Глава 6 Данте

Джозеф, моя правая рука, вопросительно выгибает бровь, глядя на меня, когда я врываюсь в офис и в ярости сметаю со стола кучу бумаг, что лежат на столе. Мой айпад и ноутбук поспешно следуют за ними. Со своей точки обзора на моем черном кожаном диване он наблюдает за мной с чем-то очень опасно близким к веселью в глазах.

— Значит, она проснулась?

Я сжимаю кулаки и наклоняюсь над своим сейчас пустым столом, вдавливаясь костяшками пальцев в полированное стекло. Прямо сейчас, я бы убил любого другого мужчину, который заговорил бы со мной с такой уверенностью, но Джозеф Грейсон — не любой другой мужчина. Мы разделяем одну историю — длинную, кровавую и жесткую. В нашем бизнесе это создает невысказанную связь, именно поэтому я позволяю ему открывать свой гребаный рот и все еще дышать.

Поскольку я молчу, не показывает никаких признаков, что хочу говорить об этом, он подходит к бару в углу и наливаем две рюмки текилы. Он возвращается и ставит одну на стол передо мной.

— Выпей это. Тебе это понадобится. Эмилио хочет доклад.

— Эмилио может выебать себя в зад! — я поднимаю рюмку, осушая ее одним глотком, и с грохотом опускаю ее на стол.

Неустанное вмешательство моего старшего брата Эмилио в каждый аспект нашей организации — постоянный источник для моего раздражения. Это ненужно и агрессивно. Он занимается сделками, а я гарантирую, чтобы они соблюдались. Зачем все усложнять еще больше?

Наше партнерство позволяет мне иметь возможность удовлетворить некоторые свои наклонности. Меня не интересуют наркотики, но у меня есть определенный набор навыков. Именно тот страх, что окружает имя Сантьяго, созданный мною, позволяет нам беспрепятственно править этой игрой в течение пятнадцати лет. Тем не менее, можно сказать, что та капелька братской любви, что была между нами, исчезла. Мы терпим друг друга, потому что это взаимовыгодно, но кроме этого наши семейные узы начинают трещать по швам.

— Он хочет знать, что произошло в Майами.

На лице американца появляется вопросительное выражение, и невысказанная правда тяжело давит между нами. С Джозефом нет никакой секретности. Ему известно, что что-то происходит, и я знаю, что подозрения ведут его прямо к сегодняшнему источнику моего гнева. К неприступному ангелу, что лежит обнаженной в моей постели наверху.

— Как Гарсиа нашел меня? — требую я, меняя тактику. — Как, черт побери, он узнал, что я вернулся в Штаты?

— От одного из людей Николаса, — говорит он, бросая мне пару фотографий. — Оказалось, что этот сукин сын играл на два фронта. Он передавал информацию Гарсии. Из этих ты можешь видеть, с кем он уже имел дело.

Я смотрю вниз на кровавые изображения. У моего кузена есть склонность работать ножом, которая даже может посоперничать с моей. Но все же я должен ему за то, что он вытащил меня живым из больницы. Я пошел туда, ожидая выпустить на волю пулю. Вместо этого, я покинул ее с большим багажом, чем могу справиться.

— Он узнал что-нибудь нового? — говорю я, бросая фотографии обратно ему.

— Немного, — он наклоняется, чтобы поднять с пола то, что осталось от моего айпада и ноутбука. — Гарсиа набивал карманы нескольким значимым агентам УБН в прошлом году. Это объясняет, почему у его товара были свободные потоки, а у нашего нет.

— А утечка той ночи?

Джозеф качает головой.

— Я все еще работаю над этим.

— Что насчет Майерса? — спрашиваю я, имея в виду отца Ив. — Он работает с нарушениями?

— Насколько нам известно, то нет.

Так значит, он не грязный коп, это уже что-то, предполагаю я. Правду говорят, что среди воров существует кодекс чести. Копы низкого звания всегда продажны. Пока что я решаю умолчать об их связи. Ив невинна среди всего этого, больше чем в одном смысле.

— В любом случае, кто она вообще такая?

— Раздражение, — рычу я, протягивая ему свою рюмку для добавки.

Отказ — это совсем новый опыт для меня. Раньше мне никогда не приходилось работать на хорошее личико. Обычно они готовы и возбуждены просто глядя на мое тело, и это все до того, как они понимают, кто я. Сначала я завлекаю их своей тьмой, и вскоре они уже умоляют меня о боли. Хотя что-то мне подсказывает, что с ней, награда будет того стоить.

Я мог бы просто целовать ее всю ночь. Мне потребовались все силы, чтобы остановиться, когда она умоляла меня об этом. Мое расстройство было чертовски близко к тому, чтобы подавить меня. Я был прав — под одеждой она скрывает тело богини, оно мягкое, зрелое и готовое, чтобы его взяли. Я не хотел ничего больше, чем погрузиться членом в ее мягкие складки и полностью потеряться.

— Я немедленно составлю на нее досье. Имя?

Я делаю паузу.

— Ив.

— Фамилия?

Дразнилка... сучка... ангел...

— Я полагаю, что Миллер.

Как будто я не знаю. Будто ее чертово имя не вертелось в моей голове дни напролет. Затем я осознаю кое-что странное. Почему Ив предпочла выбрать фамилию, отличающуюся от фамилии ее отца? Мог ли мой ангел солгать мне? Я судорожно сжимаю пальцами рюмку. Боже, мне нужно успокоиться.

— Как я понимаю, она та же самая женщина из винного магазина на прошлой неделе?

Я вскидываю голову.

— Как, бл*ть, ты узнал об этом?

— Люди твоего брата не самые скрытные, — беззлобно говорит он, наливая текилу в мою рюмку. — Они не могли заткнуться, говоря о ней.

— Лучше бы им это сделать, либо... — я опустошаю вторую рюмку. — Все, что ты найдешь, я хочу, чтобы это было только между нами. Я не хочу, чтобы Эмилио снова начал свою параноидальную охоту. Я хочу держать ее вне поля его зрения. Она не имеет никакого отношения к бизнесу.

— Как скажешь.

Следует пауза.

— Какие-либо новости из Колумбии?

— Последний отчет частного детектива пришел час назад.

— Скажи основное.

— След был неудачным.

— Дерьмо.

Горькая пилюля, которую нужно проглотить. Эта девчонка продолжает ускользать от меня уже пятнадцать лет.

— Скажи команде, чтобы продолжали поиски, — резко говорю я. — И я хочу, чтобы Гарсиа и вся его операция были ликвидированы к завтрашнему закату. Он делает из нас идиотов. Мне изначально следовало составить свою собственную команду. Мы с тобой направляемся обратно в Майами, чтобы увидеть это воочию. Начнем с того, что немного побеседуем с этими продажными агентами УБН... Скажи Томасу, что через час я хочу, чтобы самолет был заправлен и готов.

— Что насчет женщины?

Я приканчиваю следующий шот, прежде чем отвечаю:

— Она остается именно там, где и находится. Скажи Валентине присматривать за ней и удостоверься, что она будет держать чертову дверь запертой. Ни под какими обстоятельствами они не должна покинуть мою комнату.

Время для деликатностей окончено. Я больше не собираюсь отступать. Если Ив Миллер думает, что я монстр, тогда я с радостью воплощу эти мысли в реальность. Она скоро узнает, насколько жестоким и бессовестным я могу быть. Сорок восемь часов уединения должны дать ей предостаточно времени поразмышлять над моими словами, с которыми я ее ранее оставил. Когда я вернусь из Майами я ожидаю, что она молча, со слезами или без, согласилась на все мои желания.

К тому моменту, когда я вернусь, ей лучше умолять меня тряхнуть ее.