— Я заметила, что ты начала встречаться с Виктором Чаннингом?

Мило, что она попыталась оформить свое заявление в виде вопроса, хотя сама только что застала нас целующихся в коридоре.

Я поднимаю руку, сверкнув кольцом, и улыбаюсь острой улыбкой.

— Мы помолвлены, до вас разве не дошел слушок? Сплетницы Прескотта быстро справляются с распространением слухов.

Я опускаю руку и повожу плечом, словно я просто обычная ученица, которой придется иметь дело с заместителем директора. Не хочу привлекать к себе больше ее внимания, чем нужно.

— Вы позвали меня, чтобы поговорить об этом?

Я наклоняюсь вперед и постукиваю ногтями по поверхности стола.

Цвет, в который я их покрасила, называется «Смертельный» от Урбан Дикей. Я уверена, что они перестали добавлять столько цвета, но у меня есть ещё два бутылька, этого должно хватить ещё на какое-то время.

— Я слышала от других студентов, что тут происходило с прошлого года, — говорит она, и я чувствую, как напряглись плечи. Выражение моего лица остаётся скучающим и незаинтересованным. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Эти мальчики — хулиганы, Бернадетт. Я позволю себе зайти дальше и сказать, что они на самом деле являются бандой.

Я продолжаю смотреть на неё. Она не думает, что они банда, она это прекрасно знает, просто пытается быть вежливой. Не уверена, почему.

— В связи с отсутствием директора Вана, меня попросили временно занять его должность. Некоторые вещи, которые я обнаружила в его офисе, касались…

Сердце начинает биться быстрее, но уже слишком поздно. Слишком поздно, чтобы какой-то учитель с добрыми намерениями вмешался в попытке избавить меня от всей причинённой боли и ненависти. Я ходила в администрацию за помощью, когда ещё верила в систему. И знаете, что? Система трахнула меня. Я покончила с этим. Бросила попытки вести себя подобно хорошей девочке. Как там сказал Каллум? Отдаться темноте? И это сделает жизнь проще?

— Что бы вы там не обнаружили, это уже не имеет значения, — произношу я, чувствуя, как комната сокращается. Весь воздух словно пропал. Может, мне стоило отправиться на физкультуру?

— Бернадетт, ты обращалась к директору Вану с жалобами на издевательства, и все, что он сделал — запрятал их куда подальше. Я нашла твоё заявление в коробке под его столом вместе с другими вещами, указывающими на… как они себя называют?

— Хавок, — шепчу я, сжимая колени руками, ногти впивались в ткань. — Мальчики Хавок.

— Да, верно. Интересная аббревиатура. Хавок (прим. переводчика, Havoc - хаос)

Мисс Китинг вздыхает и качает головой какое-то время, ее цветные сережки раскачиваются из стороны в сторону.

— Мальчики Хавок, как бы выразиться, не самые приятные персонажи. Ты достойна большего, Бернадетт. Куда большего.

Я тут же поднимаюсь на ноги, стул скрипит по старому ковру.

— Это та часть, где вы вручаете мне трофей за мои старания? — спрашиваю я, вскинув бровь и прекрасно понимая, что сейчас плюю в лицо человеку, который не делал ничего, кроме как был добр со мной. Я уже встречала тех, кто пытался быть милым со мной, а потом это превращалось в ураган, разрушивший мою жизнь, люди вроде директора Вана и Дональда Ашера, моего сводного брата и социального работника…

— Бернадетт, — мисс Китинг делает ещё одну попытку, и я начинаю кашлять и задыхаться в представлении достойного Оскара. — Тебе нужна вода? — спрашивает она, оказавшись рядом, и водит ладонью по моей спине круговыми движениями, — Я принесу тебе воды.

Она берет пластиковый стаканчик с тумбочки и исчезает в коридоре, чтобы набрать воды из фонтанчика. У нас нет ничего и близкого к кулеру или бутылкам с водой.

Пока мисс Китинг находится вне кабинета, я обхожу ее стол и беру коробку. Окно открыто достаточно, чтобы я смогла выбраться через него.

Прежде, чем она успела набрать стакан воды, я уже несусь вдоль здания и обхожу угол, направившись к баскетбольной площадке, и пролезаю в дырку в заборе. Мне удается оставаться незамеченной, но я все равно не останавливаюсь, пока не добираюсь до машины Хаэля.

Сажусь и перебираю одну жалобу за другой, пока не нахожу свою, написанную неровным почерком на листе бумаги.

«Они превращают мою жизнь в ад. Мне страшно ходить в школу и возвращаться домой».

Я уставилась на лист, но это слишком, так что я запихиваю его обратно в коробку и ударяю по ней. Я была не первой, кто доложил на Хавок директору, но как в моем случае, все остальные жалобы были убраны в дальний угол и забыты. У старшей школы Прескотт не хватало средств, поэтому, готова поспорить, что это единственные оригиналы документов. Ничто из этого не будет введено в компьютерную систему или любую другую онлайн-систему, которой у нас все равно не было. Как я и сказала, мы вполне похожи на детей из девяностых.

Перелистываю страницы, читая множество жалоб о произошедшем от студентов, я знаю, что этого хватит, чтобы мисс Китинг исключила хоть всех парней сразу. Улик хватит, чтобы даже выдвинуть обвинения против них.

«Виктор Чаннинг ударил меня по лицу на перемене за то, что я назвал Бернадетт Блэкбёрд горячей».

Я сверяю дату поданного заявления и вижу, что… она датирована прошлым годом.

— Какого хрена? — говорю я вслух, находя все больше заявок от студентов, которые уже не учились в Прескотте. В основном, по той причине, что Хавок вынудили их. Но зачем Вику вступаться за меня в десятом классе? В том году они и пытали меня, это не имеет абсолютно никакого смысла.

Провожу языком по нижней губе, засовываю бумаги обратно и пялюсь на коробку.

Здесь слишком много козырей.

Это… бомба замедленного действия против парней, которых я ненавидела больше всего, единственных, против кого я не могла найти и единого способа для мести. И вот мне попадается эта коробка, полная секретов. Ван держал коробку у себя в кабинете для того, чтобы отправиться за парнями, особенно за Виком.

Что бы сделала девочка Хавок? Думаю я, отпихнув коробку каблуком, пытаясь напрячь мозги. Я могла бы забрать коробку и придержать ее до деть пора, пока мальчики не закончили бы с моим списком. Я могла бы пригрозить ею. В противном случае добиться исключения Вика из школы, тогда он потеряет своё наследство, я и так не ждала, что получу свою часть.

Я могла бы сбежать, заложить кольцо и…

Но нет.

Кровь за кровь, верно?

«Когда все вокруг тебе врут, тебе уже ничего не остаётся, кроме как держаться за правду. Таким образом — да, одно слово имеет значение. Обещания имеют важное значение. Договоры стоят того, чтобы унести с собой в могилу».

Что бы сделала девочка Хавок?

Сожгла это дерьмо.