— Когда она зачала?..

— Она так злилась, так обижалась на меня...

— Я не понимаю.

— Мы заранее обсудили с ней эту тему. Она хотела отложить рождение ребенка хотя бы на четыре цикла. Лата не хотела беременеть, пока не утвердится в своих обязанностях. И, разумеется, я не стал возражать. Но потом с головой погрузился в королевские дела и однажды забыл выпить сок оллали, — Джотэм запрокинул голову назад и уставился в потолок. — Если бы я тогда...

— То сейчас бы у тебя не было Барека, Джотэм, — Джасинда встала и, подойдя к нему, дождалась, когда он посмотрит на нее. — Лата любила сына. Даже если бы она могла повернуть время вспять, то, уверяю тебя, не стала бы ничего менять.

— Ты не можешь этого знать.

— Могу. Мы с Латой много общались. Я тебе уже говорила. Пока Барек был совсем маленьким, они часто приходили сюда. Мы сидели здесь, беседовали, обсуждали вопросы, волнующие всех молодых матерей. Наблюдали за тем, как играют наши мальчики. Однажды Лата кое-что сказала, и мне показалось, я поняла, что она имела в виду. Но теперь я вижу, что тогда не совсем верно восприняла ее слова. Только сейчас все встало на свои места.

— И что она сказала?

— Что даже при возможности все изменить, не согласилась бы на это. Нет, речь шла лишь о том, насколько она была рада, что родила Барека. Мне ее слова тогда показались немного странными. Но я решила, что она имела в виду бессонные ночи, проведенные возле его кроватки.

— Она так и сказала?

— Да.

— А что значат твои слова «пока он был совсем маленьким»? Лата перестала навещать тебя?

— Вскоре после празднования первого дня рождения Барека, — Джасинда подошла к многоярусному столу в дальнем конце комнаты и взяла фотографию, прятавшуюся на нижней полке за остальными. Вернувшись к Джотэму, она протянула ему снимок. — Мы воспользовались автозапуском, чтобы сделать его. Это был ее последний визит.

Джотэм взглянул на фотографию и почувствовал, что его глаза наполнились слезами. На него смотрела его Лата. Она сидела на полу рядом с Джасиндой, и они обе держали на руках сыновей. Все четверо улыбались, даже малыши.

— Почему она перестала приходить? — тихо спросил он.

— Кое-кто из жен советников возмущался в адрес «королевских фаворитов».

— И что? Она же была королевой. Как чье-то мнение могло ограничить ее? Она должна была делать то, что считала нужным.

— Мы говорим о Лате, Джотэм, — протянув руку, Джасинда коснулась изображения подруги. — Она была необыкновенно милой и душевной девушкой. А ей пришлось в ускоренном темпе учиться ориентироваться и выживать в эгоистичном и довольно жестоком мире политики.

— Именно поэтому она любила ездить за рулем. Время от времени Лата испытывала потребность полностью отключиться от всех этих дворцовых интриг и притязаний.

— Как жаль, что я тогда ничего не знала о ее проблемах. После того, как я родила Итана и Стефани, Лата, казалось, еще больше отстранилась от меня.

— Боюсь, в этом есть моя вина, — грустно сказал Джотэм, возвращая снимок.

— В каком смысле? — нахмурилась Джасинда.

— После рождения Барека я никогда больше не забывал пить сок оллали. Я не хотел навязывать Лате еще одну беременность. Но время шло, и я начал настаивать на рождении второго ребенка. Мне не хотелось, чтобы Барек рос один. Таким же одиноким, как когда-то был я.

— И что?

— Она не желала даже слышать об этом.

— Я... мне очень жаль, Джотэм, — повернувшись, Джасинда пошла к столу, чтобы вернуть фотографию на место.

— Вечером, в день гибели Латы, мы как раз спорили об этом. Если бы мы тогда не поссорились...

— Ты не должен винить себя, Джотэм. Это неправильно. Да и Лата, я уверена, не хотела, чтобы ты корил себя за случившееся. Это было стихийное бедствие. Непредвиденный несчастный случай. Если бы она тогда не погибла, то у вас бы уже было несколько детей при счастливой совместной жизни.

— Но, к сожалению, несчастье произошло, и мы ничего не можем изменить, — подойдя к Джасинде, Джотэм обнял ее и притянул к себе. Только рядом с ней он находил успокоение. — Мы с Латой потеряли шанс на долгую и счастливую жизнь. Но я не собираюсь упускать возможность разделить это с тобой.

— Джотэм... — она положила руки ему на грудь и прижалась к ним лбом.

— Я хочу, чтобы ты вошла в мою жизнь, Джасинда, — он нежно коснулся пальцами ее подбородка и слегка приподнял его. — В мою постель. Я планировал двигаться очень медленно. Планировал сначала дать нам обоим время свыкнуться с этой мыслью. Но вчера вечером ты чуть не погибла. И я больше не намерен рисковать. Да и какой смысл тянуть время, когда меня трясет лишь от одной мысли, что я могу тебя потерять.

— Со мной все хорошо. Правда.

— Я сейчас не об этом. Меня волнует то, что ты могла погибнуть, а мне бы даже никто не догадался сообщить! Это немыслимо. Недопустимо! Это мне ты должна была позвонить. И это я должен был за тобой приехать. Хочу, чтобы все были в курсе.

— Ты хочешь сделать официальное заявление? — ее пальцы впились в его кожу, а в голове закрутились мысли, каковы будут последствия для нее и ее детей.

— Нет, никакого официоза. Наши отношения касаются только нас двоих. Но и держать их в секрете не буду. Хочу проводить с тобой как можно больше времени. Ни от кого не скрываясь.

Джасинда почувствовала, что после слов Джотэма у нее будто камень с души свалился. Она не могла сказать, как будут развиваться события. Не была уверена, во что все это выльется. Но при этом точно знала, что не собирается упускать подаренный судьбой шанс. И что ради этих отношений готова рискнуть.

— И насколько открыто? — она поймала себя на желании немного пошалить, когда ее руки заскользили по его широким плечам, освобождая их от рубашки.

— На твое усмотрение, — наклонившись, он завладел ее губами, а его пальцы в это время ловко развязывали узел на поясе ее халата.

* * *

Джасинда, обхватив себя за талию руками, прижалась спиной к двери, через которую только что вышел Джотэм. Надо же, каким удивительным и волнующим оказался этот день. Даже в самых смелых мечтах она не могла представить, что подобное могло произойти с ней.

Ее удивил не секс как таковой. А ведь он, кстати сказать, был потрясающим. Удивила поразительная неутомимость Джотэма, который был не только страстным, но и очень внимательным любовником. Джасинда не могла припомнить, когда в последний раз кончала с такой частотой и такой интенсивностью. Но дело было даже не в этом. А в тех удивительных моментах единения, когда слова казались излишними. В тех жарких взглядах, что то и дело бросал на нее Джотэм. А также в его нежных, проникновенных словах.

По молодости Джасинда воспринимала это как само собой разумеющееся. И только сейчас смогла понять суть всего этого. Оказывается, любовь была много больше, чем наслаждение физической близостью. И гораздо больше тех трех коротеньких слов, что выражали это чувство. Хотя нельзя отрицать — они тоже были очень важны. Но эти, казалось бы, самые обычные и незначительные вещи, которыми Джотэм сегодня сполна одарил ее — ну, кроме той волшебной фразы, которую она, впрочем, тоже не спешила ему говорить, — были истинными знаками его любви.

Звонок коммуникатора заставил ее отойти от двери. Ей нужно было ответить.

— Ты должна отдохнуть, — голос Джотэма заполнил комнату до того, как его лицо появилось на экране.

Джасинда бросила на него сердитый взгляд.

— Я же сказала тебе, что обязательно лягу.

— Тогда почему ты до сих пор этого не сделала?

— М-м-м, потому что ты ушел от меня меньше двух минут назад?

— О-о-о, — Джотэму хватило такта изобразить раскаяние.

— Со мной все хорошо, Джотэм. Перестань за меня волноваться.

— Не могу. Особенно когда тебя нет рядом.

— Джотэм...

— Смирись с этим, Джасинда. Сейчас я отправлю тебе свой личный код. Твой звонок пойдет прямо на мой наручный комм. Звони при любой необходимости. И не думай спорить со мной, — Джасинда увидела, что его взгляд стал жестким. — Я серьезно, Джасинда. Ты. Будешь. Мне. Звонить. Я не переживу еще одно такое утро.

— Хорошо, Джотэм. Как скажешь, — Джасинде хватило одного лишь взгляда на него, чтобы смягчиться. — Обещаю тебе. У себя дома я в полной безопасности. Выходить никуда не собираюсь. Сделаю лишь пару звонков. А ты отмени несколько встреч и хорошенько отдохни. Хотя бы до следующего звонка мне.

— Я так и сделаю, если ты пообещаешь приехать ко мне во дворец, — его глаза лучились надеждой.

— Все может быть, поговорим об этом позже, — улыбнувшись, Джасинда отключила связь.

* * *

Откинувшись на спинку сиденья своего лимисина, Джотэм взглянул на расположившегося напротив него притихшего Деффонда.

— Ты понимаешь, что это значит, верно?

— Да, Ваше Величество. Как только мы вернемся во дворец, я займусь отбором воинов и увеличу число королевских гвардейцев. Я позабочусь, чтобы все стражники были в курсе, что с этого момента Джасинда имеет полный доступ во дворец.

— Отлично.

— Я получил кое-какую информацию об аварии. Думаю, вам не терпится узнать подробности произошедшего.

Взгляд Джотэма стал цепким.

— Говори.

— Поскольку Джасинда является матерью члена Ассамблеи, «Печора-транзит» провела более тщательное обследование ее транспорта, дабы убедиться, что до аварии он был полностью исправен. Они нашли кое-что интересное.

— Ее транспорт был преднамеренно испорчен?!! — Джотэм резко выпрямился.

— Нет. Никакого постороннего вмешательства. Но транспорт Джасинды оказался не совсем обычным.

— О чем ты говоришь, Деффонд!

— Похоже, Стефан Мичелокакис очень серьезно относился к безопасности своей супруги. Ее транспорт был сделан по спецзаказу. С усилением каркаса. Стекла в окнах с водительской стороны были ударопрочными. При такой скорости машина должна была с легкостью выдержать встречный удар.

— Так почему не выдержала? — удивился Джотэм.

— Именно это «Печора-транзит» и захотела выяснить, когда обнаружила модификацию транспорта. Обсудив данный вопрос с производителем, они сделали вывод, что для нанесения такого ущерба нарушитель должен был мчаться со скоростью, превышающей ограничение не менее, чем в четыре раза. И, кстати, это далеко не единственный случай, когда парень был причиной аварии.