Эпилог

Два месяца спустя

— Роман, ты не пойдешь со мной покупать свадебное платье. Я смотрю на него с другой стороны кухни, уперев руки на бока.

— Я буду возле примерочной. Я не буду смотреть, но я буду там.

— Нет, — говорю я.

— Да.

— Это смешно.

— В моем страхе за твою безопасность нет ничего смешного. Я до сих пор не могу забыть тот день, когда ублюдок, которого нанял Леонид, пытался убить тебя. Ты не представляешь, что я пережил за тот час, когда я не знал, ранена ты или мертва. Я не собираюсь проходить через это снова.

Он подходит ко мне, берет за талию, и сажает на стойку. Это стало моим любимым местом.

—Позёр, — говорю я, и щепаю его твердые бицепсы.

— Тебе нравится, когда я так делаю, — говорит он и встает между моих ног. — И это спасает меня от напряжения шеи.

Я чувствую его руку на колене, затем он ведет ее по бедру и к трусикам. Кладет свою трость на стойку, а другой рукой проникает под мою юбку.

— Я опоздаю на примерку.

— Они подождут, — шепчет он мне на ухо, и вскоре я слышу, как рвется ткань моих трусиков.

— Мне нужно будет найти архитектора, который рассчитал высоту этой стойки... — Он тянется к своему ремню, расстегивает его, а затем брюки. — И я дам ему хорошие чаевые.

— Насколько хорошие? — Я улыбаюсь, обхватываю ногами его талию и берусь за край стойки.

— Очень хорошие. — Он хватает меня за попку и одним толчком погружается в меня.

* * *

— Роман, — говорю я час спустя. — Я хочу попробовать еще раз.

Его рука замирает у меня за спиной. "Нет".

Мы пытались преодолеть мои страхи и, кажется, у нас что-то получается. То, что он держит меня за запястья, больше не вызывает у меня страха. Это мы попробовали первым. Однако, когда мы дошли, чтобы я лежала на спине, то зашли в тупик. Всякий раз, когда Роман пытался лечь на меня сверху, даже не прижимая меня своим телом, я паниковала. Это разрывало меня изнутри. Мне так хотелось почувствовать, как его тело накрывает мое, но мой разум всегда воспринимал ситуацию неправильно. Я не знаю, что делать, чтобы мой испорченный мозг не сходил с ума.

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

— Пожалуйста.

Роман проводит рукой по моему лицу, его взгляд прожигает меня, и я вижу это в его глазах. Его это тоже беспокоит.

— Ты хоть представляешь, что это делает со мной, чувствовать, как ты замираешь от страха подо мной, видеть панику в твоих глазах? Меня это каждый раз бесит. Пожалуйста, не проси меня продолжать причинять тебе боль. Я не в силах этого вынести.

— Пожалуйста, давай попробуем еще раз, — умоляю я, стараясь удержать слезы. Я так люблю его, почему мой глупый мозг не может понять, что он никогда не причинит мне вреда.

Роман вздыхает и целует мой лоб.

— Хорошо.

Я переворачиваюсь на спину, беру его руку и кладу на свой живот, где он начинает ласкать мою кожу. Осторожно Роман переставляет свою правую ногу на мою и придвигается ближе, пока его грудь и живот не оказываются прижатыми к моему боку.

— Ты в порядке? — шепчет он, и я киваю.

Медленно он приподнимается на локте и кладет свою руку мне на другой бок. Я делаю глубокий вдох и наблюдаю за ним, когда он переходит в положение надо мной, поддерживая свой вес на локтях. Мое дыхание учащается, и я вижу, как он замирает. Он отпрянет. Я вижу это по его лицу. Нет. Я больше не позволю этому абсурдному страху управлять мной.

Я протягиваю руку, отмечая, как дрожат мои пальцы, и кладу ее ему на щеку.

— Детка, поговори со мной. — Я должна заставить свой мозг понять, что это Роман.

Я должна заставить свой мозг понять, что это Роман.

— Я люблю тебя, milaya. Очень, очень сильно, — шепчет он, не разрывая нашего зрительного контакта. — Мне кажется, я влюбился в тебя в нашу первую встречу. Ты была такой дерзкой, в черном наряде эмо и с пирсигнгом в носу, стояла передо мной такая собранная и такая злая.

Дыхание у меня все еще быстрее, чем обычно, и рука все еще дрожит, и желание убежать все еще есть, но стараюсь сосредотачиться на голосе Романа.

— Ты околдовала меня, мой маленький цветок. Той ночью, на вечеринке, где мы якобы встретились, я хотел поцеловать тебя в тот момент, когда ты сказала, что ты не пудель.

Я кладу другую руку ему на грудь, чувствуя под ладонью биение его сердца. Мое затрудненное дыхание немного замедляется.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда, malysh? — говорит он, и опускает голову опускается на несколько дюймов. — Я всегда думал, что это полная чушь. Я ошибся, milaya. Сильно ошибался.

Он опускает голову еще ниже, пока носом почти не задевает мой, и смотрит в мои глаза своим лукавым взглядом.

— Я так сильно тебя люблю, что готов сжечь ради тебя весь гребаный мир. — Наши губы почти соприкасаются. — Ты создала монстра, Нина, потому что нет ничего, чего бы я не сделал радии тебя. Тебе нужно только попросить.

Руки у меня практически перестают дрожать, а дыхание приходит в норму. Медленно, я обхватываю его шею руками и притягиваю его ближе, пока его рот наконец не касается моего.

— Детка, прошу тебя, сегодня ничего не сжигай, — говорю я ему в губы.

Я чувствую, как он улыбается, и вижу, как легкие морщинки появляются в уголках его глаз.

— Я подумаю об этом, — шепчет он и целует меня.

На мою грудь давит какая-то тяжесть. Роман все еще опирается на локти, и целует меня. У меня на мгновение возникает паника, когда я осознаю положение его тела, но затем мой мозг сосредотачивается на его губах, и мои мышцы расслабляются. Боже, этот мужчина умеет целоваться.

— Сильнее, детка, — бормочу я ему в губы, и он чуть больше наваливается на меня.

— Так лучше?

Не просто лучше. Идеально. А теперь самое сложное.

— Положи руку мне на шею, Роман.

— Нина.

— Пожалуйста.

Он медленно проводит правой рукой по моей груди, затем выше, пока ладонью не достигает моей шеи. У меня перехватывает дыхание. Я опускаю руки с его плеч и закрываю глаза.

— Это всего лишь я, milaya. — Я слышу его голос, шепчущий мне на ухо, пока его пальцы ласкают кожу на моей шее. — Я никогда не причиню тебе вреда. Я скорее отрублю себе руку. Пожалуйста, вернись ко мне. Ты знаешь, какой я пропащий без тебя, malysh.

Когда я открываю глаза и смотрю на него — моего большого плохого мужа, который с беспокойством наблюдает за мной, — у меня наворачиваются слезы.

— Я так чертовски сильно тебя люблю, — говорю я, затем прижимаюсь ртом к его рту и обхватываю ногами его талию.

Роман входит в меня медленно, он все еще боится, что я могу вырываться, но знаю, что не буду. Я никогда не боялась, что он причинит мне боль, и, похоже, мой испорченный мозг наконец-то это понял. Я перемещаю свои губы к его уху.

— Роман, я хочу, чтобы ты трахнул меня до потери сознания, — произношу я. — И если после этого я смогу ходить, ты столкнешься с последствиями.

Он с рыком медленно выходит из меня, затем снова погружается, заставляя меня стонать. Никогда не думала, что мне понравится ощущение огромного мужского тела, которое так сильно на меня давит. Роман проводит рукой по моей груди и животу, пока не достигает места, где соединяются наши тела. Надавливая на мой клитор, его умелые пальцы кружат, дразнят. Я хватаюсь за его плечи, тяжело дыша, пока он продолжает терзать мою киску и меня, пока мое сердцебиение стремительно учащается.

— Сильнее, — задыхаюсь я и выгибаю спину.

Роман убирает руку затем обхватывает пальцами мое колено и закидывает мою ногу себе на плечо. Когда он снова входит в меня, я ахаю. Ощущения от его члена заполняют меня так полно, что у меня помутился рассудок. Он целует меня в губы, а затем входит в меня с такой силой, что мне приходится опираться руками в изголовье кровати. Кровать раскачивается в такт его толчкам, и с моих губ срывается стон. Мышцы сокращаются, но он продолжает все сильнее и сильнее входить в мое тело, пока я не кончаю с криком.

Я люблю, когда она играет с моими волосами. Конечно, я никогда не признаюсь в этом. И как Нина любит это говорить не по «пахански».

— Думаю, мне придется перенести примерку, — говорит она и продолжает водить пальцами по моим волосам. — Мы опаздываем на три часа, и наверняка у них все занято. Вряд ли они смогут меня втиснуть.

— Конечно, смогут. — Я приоткрываю одно веко и смотрю на нее. — Никто не скажет «нет» моей жене.

— Ну, технически, я еще не твоя жена. Или лучше сказать «пока еще»? — Ее рука замирает, и я недовольно рычу. — Полагаю, мы находимся между браками. Ситуация странноватая.

— Скоро мы это исправим. — Я пожимаю плечами и снова закрываю глаза.

— Роман?

— Мм?

— У меня для тебя есть новости. Я не знаю, как ты отреагируешь, но, пожалуйста, не сходи с ума. Ты обещаешь не психовать?

— Нина, milaya, я никогда не психую. Я очень спокойный человек. Ты это знаешь. В чем дело?

Я чувствую, как ее волосы касаются моего плеча, когда она наклоняется и шепчет мне на ухо.

— Я беременна.

Я открываю глаза. Такое ощущение, что меня сбил поезд, и на грудь давит тяжесть, затрудняя дыхание. Я хватаю ее за спину и прижимаю ее к себе, уткнувшись ей в макушку.

— Ты уверена? Пожалуйста, скажи мне, что ты уверена.

— Я уверена. Сегодня утром я сделала тест, потому что меня рвало завтраком уже неделю или около того. Да и грудь у меня побаливает. Я не принимала таблетки с тех пор, как вернулась.

Я закрываю глаза и обнимаю ее на несколько мгновений, осмысливая сказанное.

— Я не спущу с тебя глаз, — шепчу я ей на ухо. — Ты не должна выходить из дома без меня. Я велю горничным перенести мои вещи из кабинета. С этого момента я буду работать из гостиной.

— Роман! Ты что, с ума сошел?

— Возможно. Я схожу с ума от счастья и в то же время до смерти напуган. А ты не хочешь взволновать сумасшедшего, Нина. Поверь мне.

— Что, черт возьми, случилось с тем очень спокойный человеком, за которого ты себя выдавал?

— Пропал, malysh. — Я целую макушку ее головы. — Мы отменяем примерку и сразу же идем к врачу на осмотр.

— Я знала, что ты раззволнуешься, — вздыхает она, уткнувшись мне в шею. — Боже, я надеюсь, что это будет мальчик.