Я провел ладонью по лицу, заляпанному сажей и кровью, и понял, что моя рука дрожит. Я сжал ее в кулак, подавляя слабость в своих костях. Я не пошатнусь.

Стелла поднялась на ноги рядом со мной, взяла меня за руку и привлекла мое внимание к себе.

— Ты боишься, — сказала она, ее голос смягчился. — Поговори со мной.

— Я не боюсь, — рявкнул я, и она вздрогнула, когда я повернулся к ней, ожидая удара. У меня был соблазн, но я удержал свои руки от нее.

Боюсь? Король Дракон не испытывает страха.

В ее глазах вспыхнула искра неповиновения. — Помнишь, как мы говорили об этих днях, о том, что ты будешь сидеть на троне, а королевство станет обителью славы?

Я не шевелился, когда она переместилась в мое личное пространство и встала на цыпочки, чтобы прошептать мне на ухо. — Все выглядит не так, как я надеялась. Я думаю, ты сбился с пути.

Эмоции в ее голосе заставили меня сделать паузу, и я прижал ее к себе, тьма проникала сквозь меня.

— И как бы ты хотела, чтобы это выглядело? — спросил я. — Я выиграл свою первую битву и нанес врагу сокрушительное поражение. Я захватил величайшего из ныне живущих Провидцев, а сегодня вечером казню Вега.

Я был потрясен видением истины Варда, которое он получил после того, как я приказал снять со стен портреты Вега. Один из них особенно привлек мое внимание, когда слуги снимали его: Хэил и Мерисса прижимали к себе младенца, которого они считали своим подопечным. Это всегда казалось мне странным, но когда Вард увидел правду о том, кем он был, мои подозрения окончательно оправдались.

Все стало так очевидно. Внебрачный сын Мериссы — настоящий кровный сын, а не какой-то там беспризорник, которого они пожалели. Я считал его мертвым после того, как мои нимфы пришли убить их все эти годы назад, но, похоже, Королева Провидеца позаботилась о том, чтобы все ее дети избежали моего гнева в ту ночь. Это все объясняло. Почему его Зрение было столь велико. Откуда взялась его непоколебимая верность этим отродьям Вега, и почему он был так уверен в своей преданности им. Но теперь он принадлежал мне.

— Я всегда полагала, что буду рядом, чтобы впитывать твои победы, Лев. Но, похоже, я была лишь еще одной ступенькой на твоем пути к господству, — холодно сказала она, отступая, словно покончив со мной, но я знал, что это не так. В ее глазах было ясно видно, как сильно она хотела меня, она была просто обижена, что я отвернулся от нее на столь долгое время. Я могу снова претендовать на нее, и я буду наслаждаться этим испытанием.

— Это должно быть каким-то грандиозным отказом от меня? — спросил я, своим тоном доказывая, что меня не затронула ее шарада. Она всегда умела устраивать шоу для других, но со мной она потерпела крах. И она сделает это снова. Мне нужно было только нажать на нужные кнопки.

Ее глаза наполнились слезами, и вот она, правда за маской. — Может быть, так и есть. Может быть, мне надоело ждать, пока ты выполнишь все обещания, которые когда-то давал мне.

Я направился к ней, и она отступила назад, подняв подбородок и держа зрительный контакт со мной, словно ожидая, что я наброшусь на нее. Казалось, она не возражала против риска быть поглощенной моим пламенем, и это пробудило во мне трепет.

— И что это были за обещания, Стелла?

— Не оскорбляй меня, делая вид, что не помнишь, — прорычала она. — Когда-то мы с тобой были так близки, ты во всем мне доверял. А теперь я смотрю на тебя и не уверена, что вообще тебя знала.

— Нет… дело не в этом, — сказал я, придвигаясь ближе, пока ее спина не уперлась в стену, и я украл весь воздух между нами, заняв все ее поле зрения и удерживая ее в своей ловушке. Мои глаза превратились в зеленые, рептильные щели, и ее горло перехватило, пока она пыталась держать себя в руках. — Ты всегда знала глубины моей силы, Стелла. Ты видела тьму во мне и мою потребность покорять и возвышаться, но теперь, когда я стал королем и могу высвободить все это, ты не можешь с этим смириться. Ты не в состоянии справиться с моей глубочайшей яростью или моей невообразимой силой, поэтому теперь ты бежишь от меня, — я поднял палец и провел им по челюсти, прежде чем заправить прядь черных волос ей за ухо. То, как она раздвинула губы и издала дрожащий вздох, показало, что она хочет меня. — Я слишком много для тебя.

— Я единственная, кто мог бы справиться с тобой, — настаивала она, когда ее воля сломалась, ее темные глаза вспыхнули от желания. — Но я заслуживала лучшего. Я ждала тебя год за годом, я вышла замуж за человека, которого не любила, потому что ты так приказал, я давала тебе советы по темной магии, я была рядом с тобой во всем, а теперь ты не предлагаешь мне ничего.

— Лавиния убивает любую женщину, к которой я приближаюсь, — сказал я, в моей груди раздался рык, когда я признал эту гребаную уязвимость. Я понизил голос до шепота, продолжая: — Она не моя королева. Я избавлюсь от нее, когда придет время, — сначала мне просто нужно было понять, как это сделать, и в прошлом я справлялся с более сложными задачами.

Глаза Стеллы расширились, в них вспыхнула надежда. — А потом?

Я знал, чего именно она хотела от меня услышать, и мне было ужасно легко сплести для нее ложь. Мне вовсе не нужна была королева. Но сейчас мне хотелось теплой плоти и приятных стонов фейри, которая была одержима мной.

— Тогда, и только тогда, возможно, мы с тобой сможем прийти к лучшему соглашению, — сказал я.

Я ждал, что она проглотит это туманное обещание так же легко, как мед, пропитанный ядом, но колебания промелькнули на ее лице, затем она покачала головой.

— Лжец, — вздохнула она, и гнев горячо вспыхнул под моей плотью. — Ты лжешь сейчас, так же как лгал, когда клялся, что я буду рядом, когда ты придешь править.

Она взяла мою руку, приложив ее к своему колотящемуся сердцу, как будто я должен был что-то прочитать по ней.

Я выхватил руку обратно, рванулся вперед и отбросил ее к стене.

— Ты здесь, — рявкнул я, покончив с этой игрой. — И ты моя.

Я поднял ее, широко раздвинув ее ноги, и она задохнулась, наклоняясь, чтобы поцеловать меня, когда ее воля рухнула, рассыпаясь для меня так же легко, как и всегда. Я повернул голову так, что она встретилась с уголком моего рта, и я задрал ее юбку на бедрах, тепло ее кожи было восхитительным после того, как я так долго знал только ледяное прикосновение Лавинии.

— О, Лев, ты скучал по мне? — стонала она, выгнув спину и прижимаясь к моей шее в знак соглашения.

— Я скучал по этому, — я сбросил халат, сорвал с нее трусики и вошел в ее горячую влагу, упираясь в стену, когда она закричала. Я трахал ее без пощады, сила моих толчков вбивала нас в стену до тех пор, пока вокруг нас не посыпалась штукатурка.

Наконец-то у меня была разрядка для этой неистовой энергии, рвущейся из моего тела, и это была она. Настоящая союзница, знающая свое место под своим королем. Она была напоминанием о моей силе, и я питался ею, как пламя, пожирающее бензин. Да, я был Королем Драконом, величайшим фейри на земле.

Я уже был готов взорваться, и я с ревом прижал ее к себе всей тяжестью своего тела, мои ладони прожигали дыры в ее обоях, так как моя огненная магия выплескивалась из меня.

Когда я почувствовал облегчение от освобождения, мои мысли тут же переключились на более важные вещи.

Я вышел из нее, думая о своем сокровище и о том, что было потеряно для меня в этот день, необходимость защитить все мои оставшиеся активы требовала от меня действовать быстро.

Я подобрал халат и надел его, пока Стелла, задыхаясь, прижималась к стене, держась за нее, опустошенная и, без сомнения, безмерно удовлетворенная.

— Ты отнесешь свои вещи во дворец и останешься там с этого момента, — приказал я.

— Я не в безопасности в обществе Лавинии. Если она узнает о наших отношениях, она…

— Отношения? — насмешливо сказал я. — Ты имеешь честь служить своему королю, — я направился к двери, и ее следующие слова обрушились на меня, дрожащие и окунутые в гораздо большее количество эмоций, чем я хотел бы иметь с ними дело.

— Когда-то ты любил меня, — прошептала она.

Я оглянулся на нее, усмехнувшись этому слову, этому отвратительно слабому понятию. — Твои эмоции станут твоей погибелью, Стелла. Найди способ обуздать их, или я откажусь от своего предложения. Если ты приедешь во дворец, то сделаешь это с широко открытыми глазами, чтобы понять, каков будет наш договор. У нас с тобой только деловые отношения и сексуальные. Каждый играет по одним и тем же правилам, и только эмоции разрушают оба. Ты, конечно, будешь продолжать желать меня, даже любить — если ты веришь в такие вещи — но пойми, что я никогда не отвечал и не буду отвечать на такие… чувства.

Я вышел за дверь, ее всхлип последовал за мной, и какой-то призрак воспоминаний напомнил мне о том времени, когда мы вместе проводили дни в Академии Зодиака, замышляя и развлекаясь, и даже иногда смеясь. Когда-то она была интересным отвлекающим маневром, но мои планы переросли это. Возможно, было время, когда я чувствовал к ней что-то в своем сердце, но я уже давно понял, что любить кого-то — не награда.

Когда-то, когда я был молод и наивен, я испытывал такую привязанность к своему отцу. Я пытался добиться его расположения, но он всегда направлял свои усилия на Рэдклиффа, своего старшего сына, Наследника. И в конце концов я понял, что единственный способ добиться того, чтобы меня заметили в этой жизни и стали воспринимать всерьез, — это доказать свою силу. Когда Рэдклифф умер, отец увидел меня. Он был вынужден признать мое превосходство, когда мне наконец дали возможность проявить себя. Я не винил его за первоначальное предпочтение, более того, я и сам видел в нем пользу, когда у меня родились собственные сыновья. Дариус всегда проявлял больше доблести, чем Ксавьер, и поэтому именно на него были направлены мои ресурсы. Это было прагматично и исключало такие глупые понятия, как опека над своим отпрыском. Эта жизнь была суровой, и в ней нельзя было процветать, не наступив на несколько шипов. Это не место для слабаков.