Джо Бэйл, тридцатилетний брюнет с карими глазами, от взгляда которых у многих пробегали мурашки по телу, сидел на террасе своего загородного дома в Виндзоре и, задумчиво покуривая сигарету, читал свежий выпуск «The Times». Его жена Марта, двадцатипятилетняя дочь известного бизнесмена, загорала возле бассейна, пряча глаза от полуденного солнца под черными стеклами солнцезащитных очков. Этот роскошный двухэтажный особняк они купили совсем недавно и, несмотря на то, что в нем все ещё шел ремонт — заканчивали второй этаж, — уже в нем жили. Здесь было все, что нужно для молодой семьи: бассейн, спортзал, гараж на две машины; одна из комнат на втором этаже была переделана под студию, где работал Джо, когда к нему приходило вдохновение: иногда он рисовал, и у него довольно неплохо получалось; была также библиотека, со множеством различных книг на разную тематику, от философии до современных романов. Несмотря на столь молодой возраст, Джо успел сделать себе карьеру успешного архитектора, чем и зарабатывал на жизнь. Его проекты вызывали восхищение, а иногда даже и зависть. Казалось, чего еще можно было бы желать в этой жизни. Было все: работа, которую он любил, заработанные средства позволяли оплачивать отдых в любой точке мира дважды в год, дом мечты, но вот чего-то ему не хватало.

Из дома вышла молоденькая служанка и неторопливо двинулась в сторону террасы, неся перед собой на подносе чашку кофе.

— Ваш кофе, — услужливо произнесла она, ставя чашку свежесваренного кофе на столик перед хозяином.

— Спасибо, Пэти, — поблагодарил Джо, мило ей улыбнувшись.

— Завтрак будет готов через пять минут, — добавила она, смущенно опустив взгляд. В ответ он молча кивнул и, взяв чашку, сделал небольшой глоток. Марта неторопливо подняла голову и, сняв очки, посмотрела вслед уходящей служанке с явным пренебрежением.

— Она мне не нравится, — проговорила Марта, обращаясь к своему мужу.

— Тебе много кто не нравится, кроме тебя самой, — ответил тот, не отрываясь от чтения газеты.

— Она к тебе липнет, ты что, не замечаешь?! — с укором в голосе произнесла она.

— Если тебя послушать, так ко мне липнут все, — ответил ей Джо, взглянув на нее поверх газеты. Марта раздражённо хмыкнула в ответ и, надев очки, отвернулась, откинувшись на шезлонге, подставив лицо под лучи утреннего солнца.

Почему они поженились? Этот вопрос Джо задавал себе не раз с того самого момента, когда вступил с ней в брак. Брак — это был именно он, а не союз, или как там это ещё называли. Ничего в их совместной жизни не напоминало союз двух любящих сердец. Они жили вместе, вместе спали, вместе выходили в свет, и этим все заканчивалось. У каждого был свой круг общения. Любил ли он ее? Возможно. Но со временем это чувство начало угасать. Она привлекала его как женщина. Любила ли она его? Скорее — его статус. Они были красивой парой. Ее отец управлял компанией по переработке дерева, а отец Джо был не последним человеком в политике. Марта была красива, хороша в постели, а в остальном — типичная блондинка, которая любила себя, деньги и дорогие шмотки. Это был брак по расчету, который был выгоден обеим сторонам. Со временем они просто привыкли друг к другу, даже, казалось, стали немного ревновать, если кто-то начинал флиртовать с другими. Джо ни от кого не скрывал, что ему нравятся не только женщины, но и мужчины. К своим тридцати годам он попробовал обе эти стороны отношений. Но когда встал вопрос о женитьбе, он выбрал ее, решив, что пора остепениться и обзавестись семьей и, возможно, детьми. Но, как оказалось, Марта была не готова становиться матерью его детей и всячески ему об этом напоминала, когда заходил разговор о наследниках, утверждая, что не собирается портить свою фигуру, а также тратить время на пеленки и воспитание детей, когда это время можно потратить на себя.

— Я после завтрака поеду в офис, — Джо отложил газету и посмотрел на Марту, которая все ещё лежала на шезлонге.

— Хорошо. Оставь мне денег, я хочу позже проехаться по магазинам, — не поворачиваясь, ответила она.

— Ты бы лучше подыскала себе работу, — упрекнул ее Джо. Ему уже порядком начинало надоедать оплачивать все ее траты, которые иногда выходили за пределы разумного.

— Милый, я не создана для работы, — съерничала она.

— А для чего ты создана, позволь поинтересоваться? Тратить мои деньги? — начинал заводиться Джо.

— Не твои, милый, а наши, — ответила Марта, делая акцент на последнем слове. Она грациозно поднялась с шезлонга и, прежде чем уйти в дом, подошла поближе к мужу и, наклонившись, оставила на его щеке поцелуй. «Наши» — мысленно повторил Бэйл. Большую часть их доходов составляли им лично заработанные деньги, она же никак не способствовала пополнению этих доходов. Джо печально вздохнул.

Покончив с завтраком, который прошел в молчании, Бэйл уехал в офис, предварительно оставив жене свою кредитную карту.

Припарковав машину возле здания компании, Джо поспешил внутрь. Красивая вывеска с названием «Mirax Group» была его гордостью, он сам ее разработал. Золотые буквы на черном фоне смотрелись пафосно.

— Доброе утро, босс, — поприветствовал его на входе охранник, мужчина лет пятидесяти пяти.

— Доброе утро, мистер Морган, — ответил Джо, остановившись. — Как ваша жена? Как внуки?

— Отлично, спасибо. Барбара сейчас помогает Эмили с нашим внуком, — ответил тот.

— Сколько это уже ему? — у Джо загорелись глаза от упоминания этого маленького человечка. Он видел его на фото, когда он ещё был совсем крошечным.

— Четыре месяца, — с гордостью ответил Морган.

— Здорово. Я бы с вами поболтал, но мне нужно идти. Передавайте им привет, — и Бэйл поспешил к лифту.

На втором этаже кипела работа. Джо вошёл к себе в кабинет и сел за стол. Перед ним лежал проект дома. Сроки сдачи объекта поджимали, его нужно было закончить до конца месяца, а компания-застройщик тормозила работу. Бэйл достал мобильный, чтобы позвонить их генеральному директору, и чертыхнулся. С его карты была списана крупная сумма денег, о чем гласило сообщение из банка.

— Блядь, она что, яхту купила? — вспылил он, забыв даже о том, что собирался сделать очень важный звонок. Он не заметил, как дверь его кабинета открылась и в проёме возник человек.

— Джо, ты занят? — спросил он, обращая на себя внимание.

Бэйл оторвался от телефона и посмотрел в сторону звука. В проходе стоял молодой симпатичный мужчина такого же возраста, как и он сам, одетый в дорогой костюм, и внимательно на него смотрел.

— Привет, Майкл, заходи, — ответил Бэйл, отложив телефон.

— Что-то случилось? — видя озадаченное выражение лица друга, спросил Майкл. Он вошел, закрыв за собой дверь, и сел в кресло напротив.

— Да нет, все нормально. Кроме того, что мы можем завалить сроки сдачи проекта, а так — все как обычно, — ответил Джо, пожав плечами.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — Майкл многозначительно смотрел на своего собеседника.

— Есть какие-то соображения, как ускорить строительство? — Бэйл приготовился внимательно слушать.

— Мы можем на них надавить. Пригрозить штрафами, если работа не сдвинется с места. Мы имеем на это полное право.

— Майкл, ты же прекрасно знаешь, что я полностью доверяю тебе в этих вопросах. Ты высококлассный юрист, вот и займись этим вопросом, будь добр, — попросил его Джо, откинувшись в кресле.

— Я уже составил нужный документ и отправил копию их юристу, пускай решают, что делать, — Майкл протянул ему папку с документами. Открыв ее, Джо быстро пробежался глазами по тексту. Его все устраивало, он безоговорочно доверял Майклу. Они были друзьями уже очень давно, еще со школы. Потом их пути разошлись. Колледж, университет, каждый старался найти себя в этой жизни. Но связь никогда не теряли.

— Да, кстати, Джо, — Майкл заставил друга оторваться от бумаг и посмотреть на него. — Ты должен мне ужин, не забыл?!

— Нет, не забыл, — ответил Бэйл, осознав, что он и вправду забыл о своем обещании, которое дал несколько дней назад.

— Тогда, может, сегодня в Gurkha Royal? — поднимаясь, спросил Майкл.

— Отлично, можем в семь, — согласился Джо. Согласно кивнув, Майкл вышел из кабинета.


* * *


Сдавленное мычание вырвалось из груди молодого парня. Ему хотелось кричать в полную силу, чтобы его, наконец-то, услышали, но клейкая лента на его губах не давала этого сделать, оставалось лишь мычать, корчась от боли. Он сильнее стиснул зубы, слезы градом текли по щекам. Сколько он еще сможет терпеть эти пытки? Как долго его будут мучить, прежде чем убьют?

— Тш-ш-ш, Оли, — прошептал мужчина, склонившийся над ним, всматриваясь в измученное лицо. Он нежно провел пальцами по его щеке, стирая мокрые дорожки. — Ты такой красивый и хрупкий, словно мотылек. Ты знаешь, Оливер, что очень редких и нежных бабочек накалывают на булавки сразу же, как только поймают. Ты тоже очень редкий экземпляр. Скоро все закончится, и ты займешь почетное место рядом с другими.

Оливер, с распахнутыми от ужаса глазами, смотрел на своего мучителя. Часть лица того скрывала хирургическая маска, видны были только глаза, безумные глаза. Он никогда при Оливере не снимал её. Яркий свет от большой лампы под потолком больно бил по глазам. Обнаженная грудь Оливера вздымалась, и каждый вздох отдавался болью во всем теле, а лёгкие горели огнем. Тело не слушалось, особенно руки. Лежать распятым было не очень удобно. Оливер мечтал умереть, лишь бы это закончилось. Новая обжигающая боль пронзила все тело до самых глубоких и потаенных уголков воспаленного мозга, и его сил больше не хватило. Он вдруг услышал свой надломленный голос, как со стороны. Потом — темнота и покой, из которого его выдернули с прилежностью образцового садиста, влив ему в глотку живительную жидкость. Оливер очнулся. Волосы противно прилипали к лицу, пот солеными каплями падал на пыльный пол, выступал на груди и спине, отчего раны начинало печь.

— Эй! Проснись! — звонкая пощёчина вернула в жуткую реальность. — Я не разрешал тебе спать! — еще одна пощёчина. Садист резко сорвал ленту с губ, и сдавленный стон вырвался из груди. Дышать стало немного легче.

Его настроение менялось в один миг; он мог быть нежным и ласковым, говорил, как он сожалеет о том, что делает, и тут же превращался в зверя. Оливер посмотрел на своего мучителя исподлобья. В голове пульсировала только одна-единственная мысль: «Как только выберусь отсюда, я удавлю эту тварь собственными руками!». Заметив этот звериный взгляд, садист хмыкнул.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Как бы мне размозжить голову. Но я уверяю тебя, отсюда ты не выберешься, живым — уж точно, — он подошел к металлическому столу, на котором лежали разные хирургические инструменты, взял шприц и наполнил его прозрачной жидкостью. Обернувшись, мужчина посмотрел на свою жертву — Оливер еще был в сознании, — держа шприц в руке, подошел к нему и, пережав запястье так, чтобы вздулись вены, сделал укол. Он стал наблюдать, как сознание его жертвы потихоньку начало угасать. Глаза становились стеклянными, а тело расслабилось, голова сразу же упала набок. Доза наркотика была небольшой, что позволяло ему пребывать на грани между сном и реальностью, чувствовать все и быть абсолютно равнодушным к происходящему. Отстегнув Оливера, мужчина стащил его на пол и поволок на матрас в углу комнаты, заковав его ноги в кандалы, а на шею надев ошейник; Оливер не сопротивлялся. Убедившись, что жертва жива, мужчина погасил свет и ушел, закрыв за собой тяжелую железную дверь.

Сил у Оливера осталось только, чтобы тихонько всхлипывать от осознания своей участи, а ведь ему было всего двадцать пять, он не успел окончить университет, а мог бы стать неплохим журналистом. Оливер пытался вспомнить, как давно он здесь. Ему казалось, что со вчерашнего дня, но это было не так. Усталость как сладкая, густая патока заполняла все клеточки его тела, и глаза сами стали закрываться.

Не спать!

Оливер сделал усилие, приподнялся на руках и мотнул головой, но тут же пожалел об этом: голова сильно закружилась и его стошнило, он закашлялся. Собрав все оставшиеся силы, он отполз в угол, насколько это позволяла сделать цепь, сковывающая его ноги, и лег на бок. Он сразу же провалился в сон, тяжелый, беспокойный сон.

Оливер резко распахнул глаза, по нему кто-то или что-то ходило. Он ощущал эти маленькие холодные лапки с острыми коготками и противный писк у себя над ухом. Крысы. Эти серые зверьки, видимо, сбежались на запах крови.

— Пошла вон, — прошипел он, сбросив с себя животное. Действие наркотика отпустило, и теперь его бил озноб.

«Ломка», — подумал Оли, поднимаясь, чтобы сесть.

Этот гад подсадил его на эту дрянь и теперь каждый раз вводил ему. Кожа на спине ужасно саднила, все мышцы страшно болели, скованные ноги затекли, голова была свинцовой, а ошейник сдавливал горло. Ужасно хотелось пить, а еще больше в туалет. Оливер не боялся крыс, он боялся его.

* * *

Gurkha Royal всегда славился отменной кухней, будь-то индийская или европейская. В независимости от предпочтений здесь каждый мог найти для себя что-то свое и уйти удовлетворенным. Это заведение никогда не пустовало. Поэтому, если вы хотели поужинать в приятной атмосфере, лучше было забронировать столик заранее.

Джо приехал немного раньше и теперь ждал своего друга у входа. Он достал пачку сигарет и, выудив одну, прикурил. Май. Весна была в самом ее разгаре. А что такое весна в Англии? Теплые дни и холодные ночи. Бэйл посмотрел на часы, без пяти минут семь, Майкл почти никогда не опаздывал. Особый акцент нужно было делать на слове «почти». Джо сделал очередную затяжку.

Возле ресторана притормозило такси, и из него вышел Майкл.

— Ты вовремя, — сострил Джо.

— Стебешься, да? — ответил Майкл, прищурив взгляд.

— Как всегда, — расплылся в улыбке Бэйл.

— Ну, да, — ответил Майкл, улыбнувшись в ответ.

Мужчины вошли внутрь и прошли к столику.

— Джина сказала, если напьюсь, чтобы домой не являлся, — сообщил Майкл о предупреждении его девушки.

— Мой дом — твой дом, дружище, — поспешил успокоить друга Джо.

— Ага, спасибо. Воспользуешься моим беспомощным состоянием и…

— Ну ты и пошляк, Майки, — перебил его Джо, не дав закончить фразу. — Ты мне, конечно, нравишься, но не до такой степени, чтобы тащить тебя в свою постель. И я женат, если ты забыл, — сделав серьёзное лицо, ответил он.

Майкл по-детски надул губы, сделав вид, что расстроен отказом оказаться в одной постели с лучшим другом. Оба знали, что это всего лишь шутка. Общение в неформальной обстановке всегда превращалось в шутки и подколы друг над другом.

— Угадай, кто мне недавно звонил, — загадочно улыбаясь, проговорил Майкл.

— Откуда мне знать, я, знаешь ли, мысли читать не умею, — ответил Джо, вздернув брови.

— Фу, какой ты неинтересный, — нахмурился Майкл. — Кевин! Он переехал сюда и решил открыть здесь практику. Представляешь?

— Бросить Нью-Йорк ради пригорода Англии, чтобы лечить здесь зубы? Мне представляется это безрассудным поступком. Тебе не кажется? — задумчиво сказал Джо.

— Не знаю. Он сказал: «Надоела мне эта суета, вечно торопящиеся люди, хочу тишины и размеренности вашей жизни», — вещал Майкл, стараясь в полной мере передать слова их общего друга.

— Нужно будет как-то встретиться втроём, — предложил Бэйл.

Покончив с ужином, ближе к десяти вечера друзья покинули ресторан.

— Хорошо-то как, — блаженно протянул Майкл, вдыхая свежий майский воздух. Джо достал сигареты и, поднеся одну к губам, чиркнул зажигалкой. Майкл, повернув голову вполоборота, стал наблюдать, как тот, смотря куда-то вдаль, затягивался, а потом выпускал дым. Ощутив на себе пристальный взгляд, Джо повернул голову.

— Может, всё-таки ко мне? У меня есть отличный виски, — предложил он.

— Н-е-е-ет, — протянул Майкл, пьяно улыбнувшись, — твоя жена меня недолюбливает.

Бэйл хмыкнул.

— Ну, как хочешь. Дважды не предлагаю.

Рядом с ними притормозило такси. Попрощавшись с Майклом, Джо усадил его в машину, взяв обещание, что он поедет именно домой.

* * *

Как долго он спал, Оливер не знал. И спал ли он вообще. Он уже давно потерял счёт времени, границы между днём и ночью напрочь стёрлись. Он знал, что там, за толстыми стенами подвала — весна. Оли помнил это. Когда он, опоздав на свой поезд из Лондона в Мейденхед, где жила его бабушка, решил идти пешком, надеясь поймать попутку, было тепло. На нем были футболка с эмблемой любимого футбольного клуба «Тоттенхэм», светлые джинсы, кроссовки, легкая куртка и рюкзак. Теперь всего этого не было, кроме штанов, которые стали неопределенного цвета. Оливер корил себя за эту глупость — решение идти пешком, лучше бы подождал следующий поезд. Но что могло с ним случиться средь бела дня, на оживленной трассе? И случилось. На свою беду, он сел в ту машину. Кто же мог подумать, что эта на первый взгляд обычная человеческая услуга обернется для него сплошным ежедневным кошмаром. Когда он будет вздрагивать от любого звука и прикосновения.

В стене противно заскрежетал замок, и послышался звук отодвигаемого засова. Оливер в страхе посмотрел в сторону звука, животный ужас сковал все мышцы. «Только не опять!» — пронеслось в голове. Он отполз в темный угол и вжался в него в надежде, что темнота спрячет его. Петли натужно скрипнули, и дверь открылась, потом с таким же скрежетом закрылась обратно. Оли слушал, как под тяжелыми шагами хрустели мелкие камушки на полу, потом щелкнул выключатель, и комнату залил яркий свет. Оливер сидел не шевелясь и практически не дыша. Мужчина подошел к нему, в его руках был пакет. Он присел на корточки и стал смотреть на Оливера.

— Ты боишься меня? — спросил он парня, его лицо опять скрывала маска.

Оливер молчал. Страх был настолько сильный, что он не мог издать ни звука.

— Не нужно меня бояться. Я не хочу этого делать, но они… — мужчина показал на свою голову. — Они заставляют меня это делать. Ты думаешь — я сумасшедший?

Оливер отрицательно замотал головой.

— Тебе нужно поесть, — мужчина стал доставать из пакета контейнеры, и по комнате разнесся запах еды. Только сейчас Оли ощутил, насколько он голоден. Под ложечкой засосало, а рот наполнился слюной, он сглотнул. Мужчина открыл один из контейнеров и поставил перед своим пленником. Оливер не решался притронуться к еде, хотя очень хотелось.

— Ешь, — грозно приказал ему мужчина.

Оливер отрицательно покачал головой.

— Не зли меня, — сверкнув глазами, сквозь зубы проговорил мужчина. — Ты же знаешь, что будет.

Оливер кивнул и потянулся к еде.

— Вот и умница, — проговорил мужчина, уже спокойно. Он сел напротив, скрестив ноги, и стал наблюдать, как ест его пленник. Как он руками берет еду и несёт себе в рот. Оли подумал, что это, наверное, и есть ад, его персональный ад. Он где-то согрешил и теперь расплачивается за это. Может, это расплата за украденное мороженое из лотка мистера Трумэна, когда ему было десять? Или за испорченную бабушкину скатерть? Она тогда очень ругалась, когда увидела порезанную любимую скатерть, из которой он сделал себе плащ, представляя себя суперменом. А может, это за то, что он — гей? Нет! Он просто сходит с ума. Пара капель соуса упала ему на грудь, и он замер.

— Ты испачкался, — резко поднявшись, сказал мужчина, забрав еду из рук Оливера. — Я не люблю, когда ты такой.

Оли сжался. Он почувствовал, что настроение его похитителя изменилось, и не в лучшую сторону. За все то время, что он здесь, он научился читать его эмоции. Было страшно представить, что он с ним сейчас будет делать. Мужчина подошёл к столу и что-то взял. Когда он вернулся, Оливер увидел в его руках верёвку, скотч и тряпку. «Это конец», — мелькнула мысль в его голове.

— Вытрись, — мужчина бросил ему тряпку; Оли вытер руки и каплю соуса со своей груди. — Иди сюда, — приказал он.

Оливер не шевельнулся. Мужчина тяжело выдохнул.

— Ты вынуждаешь меня делать тебе больно, — он вплотную подошел к своей жертве и потянул за ошейник.

— Сколько еще ты будешь меня здесь держать? — прохрипел Оливер, смотря в глаза напротив.

— Сегодня все закончится, — ответил мужчина. — Сейчас мы с тобой совершим прогулку, — он связал ему руки, снял ошейник и освободил ноги. — Давай, иди и не вздумай убегать.

Оливер сглотнул. Вот и все! Смысла убегать не было, он его быстро догонит, и тогда смерть будет долгой и мучительной. Оли медленно двинулся вперед, ступая босыми ногами по бетонному полу. Мелкие камушки больно впивались в ступни.

— Давай, шевелись, — толкнул его в спину садист.

Ступенька за ступенькой, и они вышли из подвала. На улице была ночь. Высоко в небе висела огромная желтая луна, окруженная россыпью звезд. Оливер поднял голову и засмотрелся на эту красоту. Скоро всего этого он больше никогда не увидит. Он вдруг ощутил такое острое желание жить, что хотелось выть. Что ему мешает убежать? Оли резко метнулся в сторону, но не успев пробежать и несколько метров, как был сбит с ног. Он упал на руки, больно содрав кожу.

— Ты совсем, что ли? Я же сказал, не смей убегать, — мужчина склонился над ним, схватив за волосы, и потянул на себя, заставив сесть на колени. В следующий миг звонкая пощечина обожгла щеку, голова дернулась в сторону, а перед глазами заплясали разноцветные круги.

— Поднимайся и иди к машине, — прикрикнул мужчина. Пошатываясь, Оливер поднялся и подошел к авто. — Залезай в багажник, — подтолкнул его в спину мужчина.

Оливер послушно залез внутрь, и крышка захлопнулась, погрузив его в темноту. Внутри пахло бензином и резиной. Хлопнула дверца, заурчал мотор, и, взвизгнув тормозами, машина резко сорвалась с места. Оливеру показалось, что они ехали очень долго. Сначала все время по ровной поверхности, потом притормозили, машина повернула и покатила медленнее. Они остановились. Багажник открылся, и в лицо ударил свет.

— Выходи, — сказал мужчина; в руках он держал лопату.

Свесив ноги, Оливер выбрался из багажника и огляделся. Вокруг был лес. Некоторое время они шли вперед, освещая себе путь светом от фонаря.

— Стой, — приказал мужчина.

Оливер остановился. Его руки развязали и вручили лопату.

— Копай, — прозвучала команда.

Оли нервно сглотнул, но ослушаться не посмел. Он вогнал лопату в землю; она была мягкой и рыхлой, но это не помогало копать. Нервное напряжение было таким сильным, что руки отказывались слушаться. «Господи, как же хочется жить!» — пронеслось в голове. Наверное, все-таки, кто-то или что-то наблюдало за нами, посылая знаки свыше. Где-то в темноте послышались шорохи и сопение. Боковым зрением Оливер заметил, что мужчина отвлекся на эти звуки, и отвернулся. Медлить больше было нельзя, это шанс на спасение. Собрав все оставшиеся силы, Оливер со всего размаху нанес удар лопатой по голове похитителя. Удар был хоть и не из самых сильных, но этого хватило, чтобы сбить его с толку и заставить осесть на землю, схватившись за голову. Оли отбросил лопату и со всех ног бросился наутек. Он бежал, не разбирая дороги и не оглядываясь, пробираясь сквозь кусты. Бежал, пока хватило сил. Дыхание сильно сбилось, и он остановился, прислонившись к большому дереву. Прислушался, всматриваясь в темноту. Вокруг было тихо, только ветер шумел в кронах деревьев, и слышно было его собственное тяжелое дыхание. Он не знал, как далеко смог сбежать, но останавливаться было нельзя, нужно идти, и чем дальше, тем лучше. Это еще была не свобода. Он чувствовал себя зверем, на которого ведут охоту. Переведя дыхание, Оливер продолжил идти. Ноги ужасно болели, но он не обращал внимания.

Вскоре вдалеке послышался шум дороги. Оливер двинулся на звук и вышел на трассу. Он чувствовал, что силы начали его покидать. Сбавив скорость, Оливер медленно пошел вдоль обочины. Сзади мигнули фары, и мимо него промчалась машина. Она проехала далеко вперед, остановилась и начала сдавать назад. Поравнявшись с ним, она сбавила скорость, и окно со стороны водителя опустилось…