигуре Джасинды.

— Так и было. Я до сих пор не могу в это поверить.

— А я не могу поверить в то, что ее сын остался в живых после своего комментария.

— Какого комментария?

— Очевидно, когда Джасинда отругала его за то, что он не дал ей больше времени на поиски наряда, он возразил, что не предполагал, что это может стать проблемой, так как у нее полный шкаф платьев.

— И после этого она оставила мальчика в живых?!

— Мои слова были точно такими же. Кассандра же предупредила меня, что только материнская любовь к своему ребенку действительно не знает границ. Но если я попытаюсь провернуть с ней подобное, то мне придется опасаться за свою жизнь.

— Ты слишком мудр, Уилл, чтобы сказать что-то подобное. Подумать об этом? Да! Но сказать?! Никогда!

— Это точно! Итак, ты выбрал Джасинду для первого танца? — Уильям не собирался отвлекаться, чувствуя, что друг чем-то сильно расстроен.

— Нет. Это сделал Барек.

— Барек? Барек открыл бал? — Уильям был потрясен.

Джотэм никогда не перекладывал на сына свои королевские обязанности.

— Да. Он подумал, что это поможет нам избежать традиционных слухов, постоянно возникающих после бала. О том, что я предпочитаю одного члена Совета другому. Кроме того, у него были личные мотивы.

— Личные мотивы?! Джотэм, о чем ты говоришь?!

— Барек хотел поблагодарить Джасинду за то, что она нашла некоторые фотографии Латы, когда та училась в Академии. Джасинда взяла их у своей сестры, Палмы.

— Но почему ему пришлось получать их через Палму? Лата ведь всегда делала много снимков?

Уильям не упустил из виду, что Джотэм наконец-то без боли произнес имя своей погибшей супруги. Впервые за многие циклы он произнес его вслух.

— Да, но они все эти циклы лежали в хранилище. Мне и в голову не приходило, что Барек захочет их увидеть. Когда он и Джасинда буквально столкнулись друг с другом у зала Совета, они немного поговорили. Каким-то образом из всего сказанного Джасинда поняла, что Барек никогда не видел ни одной неофициальной фотографии своей матери. Да и то всего лишь ее портрет в моем личном кабинете.

— Джотэм... — Уильям не знал, что сказать.

Он никогда не думал, что друг зашел так далеко в своем горе. Особенно с Бареком.

— Я знаю, — Джотэм откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — После гибели Латы я просто наглухо закрылся. И я не уверен, что когда-либо действительно осознавал, насколько. До недавнего времени, — он открыл глаза и резко выпрямился. — Так или иначе, но Джасинда передала ему снимки. И этим поступком показала, насколько она действительно хорошая женщина. Особенно после того, чем закончилась наша предыдущая встреча.

— Предыдущая встреча?

Адмирал поднял глаза, когда в кабинет бесшумно вошел его помощник на «Беринге» и постучал пальцем по своему запястью. Напомнив ему, что он опаздывает на очередную встречу. Уильям в ответ лишь покачал головой. Это был давно выработанный безмолвный сигнал о том, что все остальное может подождать. Сейчас они с Джотэмом разговаривали так откровенно, как не разговаривали с тех пор, как несколько циклов после окончания Академии вместе служили на флоте. С тех пор, как Джотэм стал королем, а ему пришлось пробивать себе путь наверх по служебной лестнице. Ничто, кроме атакующих мятежников, не окажется сейчас в приоритете и не отвлечет его от их беседы.

— На прошлой неделе я пригласил Джасинду во дворец. У меня была ситуация, в которой, как я думал, она могла бы мне помочь.

— И как? Помогла? — Уильям был заинтригован уклончивым пояснением.

— Нет. Вместо этого она разозлилась. И, если честно, разозлилась по-королевски. Она встала прямо передо мной, Уилл, и заявила, что я допустил серьезную ошибку. Я не могу припомнить, когда в последний раз кто-то вел себя со мной подобным образом. Чтобы кто-то общался со мной, как с обычным человеком... Ну, если только это не была Кассандра... или Синди Чемберлен.

— Да, Синди немного вспыльчива, — согласился Уильям. — Особенно теперь, когда она начала поправляться. Надеюсь, она всегда будет такой же.

— А есть проблемы? — Джотэм услышал прозвучавшую в голосе друга тревогу.

— Пока нет. Просто она еще не такая большая, чтобы Синди позволила своей семье догадаться о ней. Но, к сожалению, она все же продолжает расти.

— Я могу чем-то помочь?

— Я сразу же сообщу тебе. А теперь вернемся к Джасинде. Что ты ей сказал, Джотэм? Ты не… сделал ей предложение?

— О, предки, нет! — Джотэм вскочил со стула. — Я же впервые увидел эту женщину за последние десять циклов!

— Тогда что же это было?

— Ничего такого, о чем я хотел бы поговорить.

Уильям не стал настаивать. Он знал, что Джотэм, в конце концов, все расскажет. Как только будет готов.

— Неужели, Уилл, я снова опозорил память своей спутницы жизни? Своими действиями?

Уильям едва расслышал вопрос. Что уж говорить об ответе на него.