Глава 36

— Мы не будем отдыхать! Мы не будем дремать! Мы не остановимся, пока наша леди не вернется к нам! — прокричала Джеральдина, ударяя по своему нагруднику и вызывая рев согласия собравшихся повстанцев, которые подняли свои мечи и послали в небо искрящиеся взрывы магии, настраиваясь на борьбу.

— Простите меня, — умолял бывший тюремщик, стоя на коленях рядом с Джеральдиной, его глаза опухли от пролитых слез. Другие повстанцы, охранявшие тюрьму, когда появилась Тори и освободила Мигеля, были в похожем состоянии, и так было на протяжении тридцати с лишним часов с тех пор, как она пропала вместе с ним.

— Джеральдина, — рявкнул я, протискиваясь между толпой из примерно пятидесяти фейри и направляясь к ней. Я использовал свою одаренную силу, чтобы заставить их двигаться, когда они сопротивлялись, и выстрелил между последними из них, прежде чем остановиться в нескольких дюймах от нее.

— Я думал, мы решили довериться Тори и дать ей еще немного времени? — прорычал я, маленькая армия у меня за спиной казалась чем угодно, только не этим.

— О, мое милое зимнее дитя, — вздохнула Джеральдина, посмотрев в сторону восходящего солнца и схватившись рукой за сердце. — Она потеряна во тьме своей печали, искушена ночью и теперь ввергнута в опасность. Она поклялась, что вернется в тот же вечер к ужину — так как же я могу мешкать, зная, что она потеряна в этом мире, ведь прошла ещё одна ночь, пока она находилась во власти этой мерзкой нимфы и кто знает, чего ещё?

— Принцесса предпочла покинуть безопасность нашей крепости, — сказал Тиберий, прокладывая себе путь через толпу, моя мама и Сет позволили ему проложить себе дорогу между снующими повстанцами. — Мы не можем посылать столь необходимых нам солдат на ее поиски с какой-то дурацкой миссией. Мы понятия не имеем, куда она отправилась, и у нас нет причин полагать, что она вообще…

— Заткни свой рот, салливакер! — крикнула Джеральдина, указывая пальцем на Тиберия, и направилась к нему с лозами, поднимающимися из земли у нее за спиной, вызов в ее взгляде был ясен как день.

— Ты же не собираешься всерьез драться со мной из-за этого? — насмешливо спросил Тиберий.

Джеральдина ударила его лозой, которая подкралась к его плечу, пока он был слишком занят раздуванием своей груди, чтобы заметить это, и его голова откинулась в сторону, а на щеке мгновенно появилась большая овальная рана.

Я уловил крошечный смешок, вырвавшийся у мамы, когда Тиберий яростно зарычал, металлические зеленые чешуйки проступили на его плоти и покрыли руки и шею под манжетами серой рубашки.

Он двинулся на Джеральдину с циклоном, образовавшимся вокруг его кулаков, и повстанцы отпрянули назад, так как казалось, что вот-вот начнется драка.

— Папа! Какого черта? — крикнул Макс, когда они с Сетом наконец догнали меня, Сет бежал в форме Волка с Максом на спине.

— Не лезь в это, сынок, — потребовал Тиберий, а Джеральдина завыла как банши, ее лианы рванулись вперед, как стая гадюк.

Я выстрелил в сторону, оставив их наедине, и покачал головой, встав рядом с другими Наследниками.

— Она намерена найти Тори, — пробормотал я, но Макс меня не слушал.

Он спрыгнул со спины Сета и побежал в сторону драки между его отцом и его девушкой, шальная лоза шлепнула его по заднице так сильно, что колени подкосились, пока он кричал, чтобы они снова остановились.

Сет переместился рядом со мной, и я взглянул на него, мои глаза мгновенно опустились вниз по его телу, прослеживая изгибы его пресса, а затем опустились к его члену. В моей памяти пронеслись воспоминания о нас двоих наедине, встречающиеся рты, блуждающие руки, пылающая страсть…

— Мои глаза здесь, наверху, — поддразнил Сет, но в его голосе прозвучал укор, когда я поднял взгляд, чтобы встретиться с ним, и между нами воцарилось молчание, в котором прозвучал вопрос, который никто из нас не озвучил.

— Ты великий, галдящий морской кит, — крикнула Джеральдина, когда ее подбросило в воздух над нашими головами, и я с интересом наблюдал, как она пролетает мимо, острые наконечники ее нагрудной пластины сверкали в солнечном свете, как будто у нее были алмазные соски. — Ты пожалеешь о том дне, когда взялся за Грас!

Тиберий сложил руки, наблюдая, как его магия отбрасывает ее, и самодовольная улыбка на его лице — последнее, что я увидел, прежде чем земля под его ногами исчезла, и он погрузился в огромную яму.

Моя мама перекинула Антонию через плечо и выстрелила в сторону, прежде чем они тоже упали туда, а все собравшиеся повстанцы разбежались в разные стороны, пытаясь избежать магии, которая металась туда-сюда.

Толпа разбегалась во все стороны, не зная, куда лучше всего бежать, чтобы спастись от любой направленной магии, которая вырвалась наружу в результате драки, и огромный, мускулистый Медведь-перевертыш врезался в Сета, едва не сбив его с ног из-за беспорядков.

— Извини, парень, — вздохнул тот, отступая на шаг и показывая знак мира, от которого у меня мгновенно застыла кровь в жилах.

— Все в порядке, — пренебрежительно ответил Сет, и знак мира, который он показал ему в ответ, заставил камень провалиться в мое нутро, пока я боролся с любой внешней реакцией.

Я сузил глаза на Медведя-перевертыша и его накачанную грудь, отметил дерьмовую порнографическую татуировку на его правом бицепсе и нахмурился, раздумывая о том, чтобы напасть на него и показать ему, как выглядит настоящий хищник.

Я ощутил на себе взгляд Сета, пока я хмурился на его последнее завоевание, и я отвел глаза, на моем лице появилась строгая маска.

Макс выронил одежду Сета, убегая, и я в мгновение ока схватил ее, опустившись перед Сетом на колени и протянув ему треники, чтобы он влез в них.

Он удивленно посмотрел на меня, когда я коснулся его икры, чтобы привлечь его внимание, и в моей крови поднялся жар, пока я старался не смотреть на его член со своего нового и гораздо более близкого места.

Сет послушно шагнул в штаны, и я поднялся, мои костяшки пальцев коснулись задней части его ног, когда я осторожно потянул их вверх, наши глаза снова встретились, когда я провел пальцами по твердым мышцам его задницы.

Я замешкался, собираясь отступить, но не смог этого сделать, так как тепло его кожи притягивало меня, как рыбу на чертовой леске. Я поддался этому ощущению, вместо того чтобы отстраниться от него, вдыхая полной грудью воздух, насыщенный его запахом.

Я провел пальцами по его поясу, прослеживая путь от позвоночника к бедрам, по изгибу ткани вдоль боков, затем по нижней части пресса до линии волос под пупком. Мои клыки оскалились, когда я завис там, находясь слишком близко к нему для соблюдения приличий и в то же время слишком далеко, чтобы получить то, чего я действительно жаждал.

Сет не сделал ни единого движения, чтобы коснуться меня в ответ, его глаза стали двумя твердыми льдинками, пока он смотрел на меня, напоминая, что я перехожу черту, что здесь есть другие фейри и что мы не должны этого делать. Но мое невысказанное желание к нему начинало стирать границы, которые раньше мне даже не приходилось выискивать, и становилось все труднее сопротивляться поиску подобных оправданий.

— Ты бегал вчера вечером? — спросил я его, и он кивнул, щелчком пальцев стабилизируя землю под нашими ногами, которая начала дрожать от силы Тиберия, пытавшегося выкопать себя из могилы, которую вырыла для него Джеральдина.

— Ты хочешь пить? — медленно спросил Сет, и я согласно кивнул, мои пальцы все еще скользили под линией его пояса. — Ну, тогда прекрати танцевать вокруг да около, — огрызнулся он, и я вздрогнул, потому что его слова были слишком близки к той правде, в которой я не мог ему признаться.

Я скрыл свою реакцию на его обвинение, притянув его к себе и впившись зубами в его горло. Я едва расслышал боевой клич Джеральдины, как меня унесло приливом его лунной силы, и я застонал, ощущая его восхитительный вкус на своем языке.

Мои пальцы сжались, проникая чуть ниже под ткань его брюк, скрытую между нашей близостью, и он зарычал на меня, взявшись за мою шею и запустив руку в мои кудри, скрепляя наши тела вместе.

— Гребаные… звездные… яйца, — пыхтел он мне в ухо, его грудь прижималась к моей, пока я принимал его, мой член возбуждался от его близости, мои мысли были заняты только ощущением его рта, обхватившего меня, пока я продвигал свою руку чуть ниже.

Я должен был забыть об этом, должен был смириться со своим местом в качестве еще одной зарубки на его ремне, но каждый раз, когда я оказывался так близко к нему, было слишком легко забыть об этом. Слишком легко было позволить себе думать о других вещах, которые я бы хотела попробовать с ним. Слишком легко было предаться мыслям о том, что он может думать обо мне иначе, чем о других, которых он затаскивал в свою постель.

— Получи, ты, болтливый кретин! — голос Джеральдины был сопровожден тем, что на мою щеку что-то брызнуло, и я с усилием отпрянул назад, отпустив Сета, и оглянулся, обнаружив Тиберия, покрытого грязью с ног до головы. Джеральдина была на восемьдесят процентов заперта в глыбе льда, только ее голова, рука и одна заостренная металлическая грудь торчали из нее.

— О, Кэлли, — голос мамы заставил меня отпрянуть от Сета, и я выдернул руку из-за его пояса так резко, что резинка щелкнула о его упругий пресс, заставив его выругаться. — Ты всегда был грязным едоком.

— Ах, прекрати. — Я попытался отмахнуться от нее, когда она облизала большой палец и сделала движение, чтобы провести пальцем по уголку моего рта, где, как я догадывался, было немного крови Сета на моей коже.

— Что я тебе говорила о том, что нельзя позволять своим приятелям питаться твоей магией на людях, Сет Капелла? — Антония рявкнула, потрепав его за ухо, как непослушного щенка, и заставив его зарычать, когда он попытался вырваться от нее. — Ты хочешь, чтобы весь мир увидел фотографии, на которых ты подчиняешься Альтаиру? Ты хочешь, чтобы они думали, что ты позволил ему подмять тебя под себя и иметь с тобой дело днем и ночью, по любому его капризу, погружая огромн…