Сама по себе смена целого социального слоя, связанного с владением землей, происходила не впервые. После своего прихода к власти Асикага так же щедро награждали самураев, оказавших им действенную помощь в борьбе за власть. Но довольно скоро экономическое могущество этих домов стало основой их политических претензий, что, в конечном счете, и привело к падению второго сёгуната.

Все же, Ода Нобунага, видимо, полагал, что облагодетельствованный им слой «новых» даймё̄ будет надежной опорой его режима. Однако даже недолгий срок его диктатуры показал, что развитие социальной ситуации не всегда подчиняется однолинейной стратегии. Сам факт гибели Ода Нобунага от руки ближайшего сподвижника стал свидетельством того, что прежние благодеяния не имеют большой цены в борьбе за власть. Для преемников Ода Нобунага Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу — понимание этого подвигло на создание порядка, основанного на гласном и негласном контроле за военным сословием и открытом, разветвленном и жестком за крестьянством.

Проведению реформ в сельскохозяйственной сфере предшествовало создание земельного кадастра (кэнти). Кадастр предполагал полный сбор сведений обо всех земельных угодьях с учетом их региональной специфики и о реальном состоянии системы землевладения и землепользования.

Кэнти проводились в Японии и до Нобунага. Даймё̄ Имагава, Такэда и Хо̄дзё̄, основные противники Нобунага, еще раньше осуществляли их в своих владениях. В результате кэнти точно определялись размеры земельных налогов. Учитывались и земли буси, полученные от даймё̄ в качестве феодов. Во многих владениях существовала система кандака — денежное измерение урожая, основной единицей которой был кан (3,75 кг) меди.

Кэнти, начатое Нобунага в 1568 г., преследовало чисто практические цели — выявить экономический потенциал даймё. Кроме того, это мероприятие было направлено против могущества буддийских монастырей, многие из которых владели обширными землями. Монастыри имели значительные вооруженные силы активно участвовали в междоусобных войнах. Это была реальная оппозиционная сила, которая заставляла с собой считаться.

Предстояло проделать скрупулезную работу — выяснить и фиксировать наличие разнообразных форм земельной собственности. По планам Нобунага, в дальнейшем предстояло унифицировать их на основе пользовавшейся его поддержкой княжеской феодальной собственности и, следовательно, упразднить такие ее виды, как собственность аристократических семей, храмов, мелких и средних феодалов и т. д. Составление земельного кадастра шло под непосредственным Контролем самого Ода Нобунага. Только самым ближайшим своим сподвижникам, таким как Сибата Кацуиэ, он разрешил самостоятельно осуществить в их княжествах эту сложную и ответственную операцию. Недовольство крестьян, их выступления против явно утяжеляющегося налогового бремени, прикрепления к земле и пр., подавлялись властями Ода Нобунага самым жестоким образом. Ода Нобунага, как правило, ограничивался получением сасидаси, т. е. сведений от владельцев земли о проведении переписи. При подозрении в утаивании земель представители Нобунага проводили обследования, и если подозрения подтверждались, все владения провинившегося феодала конфисковывались. Таким путем от крупных даймё̄ отрывался слой мелких феодалов-буси, которые лишались источника своего существования — и земли, и хозяина, — а крупные даймё̄ теряли свою военную и экономическую силу. Политика конфискаций касалась и монастырей. Так, во время переписи земель в провинции Ямато были конфискованы все земли храма Кофукудзи.

Реформы коснулись и налогов. Вся система налоговых отношений в аграрной сфере при Ода Нобунага была значительно упрощена. Устранение многоперсональной коммендационной лестницы с ее многоступенчатостью подчинения существенно сократила и локализовала путь налогового взимания. Теперь он шел от крестьянина непосредственно к феодалу. Но это одновременно означало утяжеление налогового гнета для крестьян. Налог с крестьянского хозяйства стал складываться из налога деньгами и оброка, исчислявшегося исходя из урожая, снятого с общей земельной площади — как с суходольных (хатакэ), так и заливных полей (суйдэн). Норма введенного Ода Нобунага налога оставляла 2:1 (две доли крестьянину, одна — феодалу).

Одновременно было предписано использовать золото и серебро качестве платежного средства при ввозе пряжи, лекарств, шелка, чайной посуды. Этим стимулировался импорт разнообразных товаров и, соответственно, обращение золота и серебра. Одновременно наметилось движение к продуктовой ренте. Рисовый налог (кокудака) был введен позднее, уже при Тоётоми Хидэёси, политика которого в отношении крестьянства отличалась еще большим ужесточением социального контроля и степенью

эксплуатации.

Как и вся реформаторская деятельность Ода Нобунага, его политика в отношении торговли и ремесел вела к формированию развитию единого национального рынка страны.

Основные экономические мероприятия стали осуществлять после прибытия Нобунага в Киото, а в Овари, Мино и других подвластных ему провинциях они начались раньше. Они касались положения торговцев и ремесленников в городе и деревне. Важнейшими из них были указы о свободных рынках (ракуити) и свободных цехах (ракудза).

Политику открытых рынков и открытых цехов Нобунага начал проводить в своих владениях. Первые свободные цехи появились в призамковом городе Адзути, принадлежавшем Нобунага. При этом он не ликвидировал остальные цеховые объединения, проводя политику поощрения торговой и предпринимательской деятельности. Он сохранил старую структуру цехового ремесла еще и потому, что такие города как Киото и Сакаи, которые широко славились своими искусными и удивительными изделиями, нуждались в сырье, а ликвидация старых цехов нарушила бы систему производственных и снабженческих связей. Следует отметить, что такая политика особенно способствовала расцвету городов и городским самоуправлением, стимулируя их экономическую активность. По мере исчезновения прежних политических осуществлялась и ликвидация таможенных застав (сэкисё). Застав было великое множество, их сооружали не только владельцы земель, но и монастыри и деревни. Сбор пошлины негативно отражался на цене товара. Убрать эти заставы пытались еще сэнгоку даймё̄, поскольку они мешали развитию рынков в их владениях и продовольственному снабжению.

Уничтожая заставы, Ода Нобунага лишал высоких доходов от таможенных сборов и феодалов, и обширную когорту придворных аристократов, и монахов богатых буддийских монастырей, Известна его борьба со столичной придворной аристократией, когда ему на время даже пришлось отступить, восстановив после многочисленных петиций прежние привилегии кугэ на семи киотосских заставах. Окончательно заставы были ликвидированы у при Тоётоми Хидэёси.

С многими купеческими фамилиями Ода Нобунага имел давние связи с тех пор, когда он закупал на Кю̄сю̄ привезенное европейцами огнестрельное оружие. Позднее Имаи Со̄кю̄, купец из города Сакаи, организовал для Нобунага его местное производство. За это ему было предоставлено право собирать налоги с нескольких ремесленных корпораций (дза).

Такая практика вознаграждения была обычной. В 1573 г. Ода Нобунага признал специальные права торгового дома Татибаная на контроль над двумя дза в провинции Этидзэн (совр. префектура Фукуи), производившими лекарства и шелк, а в 1576 г. — на Контроль над дза в провинции Оми

(совр. префектура Сига), производившим масло.

Наибольшие усилия Ода Нобунага были направлены на то, чтобы изъять корпорации ремесленников из под контроля придворной аристократии и буддийского монашества. В определенной степени ему удалось добиться этого. В этих случаях часть доходов от дза использовались Ода для вознаграждения своих вассалов.

Используя дза как постоянный источник дохода, Ода Нобунага осуществлял в отношении них не вполне последовательную политику; с одной стороны, ликвидировал на захваченных территориях препятствия для широкого развития торговли и ремесла, с другой — вводил различные ограничения на их деятельность, осуществлял скрупулезный надзор за выпускаемой продукцией и ее выходом на рынок. Предоставляя дза определенные привилегии, Нобунага выступал против монополии крупных объединений.

Развитию торговли и ремесла в городе и деревне содействовали указы Ода Нобунага о строительстве новых и ремонте старых дорог. Конечно, дороги для Нобунага имели прежде всего стратегическое значение, служили быстрому передвижению его армии во время наступательных операциях против феодалов соседних провинций. Но одновременно развитие дорожной сети объединяло созданное им единое экономическое пространство.

Нобунага прилагал немалые усилия к тому, чтобы наладить систему денежного обращения. В средневековой Японии центральное правительство не занималось чеканкой монет. В ходу были китайские (сунские и минские) монеты, хотя в Японии добывалось достаточное количество меди, чтобы чеканить собственную монету. Однако существовала внешнеторговая практика, когда японцы в обмен на медь получали китайскую медную монету (эйракусэн).

Поскольку не существовало строгого денежного стандарта, то широко практиковалась порча монет. Против этого и были направлены основные указы Нобунага. Правда, несмотря на введение строгих мер наказания, исправить положение ему не удалось. Упорядочение денежной системы было проведено позднее, при сёгунах династии Токугава.