Глава 14

Электричество витало в воздухе, пока они ели за маленьким столиком с видом на горы. Большую часть времени они непринужденно болтали, но иногда их взгляды встречались, и он чувствовал наслаждение от ее взгляда, пронизывающего все его тело, заставляющего его испытывать потребность.

Она выглядела прекрасно в мягком свете ламп, ее шерстяное платье облегало ее изгибы во всех нужных местах, ее темные волосы спадали волнами по спине. Но больше всего его внимание привлекло то, как она держалась, такая сильная и гордая. В ней чувствовалась уверенность, которая была очень сексуальной.

Ему понравилось, что она открылась ему. Ее уязвимость только усилила его желание.

Поскольку она решила остаться, он открыл еще одну бутылку вина. Холли поднесла бокал к губам и закрыла глаза, когда прохладное, освежающее вино «Совиньон Блан» скользнуло в ее горло.

— Знаешь, когда мы встретились в первый раз, я была недостаточно взрослой, чтобы пить, — сказала она, ставя бокал обратно на стол.

Джош поморщился.

— Ты говоришь обо мне, как о расхитителе колыбели. Тебе было двадцать, мне — двадцать четыре, — хотя, по правде говоря, в то время он думал, что она старше. Но даже тогда ее красота пленила его.

Она мягко улыбнулась, глядя в свою тарелку.

— Так, когда ты научился готовить?

— Несколько лет назад. Мне так надоела еда на вынос и готовые блюда. Я начал с тех коробок полноценного рациона, которые рассылают компании, а потом перешел на собственные рецепты.

— Может быть, ты мог бы научить и меня? — она сморщила нос. — Я все еще на стадии еды на вынос.

— Это непросто, когда работаешь целый день. К тому времени, когда я прихожу домой, то обычно измотан и голоден. Уверен, ты тоже. Проще просто взять телефон и заказать, — он пожал плечами. — Но я нахожу это расслабляющим — стоять на кухне и готовить ужин. Это способ расслабиться после трудного дня.

— Ты можешь расслабляться со мной в любое время.

Он рассмеялся над двусмысленностью ее слов.

— Буду иметь это в виду.

Она закатила глаза.

— Я имела в виду, чтобы ты готовил для меня. Я люблю домашнюю еду. Когда мы в процессе рассмотрения дела, я обычно ужинаю в офисе. Кто-то заказывает пиццу или китайскую еду, и мы поглощаем ее, уставившись в компьютер. Я в шоке, что все еще не размером с дом.

Он пробежался взглядом по ее идеальным изгибам.

— Если ты похожа на меня, то ты ешь либо по праздникам, либо когда очень голодна. Бывают дни, когда у меня вообще нет времени на еду.

Она поднесла вилку ко рту, издав тихий стон, когда съела кусок сочной говядины.

— Если бы ты готовил для меня каждый день, я бы ела постоянно.

Черт побери, если это не заставило его сердце заколотиться. Не только стон, но и сама мысль о том, чтобы готовить для нее.

Что, черт возьми, со мной не так?

— Объясни мне свою работу, — сказал он, пытаясь отогнать эту странную мысль. — Я понимаю, что ты судебный бухгалтер, но как ты оказалась на работе у адвоката по разводам?

Она не выглядела удивленной тем, что он знает все о ее работе.

— Я начала работать в бухгалтерской фирме. Почти сразу же меня перевели в группу судебной экспертизы. У меня есть странная способность. Видя лист, полный цифр, я сразу вычисляю ту цифру, которая кажется неправильной.

— Неправильной? — спросил он, нахмурившись.

— Когда кто-то показывает мне счета, в которых есть ошибка, мне кажется, что неправильное число мигает в моих глазах красным цветом. Я могу легко просканировать электронную таблицу и увидеть это. Затем я выясняю, откуда взялось это число, и иду по следу. Обычно я узнаю, что скрывает человек или компания.

— Как на одной из тех картинок «найди отличия»?

Она улыбнулась.

— Именно так. У чисел есть закономерности. Когда они не следуют им, это бросается в глаза.

Было что-то такое притягательное в том, как засветилось ее лицо. Она любила свою работу, и это было видно.

— Значит, ты работала в бухгалтерской фирме, — спросил он. Было странно, что он хотел узнать о ней так много нового.

— И меня позвали проконсультировать по делу о разводе. Парень прятал три миллиона долларов, и моей задачей было разыскать их. Он создал целую сеть подставных компаний, пытаясь скрыть то, что он делал. Потребовалось много времени, чтобы отследить все это. Но, в конце концов, мне это удалось, и судья заставил его заплатить.

— Похоже, ты этим довольна.

— В большинстве дел о разводе, над которыми я работаю, обычно присутствует дисбаланс сил. Мне нравится работать на стороне проигрывающих. Помогать людям выбраться из неудачного брака с надеждой на будущее. И да, есть немного злорадства в том, чтобы наказать плохих парней, — она пожала плечами.

— Ты бы чувствовала то же самое, если бы деньги прятала женщина, а мужчина был бы неудачником?

Холли кивнула.

— Да, чувствовала бы. Сейчас дисбаланс сильно смещен в одну сторону, но все постоянно меняется. Человеческая природа, есть человеческая природа. Богатые женщины с такой же вероятностью будут скрывать свои деньги от суда, как и богатые мужчины. Я работала над несколькими подобными делами.

— Ты — современный Робин Гуд.

Она засмеялась.

— Меня называли и похуже. Кое-кто однажды описал меня как крестоносца без плаща.

Он поморщился.

— Извини. Я был засранцем.

Ее глаза смягчились.

— Наверное, это хорошее описание. Мне нравится помогать людям вырваться из отношений, которые причиняют им боль.

Он подумал о своей бабушке. О всех тех случаях, когда он пытался убедить ее уйти от дедушки.

Насколько более уверенной она была бы, если бы на ее стороне был кто-то вроде Холли?

— А как насчет тебя? — спросила Холли, глядя на него поверх бокала с вином. — Тебе нравится то, что ты делаешь?

— Иногда, — он полуулыбнулся, его взгляд задержался на ней. — Мне нравится зарабатывать деньги.

Она наклонилась вперед.

— Но в твоей жизни должно быть что-то большее, чем деньги.

— Это семейный бизнес. Никогда не было никаких сомнений, что в конечном итоге я буду им управлять. Это то, для чего меня воспитывали.

— Это то, чем ты хочешь заниматься? — продолжала она, как будто не понимая его ответа.

Его желудок сжался.

— Дело не в желании. Дело в долге. Ты, как никто другой, должна это понимать.

Ее улыбка была неуверенной.

— Мы все являемся продуктом нашего воспитания. И, я думаю, именно поэтому мы оба здесь. Сражаемся друг против друга, чтобы сохранить то, что создали наши семьи.

Ему не нравилось, что они были по разные стороны.

— А что, если мы не будем говорить об этом?

Она нахмурилась.

— О чем?

— Обо всем этом фиаско с этим городом. Что, если мы вообще не будем об этом говорить? Я не говорю тебе, что делаю я, ты не рассказываешь о том, чем занимаешься ты и твоя семья?

Холли склонила голову набок.

— Разве ты не хочешь знать?

Нет, он не хотел. Не хотел быть ее врагом. Он хотел быть ее другом. Ее любовником. Он хотел, чтобы она улыбалась, а не плакала.

— Я просто хочу сбежать от этого с тобой.

Пока он не сказал это, Джош не понимал, как сильно хотел этого побега. Нуждался в этом. Ему нужно было, чтобы она отодвинула все это, пока не останутся только они вдвоем и больше ничего.

Его тело болело по ней непонятным образом.

Ее щеки залил румянец, когда ее глаза встретились с его.

— Я тоже этого хочу, — она положила столовое серебро на тарелку. — Это звучит как рай.

— Ты закончила? — он посмотрел на ее тарелку.

Холли кивнула.

— Тогда иди сюда, — сказал он, его голос был глубоким и низким.

У нее перехватило дыхание.

— Мне нужно прибрать здесь.

— Оставь. Я сделаю это позже.

Она закусила нижнюю губу и встала, а он взял ее за руку и потянул к себе, пока она не оказалась возле его мускулистых ног. Он резко вдохнул, сладкий запах ее духов ворвался в его сознание.

Он был тверд, как скала, и страстно желал ее. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами цвета расплавленного шоколада, и он чувствовал себя королем этого чертового мира.

— Я хочу, чтобы тебе было так хорошо, что ты забудешь свое имя, — сказал он ей. — И вместо него будешь называть мое.

Ее глаза стали еще шире. Она переместилась к нему на колени, и от этого движения его член стал еще тверже от возбуждения.

— Я хочу пробовать тебя на вкус, пока ты не взлетишь от удовольствия. Я хочу быть покрытым твоими соками, — он провел пальцем по ее губам, и она тихо выдохнула. Ее лицо раскраснелось, грудь высоко вздымалась. Он чувствовал, как ее бедра сжимаются под его пальцами. — Я все еще помню, какая ты сладкая на вкус.

Она провела руками по его груди, ее ладони коснулись его сосков, и ему пришлось прикусить губу, чтобы не застонать.

— Ты полон обещаний, — пробормотала она. — Но выполнишь ли их?

Они улыбнулись друг другу.

— Если нет, — сказал он, вставая и поднимая ее на руки, — ты можешь подать на меня в суд.

***

Я всегда играю, ради выигрыша.

Джош сказал ей это в кафе «Холодные пальчики», когда она отказалась признать, что помнит его. И сейчас, глядя ему в глаза, Холли задалась вопросом, знает ли он, что уже выиграл.

В нем была такая сила, что у нее перехватило дыхание. После того, как их поцелуи стали горячее, он просунул пальцы ей под бедра, и без слов отнес ее в свою спальню, захлопнув дверь.

Его кровать была королевского размера и доминировала в комнате, толстый матрас едва прогнулся, когда он уложил ее на него, ее темные волосы рассыпались вокруг, как ореол. Он стоял у изножья кровати, его горящие глаза блуждали по ее телу, его челюсть была крепко сжата, когда он медленно заскользил руками по ее ногам в чулках от икр до бедер.

Ее грудь сжалась, стоило ему добраться до края чулок. Его пальцы скользнули по ее голой, мягкой коже. Его большие пальцы впились в чувствительную плоть внутренней поверхности бедер, бугорок на джинсах увеличился, когда он провел ими по атласным трусикам.

Подхватив Холли руками под бедра, Джош потянул ее к краю кровати. Опустившись на колени так, что его взгляд оказался на уровне ее тела, он стянул с нее чулки один за другим и бросил их на пол, прежде чем вернуться и снова прикоснуться к ней. Его руки были сильными и уверенными, пока скользили по ее ногам, его рот был нежным, когда прижимался поцелуями к ее бедрам. Холли пришлось вцепиться в покрывало, чтобы не выгнуть спину, и закрыть глаза, когда он прижался носом к ее влажным трусикам.