У ВАС ЕСТЬ ОДИН МЕСЯЦ, ЧТОБЫ ОТВЕТИТЬ НА ЭТИ МОИ ТРЕБОВАНИЯ В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ. КАЖДЫЙ МЕСЯЦ, КОГДА ВЫ НЕ УЛОЖИТЕСЬ В ЭТОТ СРОК, Я БУДУ ПОСЫЛАТЬ ВАМ НАПОМИНАНИЕ. ПРИЛАГАЮ ПЕРВОЕ ИЗ ЭТИХ НАПОМИНАНИЙ В ЗЕЛЕНОМ СТЕКЛЯННОМ ФЛАКОНЕ.

ФАРАОН УТТЕРИК БУБАСТИС ИЗ ЕГИПТА (ТАКЖЕ ИЗВЕСТНЫЙ КАК НЕПОБЕДИМЫЙ)

Все трое посмотрели на безобидный на вид зеленый стеклянный флакон, стоявший в алебастровом кувшине. Именно Техути нарушила ужасную тишину, которая держала всех нас в плену.

‘Не думаю, что смогу вынести это еще долго. Я знал это существо, Аттерика. Он был первенцем моего брата фараона Тамоса, что делает его моим племянником. Он был болезненным и робким ребенком, поэтому я считала его безобидным. Как печально, что я недооценила его. Он - воплощение всякого зла.- Она говорила шепотом, который прерывался ее сдавленными рыданиями, так что едва можно было разобрать слова. Но она не сводила глаз с зеленого стеклянного флакона. - Я содрогаюсь при мысли о том, что он нам прислал. Открой его, пожалуйста, Таита.’

‘Один из нас должен, - согласился я, взял флакон и осмотрел пробку. Я увидел, что он вырезана из мягкого дерева и запечатана в горлышко флакона пчелиным воском. Я осторожно повернул его, чтобы сломать печать, и пробка выскочила сама по себе с тихим шипением, как будто приводимая в движение газом. Я вывалил содержимое на стол, и мы втроем уставились на него в ужасном молчании.

Это был человеческий указательный палец. Он был разорван на третьем суставе. Он было тонким и изящным, а кожа гладкой и безупречной - палец молодой аристократки, не испорченный ни трудом, ни заботой.

Техути издала пронзительный вопль отчаяния и отпрянула к стене комнаты, в ужасе глядя на ужасный объект, когда поняла, что это такое.

- Аттерик начал расчленять мою дорогую Серрену. Неужели для него нет ничего слишком непристойного? Она повернулась и выбежала из комнаты, а мы с Гуротасом в ужасе смотрели ей вслед.

Наконец я нарушил молчание. ‘Ты должен пойти за ней, - сказал я Гуротасу. ‘Пусть она сама этого не понимает, но сейчас ты ей нужен, как никогда. Пойди за ней. Дай ей утешение. Я буду ждать тебя здесь. Он кивнул в знак согласия и поспешно вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Через несколько мгновений, когда мой разум оправился от ужасного шока, я снова подошел к столу. Я наклонился над ним, чтобы более внимательно и бесстрастно рассмотреть разрозненный палец. Я не видел причин сомневаться в том, что это был палец молодой женщины, вероятно, аристократического происхождения. Я никогда не рассматривал руки Серрены тщательно, но этот палец, похоже, принадлежал ей, вот только ... в нем было что-то неуместное. Я некоторое время ломал над этим голову, прежде чем вспомнил тихое шипение выходящего газа, когда я вынул пробку из стеклянного флакона. Я наклонился поближе к отрезанному пальцу и принюхался. Несмотря на легкую глазурь соли, которая была применена в качестве консерванта, от нее исходил безошибочно узнаваемый запах гниения.

Я был так поглощен загадкой, что не слышал, как Гуротас вернулся через открытую дверь, и совершенно не замечал его присутствия, пока он тихо не заговорил У меня за спиной.

- Божественная плоть не гниет, - сказал он.

Я резко обернулся и в ужасе уставился на него. ‘Что ты сказал?- Глупо спросил я.

‘Я думаю, ты меня хорошо расслышал, старина.- Он сочувственно кивнул мне.

‘Да. - Да, я слышал, - смущенно согласился я. ‘Но что ты имел в виду, говоря ... что ты сказал?’

- Божественная плоть не гниет, - повторил он и тут же добавил: - этот палец никак не может принадлежать Серрене.- Он кивнул на жалкие останки, лежавшие на столе. - Потому что Серрена божественна.’

‘Ты знал! - Воскликнул я, и он кивнул в третий раз. ‘Откуда ты знаешь?- Я настаивал.

‘Мне тоже приснился сон, - объяснил Гуротас. - Богиня Артемида пришла ко мне в том сне и рассказала, как была зачата Серрена.- Он замолчал, и вид у него был такой подавленный, каким я его еще никогда не видел. - Артемида сказала мне: твоя жена носит ребенка твоего сердца, но не ребенка твоих чресел.’

‘Ты рассказал об этом Техути?- Спросил я, и он покачал головой.

- Нет, я никогда этого не сделаю. Это может разрушить наше доверие друг к другу и наше счастье. Вот почему я вернулся к тебе. Я хочу, чтобы ты рассказал ей, почему ты знаешь, что это просто еще один отвратительный выверт Аттерика. Я хочу, чтобы ты сохранил наше доверие друг к другу, мое и Tехути.- Он взял меня за руку и слегка пожал ее. ‘Ты сделаешь это для меня, для нас?’

- Ну конечно! Я заверил его и вышел в залитый солнцем сад, где, как я знал, найду Техути. Она сидела у пруда с рыбой, который был одним из ее любимых мест. Она посмотрела на меня, когда я склонился над ней. Выражение ее лица было опустошенным.

‘Что же мне делать, Таита? Я не могу отдать тебя и моего племянника Рамзеса в лапы этого чудовища, и все же я не могу позволить ему расчленить мою единственную дочь.’

‘Тебе не нужно принимать ни одно из этих двух фатальных решений.- Я сел рядом с ней, обнял ее за плечи и прижал к себе. - Видишь ли, моя дорогая Техути, божественная плоть никогда не разлагается.’

- Она покачала головой. ‘Я не понимаю.’

- Этот палец гниет, несмотря на соль, в которую его засыпали. Это не божественная плоть, поэтому она не принадлежит Серрене. Аттерик отнял его у какой-то другой несчастной молодой женщины.’

Она пристально посмотрела на меня, и ее плечи распрямились с новой силой и решимостью. ‘Ты прав, Таита. Я почувствовал его запах, когда ты открыл флакон. Но я мало думала об этом. Но теперь, когда ты объяснил это, это дает положительное доказательство.’

‘Да, но мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы Аттерик догадался, что мы не поддались на его уловку.’

‘Конечно, нет!- она согласилась. - А как же мой муж? Обещай мне, что никогда не скажешь Гуротасу, кто на самом деле отец Серрены.’

‘Твой муж - прекрасный человек и великий царь, но я сомневаюсь, что он может отличить Бога от козла. Он никогда не заподозрит, что можно забеременеть во сне. Более того, он безоговорочно доверяет тебе, - заверил я ее. Я - бойкий и беглый лжец, когда меня к этому принуждают.

Я колебался, прежде чем принять решение, стоит ли мне сообщать Рамзесу о моем твердом намерении тайно проникнуть в Египет, чтобы добраться до Серрены и оказать ей поддержку, даже если я не смогу добиться ее освобождения из гнусного плена. Наконец я отправился в его покои в цитадели и, обыскав их, чтобы убедиться, что мы совершенно одни, выпалил это. В конце концов я приказал ему не говорить ни слова о моем плане ни одной живой душе.

Рамзес молча выслушал меня, а когда я кончил говорить, печально покачал головой.

‘Я тоже принял точно такое же решение. Но я не собирался говорить даже тебе, - признался он.

‘Значит ли это, что ты идешь со мной?- Я сделал вид, что растерялся, хотя именно это и было моим намерением.

- Какой легкомысленный вопрос, Тата.- Он коротко обнял меня. - Когда мы отправляемся?’

‘Чем скорее, тем быстрее! - Возразил я.

Я выпустил свою обычную тройку голубей к Венегу в его винную лавку в Луксоре, чтобы предупредить его о нашем скором прибытии в Луксор. Затем мы с Рамзесом пошли попрощаться с королем Гуротасом и королевой Техути. Оба они очень обрадовались, услышав о наших планах отправиться на помощь к Серрене. Техути дала мне необыкновенный и ценный подарок для своей дочери, если и когда мы сможем связаться с ней. Я пообещал охранять его ценой собственной жизни и передать Серрене при первой же возможности.

Потом мы с Рамзесом отплыли на "Мемноне". Во время путешествия на юг мы репетировали роли, о которых договорились. Я превратился в неуклюжего простодушного шута, а Рамзес стал моим неопрятным сторожем. Он подвел меня к концу пастушьего посоха. Моя речь была искажена, а походка спотыкающейся и неуравновешенной. Мы купили наши костюмы у двух нищих у ворот Порт-Гитиона. Один из моих слуг вел переговоры о покупке, так что они не были связаны с нами. Однако они были действительно оборванными, грязными и зловонными. К счастью, нам не пришлось надевать их, пока мы не увидели египетское побережье.

Мы на Мемноне парили на горизонте, пока не наступила ночь, а затем снова побежали в темноте на юг, пока не смогли разглядеть очертания земли. Когда это случилось, мы спустили на воду маленькую фелюгу, которую несли как палубный груз на борту "Мемнона". Наконец мы попрощались с экипажем и они отправились обратно на спартанский остров Лакедемон, а мы вдвоем, одетые в лохмотья, поплыли на фелюге в Вади Тумилат, одно из самых незначительных устьев могучей реки Нил.

Когда рассвело, мы были уже в четырех или пяти лигах вверх по реке, всего лишь одно из десятков небольших судов, которые толпились в египетских водах. Однако течение реки было против нас, и поэтому прошло еще много утомительных дней, прежде чем мы достигли золотого города Луксора. К этому времени наша взъерошенная и небритая внешность была уже вполне подлинной, а не просто выдуманной, так что, когда Рамзес повел меня с моим посохом, кивнув головой, закатив глаза и шаркая ногами, в винную лавку Венега, этот достойный не узнал ни одного из нас и попытался прогнать обратно тем же путем, каким мы пришли. Когда нам наконец удалось убедить его в нашей истинной сущности, Венег сначала удивился, а потом обрадовался. Мы просидели почти всю первую ночь, обсуждая возможное и вероятное местонахождение принцессы Серрены и пробуя товары винной лавки, что было заслугой хорошего вкуса нашего хозяина. В то же время я воспользовался возможностью спрятать под грудой кувшинов в погребе под винной лавкой подарок, который я привез от царицы Техути, чтобы при первой же возможности вручить его ее дочери Серрене.

Рассмотрев все другие варианты, мы в конце концов пришли к выводу, что Серрена, скорее всего, была гостьей ужасного Дуга. В последний раз ее видели в его компании, когда она шествовала по улицам Луксора. Конечно, всегда существовала вероятность, что Аттерик и его приспешники хотели, чтобы мы поверили именно в это , в то время как они держали ее где-то еще в одной из многочисленных тюрем, возникших с тех пор, как Аттерик взошел на трон фараона. Однако велика была вероятность, что Аттерик благоволил Вратам мучений и скорби для своих самых знаменитых гостей, хотя бы из-за привлекательности этого имени. Я был единственным из нашей компании, кому посчастливилось войти в эти целебные помещения. Таким образом, мне было поручено составить карту внутренних интерьеров по памяти.