...Для изучения сказки важен вопрос, что делают сказочные персонажи, а вопрос, кто делает и как делает, — это вопросы уже только привходящего изучения...

После прочтения, у меня такое чувство, как когда ребёнок узнаёт, что Деда Мороза не существует. Взгляд на волшебные сказки уже никогда не станет прежним. Эти две научных работы не случайно объединены в один сборник, так как они касаются в принципе одного объекта исследования, а именно волшебной сказки.
В "Морфологии..." филолог выделяет архетипы персонажей, которые присутствуют в сказках всего мира, и на основе их создаёт метод описания структуры, которым можно описать любую сказку. Именно эта работа 1920-х гг. прославила Проппа и стала использоваться для создания сценариев в Голливуде, например.
"Исторические корни..." - труд, вышедший сразу после войны, является намного более объёмным, но без скучных диаграмм и таблиц. В нём Пропп уже выясняет откуда исторически берутся все те элементы, которые он выделил ещё в "Морфологии...". Первая книга более практична, вторая более интересна. Но второй не было бы без первой, хотя можно их читать и отдельно.
Итак, в "Морфологии..." автор выделяет функции действующих лиц сказки. Например, такую функцию, как "Герой спасается от преследования". Даёт этой функции определение: "спасение", присваивает ей условный знак (Сп), чтобы использовать в диаграммах. И классифицирует примеры этой функции, присваивая им номера. Например, Сп3 - герой во время бега прячется; Сп7 - герой избегает соблазна обращённых змеих; Сп8 - герой не даёт себя проглотить и т. д. И так со всеми подобными функциями. Таким образом, фольклорист обнаруживает ряды функций, которые называет ходами, из которых состоят сказки.
Автор также выделяет, наряду с архетипами и функциями, ряд вспомогательных элементов сказки. Такие, как мотивировки. Система Проппа отличается от  попыток построения систем других исследователей тем, что мотивировки являются именно что вспомогательным элементом, а не основным. Мотивировки может и не быть, тогда как функция сохраняется. Например, прилетел Змей Горыныч, пожёг поля и сёла, уволок царевну. Зачем? Почему? В сказке об этом может быть вообще ни слова. Пропп склоняется к мысли, что изложение мотивов сказкам вообще не присуще, а то, что есть вполне может быть привнесённым новообразованием. В Приложениях автор приводит пример разбора сказки на основе своей системы.
В "Исторических корнях..." сказковед углубляется в тему очень глубоко и конкретно, задаваясь уже вопросом не "Что?", а "Почему?". Например, целая большая глава посвящена разбору образа "таинственного леса". И в ней он по пунктам разбирает различные аспекты. Например, такой, как временная смерть, факт которой зафиксирован в исследованиях обряда инициации первобытных обществ многими этнографами. Для Проппа здесь важен именно факт, что посвящаемый как бы умирает и воскресает, получая при этом некие магические свойства. А именно формы подобного умерщвления-воскресения описываются в волшебных сказках.
Или ещё глава "Большой дом". Она вообще сводится к тому, что существовали такие дома для мужчин, прошедших инициацию, но ещё не заведших семью. И этот факт имеет отражение в сказках. Например, в них то и дело присутствует сюжет о таком доме, где живут братья, которых может быть в разных сказках от 2 до 30. И, действительно, в первобытных сообществах есть такое явление, когда молодые мужчины живут по нескольку лет в таких домах и называют себя братьями.
Отдельному разбору подвергается "тридесятое царство". Что это такое вообще и откуда этот мотив в сказке появился? А связан он с древнейшими понятиями о "том свете", потустороннем мире. В обществе охотников мир представлялся миром зверей, от которого охотники всецело зависели. Своё родовое устройство общество приписывало животным. После смерти охотник должен был стать животным и встретиться с царём этих животных. Путешествие в тридесятое царство - это путешествие на тот свет.
В таком ключе разыскиваются древнейшие истоки сюжетов волшебных сказок, дошедших до нас. Материал автор приводит просто огромный. Он касается не только русских сказок, но и сказок народов Севера, Европы, индейцев Америки, жителей Океании, Африки, а также мифов разных древних государств.
Пропп в своих работах доказывает, что схожесть сюжетов сказок совершенно разных народов в разных уголках Земли не может быть случайной, и что причины этого кроются в обрядах первобытного общества, передаваемых из поколения в поколение. Но по мере развития обществ, при переходе их с одного уровня формации на другой, обряды отмирают, а представления остаются, но эволюционируют в форму волшебной сказки. Скажем, обряды охотников при переходе к земледелию теряют свой смысл и постепенно трансформируются в сказку, так же, как в дальнейшем развитии классовости общества появляются героические эпосы.
Читать долго, но интересно. Конечно, какие-то детали уже пересмотрены современными фольклористами (например, автор считает, что курьи ножки являются куриными и отражением зооморфности образов древнего; теперь курьи ножки уже не считают куриными), но Пропп сформировал мощную базу для современного сказковедения.